– Давай сделаем привал? Нужно спокойно поговорить, остыть и только тогда отправляться в путь.
Я слез с бурта, стараясь не смотреть в глаза советника. Он остановил меня, не дал выбить из гарпи правду. Она могла пострадать просто так, но мне никого не жаль. Мне никто не указ. Я и есть закон! В Инфернуме и за его пределами. Но взывая не к гневу, а к здравому смыслу, я понимал, что поступаю неверно. Сама Нирель осудила бы меня за подобное зверство. Благодаря ей я научился жить по-другому и не собирался ничего менять. Когда-нибудь я найду ее и сына. Не опущу руки, пока не увижу их живыми или мертвыми. Если мертвыми, то найду убийцу и уничтожу его, а сам покину пост правителя. Мне не нужна империя без Нирель. Пусть все катится в сумрачную пучину, сгинет со света, утонет в просторах Оливиума! Пусть Аскорн заберет все, включая мою малодушную мать!
– Я ничего не почувствовал, хотя хорошо знаю запах Нирель и ребенка, – начал разговор Тулек, попутно застилая поляну покрывалом и усаживаясь.
Я опустился на корточки напротив него. Разложил котомку с продуктами и предложил Тулеку отведать. Пока он жевал кусок за куском, я удобно устроился, впервые после отъезда из поместья посмотрел ему прямо в глаза и прошептал:
– Я тоже не почувствовал, но поверить в то, что ее нет даже там, не могу.
– Понимаю, Кирон. Я понимаю, как тебе тяжело, но убийство Дирама и его придворных не залечит твою рану. Нужно не сдаваться и продолжать поиски. Я ни на минуту не сомкну глаз. Буду помогать тебе во всем.
– Я знаю, Тулек. Но не уверен, что мне хватит сил.
– У тебя нет выбора, – произнес он так серьезно, как никогда. – Но в поместье у Дирама ее нет.
– Я в этом не уверен. Мы не осмотрели все владения. Мы не видели его покоев.
Тулек хохотнул.
– Ты же не думаешь, что он станет держать твою женщину и сына в своих покоях? Это глупо. Мы бы на раз учуяли их след!
– Там повсюду вода.
– Ладно! – вскочил он на ноги. – Мы можем вернуться и проверить еще раз.
– Нет. Не сейчас. Я еще вернусь. Один. В тот момент, когда он расслабится, и о моем отъезде не будет знать ни единая душа.
– На что ты намекаешь?! – возмутился шантаи. – На то, что я…
– На то, что все обитатели замка, включая Сайли, знали об этом.
– А причем тут Сайли? Она сама пострадала от рук альвы. Да и как бы она смогла так быстро сообщить ему о твоем приезде?
– Не знаю, Тулек, но обязательно узнаю. Поведение матери тоже показалось мне странным. По приезду в Маскулайн я узнаю у Милта, что она делала ночью перед моим отъездом и тогда все станет на свои места.
– Ты доверяешь Милту? – удивился советник.
– А есть причина ему не доверять?
– Конечно! Айдис уже давно его купила. Я лично видел, как он всю ночь стоял у ее покоев и бегал за новой бутылкой скумы, когда Аскорн приезжал на свадьбу Раилды.
Я ухмыльнулся и сжал кулаки. Вокруг одни предатели!
– Почему ты молчал?!
– Тогда тебе было не до утех Айдис.
– Тварь! Я простил ее за все! Позволил править империей! Пощады больше не будет! Я заключу ее в темницу вместе с Милтом и буду пытать до потери сознания!
Обида и боль смешались воедино, пробуждая внутри тот самый безудержный гнев, который толкнул меня на завоевание престола. Я искренне жалел о том, что не четвертовал ее в тот день, но и теперь не собирался так поступать. Пусть до конца своей никчемной разгульной жизни гниет в подземелье моей империи и терпит изощренные пытки.
– Никогда не разделял твоего рвения наказать Айдис, но она переходит все границы. Не удивлюсь, если она причастна к исчезновению Келеара и Нирель. Вспомни, как они ругались? Айдис бы не потерпела женщину, которая лезет в дела империи и имеет над тобой большую власть, чем она.
– Если это так, то я выбью из нее правду. Поехали.
Тулек кивнул и начал собираться в путь. Я же терпеливо ждал, когда он оседлает бурта и только потом тронулся с места.
У подхода к Маскулайну лес окунулся в сумрак. Рано для того, чтобы зажигать факелы. Лучше сейчас не привлекать внимание диких зверей. Я ехал и прислушивался к любому постороннему шуму. Казалось, что где-то в кустах моя любимая сражается с диким зверьем за жизнь сына. Каждый раз, когда мне мерещились ее жалобные крики, я останавливался и прислушивался. Убедившись в том, что это лишь игра воображения, я с горечью продолжал путь.
Тулек чувствовал меня и понимал, как никто. Он тихо выжидал, хватаясь за рукоять меча, и не говорил ни слова. А вот уже на крохотном отрезке дороги перед воротами города, он поравнялся со мной и указал пальцем на фигуру в капюшоне. Я узнал мать по запаху, подъехал и без приветствий заговорил:
– Что ты здесь делаешь?
– Я себе места не находила. Все ждала. Как съездил?
Она обвела нас взглядом и печально вздохнула, убеждаясь в том, что мы вернулись ни с чем. Я ничего не ответил, указал на ворота и протянул ей руку, чтобы помочь залезть на бурта. Мать прильнула к моей спине, хватаясь руками за пояс, и я ощутил легкую боль под лопаткой, которая резко стихла. Сначала не придал этому значения, но уже на подступе к замку почувствовал себя странно. Тело переставало меня слушаться. Я не мог напрячь мышцы, а глаза закрывались, будто я не спал неделю.
Покачиваясь, я шел по коридору, а мать держала меня под руку. Тулек свернул в покои Раилды, а Айдис повела меня в свои. Я хотел сказать другу, чтобы он не уходил далеко, но язык не поворачивался. Я не мог совладать с собой и лишь ноги вели меня вперед.
Оказавшись в комнате, я уселся на кровать и уронил пунцовую голову в ладони.
– Как жаль, мой милый, что ты не нашел свою Нирель, но я избавлю тебя от страданий, – эхом звучали в голове слова матери. Я попробовал подняться с постели, но сильный удар вернул меня на место. Из последних сил я взглянул на шантаи и увидел, как в ее руке блеснул клинок, а потом раздался шум и голоса.
Больше я ничего не помнил. Провалился в темное забвение и очнулся только тогда, когда почувствовал силу в мышцах. Разлепил веки и увидел потолок своих покоев. Резко пришло осознание произошедшего. Если я все еще жив, то мне кто-то помог. Спас от козней матери.
Я приподнялся и обвел комнату взглядом. В углу увидел восседающую на стуле Сайли. Она встрепенулась и подошла ко мне. Полог ее халата приоткрылся, бесстыдно оголяя нагие прелести. Я потер глаза, чтобы убедиться, что мне это не снится. Она присела на край кровати рядом со мной, закинула ногу на ногу и прикрыла грудь рукой. Заулыбалась и начала кончиками пальцев водить по соскам, посмотрела на стол, заполненный яствами.
– Как ты? Хочешь есть или пить?
Сайли потянулась к кубку, но я жестом показал, что мне ничего не нужно. Заметил, что лежу под одеялом обнаженный. Кто успел снять с меня императорский камзол и как долго я проспал? Что вообще произошло после того, как Айдис взмахнула клинком? Что Сайли делает в моих покоях?
