Так продолжалось шесть сумасшедших месяцев. Я перестал пить алкоголь и потреблять всякие гадости, круг моего общения сузился, а главное – я начал по-другому смотреть на мир и на людей. Терапия изменила абсолютно все!
После двадцать четвертого захода я сдал ряд соответствующих анализов, и результаты показали отсутствие вируса в крови на количественном и качественном уровнях (анализ ПЦР). Гепса не было! Я не мог поверить в это чудо, и был счастлив, хотя понимал, что полностью вирус выводится в течение нескольких лет. После лечения чума могла оставаться в организме, а само излечение могло быть лишь эффектом в виде ремиссии, неким временным затишьем. Рецидив часто ломал надежды вирусоносителей. Этот вопрос мы обсуждали еще с Ликой и пришли к общему мнению, что если вирус вновь начнет блуждать по телу, то мне, хотя бы, как минимум, удалось сбить его в ноль, а это, в любом случае, было подобно перерождению или полному очищению. Поэтому я не стал опасаться нежелательного исхода и переживать на счет финала. Я был уверен. Все будет хорошо.
ЭКВАТОР
В процессе лечения я постепенно становился затворником. «Радости жизни» были теперь под запретом, а тусовки в компаниях – не интересны. Вместо кутежей, будничные вечера и выходные дни я проводил дома за чтением книг и просмотром видеороликов, в которых матерые спикеры вещали о всестороннем благополучии и призывали к развитию. Именно тогда я открыл для себя совершенно новый мир – мир процветания и успеха.
Когда терапия закончилась, я твердо решил, наконец, поменять свое окружение, вернее, полностью разорвать связь со всеми, кто продолжал торчать и прожигать жизнь. Именно тогда я окончательно осознал всю трагедию прожитых в хаосе и развращении лет. К тому времени с Редом и Жижиэром я уже общался не так часто. Помню, как-то они в очередной раз обдолбались и, гуляя ночью на районе, начали стучаться ко мне в окно. Я жил на первом этаже. Еле проснувшись и сообразив, что происходит, я отодвинул шторку и сонным взглядом проводил их знакомые силуэты. Однако их это не остановило: начались звонки на телефон, мол, дружище, выходи, давай пообщаемся. Я их послал, а после вспомнил свои ранние опасения: никогда не приглашай в свой дом наркоманов, даже если ты сам болен этой чумой.
С того момента и началась глобальная чистка. Я понимал, что перспектив нет, и перемен во взглядах всех этих людей ожидать глупо, что многие окружавшие меня, так называемые, друзья, были попросту со-наркоманами и собутыльниками. Да, среди ребят были и хорошие люди, – те, с кем мы вместе взрослели, вместе радовались и переживали, помогали и выручали друг друга. Прощаться было не больно. Скорее, было больно видеть, что они и не намеревались меняться. Как однажды Ред сказал мне, что если человек ничего не меняет, значит, его все устраивает, даже несмотря на разговоры и нытье. Теперь наши интересы разошлись навсегда.
Тогда мне все не давала покоя одна мысль. Жижиэр – ведь он многого мог добиться в жизни. Умен, красив, образован, язык подвешен. Но отрава его съела, и я это понимал. Родион – человек сильный духом, проницателен, коммерчески подкован. Он мог с легкостью стать предпринимателем. У него была жилка, стальной стержень. В конце концов, Ред во многом был для меня первооткрывателем. Теперь же, пути наши разошлись бесповоротно. Но эти ребята навсегда останутся в моем сердце. Через несколько лет я найду Реда в социальной сети и напишу ему. Просто хотел узнать, как его дела и здоровье, но в ответ он пошлет меня на все буквы мира, сославшись на то, что я «кидала», который забывает друзей. Досадно, но он так и не понял моих мотивов. Наша дружба с самого начала вела к разрушению, и кому-то, в конце концов, первым нужно было сойти с этого пути.
Так я сжег мосты, что большую часть моей сознательной жизни удерживали меня на гниющем берегу, где я снова и снова оказывался погребенным в песках. Теперь я понимал, что не хочу возвращаться в этот ад, что потерял много времени, и что именно сейчас готов начать все сначала. Забавно. Я не раз думал о том, сколько же у меня было этих «начал» и «прозрений», сколько я делал открытий, и в очередной раз устремлялся к другой жизни. Знаю, что подобные встряски еще не раз откроют мне глаза. Перемены, по сути, доступны тем, кто готов принять бой, как боец на ринге. Новая цель – новый соперник. И не важно, если боль и поражение начнут свою излюбленную атаку: сломаться, смириться или довольствоваться тем, что имеешь, – все это удел самоубийц, которые согрешили уже в тот момент, когда позволили себе подумать об отступлении.
Такое часто приходит в голову, когда выбираешься из полной задницы. Хочется летать и творить. Терапия прокачала меня настолько, что поменялось все. Я вновь прозрел. Появились совершенно другие ценности, возникло желание делать что-то стоящее. Я всегда любил общаться с людьми, а после шести месяцев трезвой жизни, проведенных в отшельничестве, наедине с собой, любовь эта возросла и укрепилась. Человек теперь предстал передо мной в совершенно ином свете. Мне хотелось помогать людям, дарить им счастье и быть полезным. Скопившаяся энергетика так несла меня! Знаете, как это бывает? Не скажу, что мне конкретно снесло крышу, и я бегал по лесу, как Иван с головой медведя из советской сказки «Морозко», пытаясь помочь хоть кому-то, но жажда сделать что-то правильное не давала мне покоя. Ведь сколько лет я спал! И вот, побочные эффекты, наконец, со временем отпустили, организм стал чистым, а разум яснее.
Если у женщины самоутверждение чаще выражается в семье, хотя сейчас уже и не те времена, то у мужчин – в самореализации. Я никогда не жалел о прошлых ошибках и, вообще, стремлюсь не терзать себя за какие-то былые косяки. Какой в этом смысл? Что сделано, то сделано. Прошлое стало орудием в моих руках. И всегда им будет. Главное, применять это орудие правильно. Иначе возводимые этажи будущего могут с лёгкостью рухнуть. Экватор, образовавшийся в процессе лечения, раскрыл передо мной новые возможности. И я начал думать: а что дальше?
Ожидание грибного дождика и мгновенных перемен поражает не своей наивностью, а тем, что люди реально верят, что, работая над собой в полсилы, можно получить сто процентов результата. Я в это не верю, как и не верю в то, что результат может быть быстрым. Можно, конечно, сделать все четко, однако по мне – лучше не спешить, и уж тем более не подгонять себя теплой медвежьей шкурой, хозяина которой еще нужно найти и вырубить. Приведу пример. Многие ругают нашу страну за то, что уже больше двадцати лет мы топчемся на одном месте и никак не можем выйти из этого застоя. Я согласен, времени прошло достаточно. Но не стоит забывать, что так называемые прогрессивные страны выстраивали свою экономику, политические институты и всю свою государственную систему столетиями! Так о какой устойчивости и стабильности можно говорить сейчас, когда мы еще только учимся ходить? Да уж, в стране, как и в собственной жизни, перемены – процесс длительный. На все нужно время. Поэтому, после чистки окружения, я еще раз все взвесил и, прежде всего, настроился на определение и постановку целей, на точное понимание, куда я намерен двигаться и что конкретно я буду делать. Было сложно управлять своими мыслями (в голове был сыр-бор), создавать правильные картинки, образы будущего, поддерживать бодрость духа и мотивировать себя. Ведь если этого не делать, то проще в очередной раз ставить трек из разряда советского хита «надейся и жди…». Никто, никогда и ничего за тебя не сделает! Истина проста, как засранные памперсы малыша. Детские игры закончились. Подтирашки теперь некому обеспечить. Встал и пошел! Самостоятельно!
