— Все-то вы знаете, Юрий Дмитриевич, боюсь, скоро нас с Викой выгоните за ненадобностью, будете сами все дела раскрывать.
— Не бойся, Вику точно не выгоню. Давай рассказывай, что узнал интересного.
— Немного, но узнал: камера, которая на этот вход смотрит, — Мясоедов кивнул на распахнутую дверь в подвал, — уже неделю как не работает, похоже, те, кто в подвал заселился, они же и камеру из строя вывели. Чинить ее никто не спешил. Здесь, оказывается, такая система хитрая. Видеонаблюдение торгового центра, офисов и белоусовского складского комплекса осуществляется централизованно. Так когда-то давно сделали, когда хозяева еще большими друзьями были. Всю территорию охраняет тоже непосредственно охранное предприятие, входящее в холдинг. А поскольку Баженов в холдинге был уже не на главных ролях, то и заявку по замене камеры выполнять никто не спешил. А так у них система наблюдения серьезно смонтирована, два человека постоянно на мониторах сидят. Кстати, у них там же в пункте наблюдения установлена телефонная станция. Через нее работают все номера в зданиях складского комплекса, центра и офисов. Когда же мы пришли, один из охранников вначале кого-то по рации стал вызывать, а затем сам рванул за начальством. Вот тот, что остался, эту АТС и показал, нормальный мужичок оказался, говорливый. Забавная штука, кстати, с нее можно все разговоры абонентов прослушивать. Представляете? И в складах, и в офисах, и в торговом центре. Все городские номера. Так вот, один интересный момент есть.
Мясоедов увидел приближающегося Пахомова и растянул губы в улыбке:
— Главное, что пацан жив-здоров! Верно говорю, Михаил? Ты у нас сегодня герой!
— Верно, — словно нехотя согласился Пахомов, но все же не смог сдержать горделивую улыбку.
Глава 8
24 июня этого года, вечером
— Ну что, дорогой наш Константин Афанасьевич, — Пахомов ехидно улыбнулся, — вы по-прежнему не желаете облегчить работу следствию и признаться во всем, что наворотили?
— Вы знаете, в моей позиции за последние дни ничего не изменилось, абсолютно ничего, — Баженов с грустью смотрел на следователя, — а вот вы прямо сияете от радости. Вам майора дали?
— Скоро дадут, не беспокойтесь, — Пахомов достал из папки бланки протокола допроса, — мы ведь мальчика-то нашли.
— Вы нашли Колю? — обрадовался Баженов. — Это же замечательно.
— Конечно, замечательно, — согласился капитан, — я бы даже сказал, замечательно-примечательно! Особенно примечательно то, что мальчика мы нашли в подвале принадлежащего вам торгового центра. Точнее, в здании по соседству, оно ведь тоже ваше.
— Где вы его нашли? — Радость на лице Баженова угасла.
— А то вы не знаете? Там, где вы его оставили, там и нашли.
— Послушайте, как вам не стыдно, — закипел Баженов, — у меня были серьезные разногласия с Николаем, и я честно скажу, не сильно расстроен из-за его смерти, но вмешивать в наши отношения ребенка не стал бы никогда. Это уже за гранью.
— Убить — значит, это не за гранью, а вот ребенка похитить — это уже за. Интересно вы грани проводите, Константин Афанасьевич, прямо неэвклидова геометрия какая-то получается. — Пахомов взял со стола ручку и уже сухим официальным тоном спросил: — По факту обнаружения похищенного ребенка в принадлежащем вам здании что можете пояснить?
— Под протокол я вам никаких показаний давать не буду, хотя бы адвоката пригласили, — нахмурился Константин Афанасьевич, — но если вы соизволите со мной нормально разговаривать, то, возможно, я на какие-то вопросы смогу вам ответить.
— Хорошо, — согласился Пахомов, — давайте побеседуем. Ребенка нашли в подвале под офисным зданием. Администратор сказала, что подвал недавно арендовали под рекламную фирму, но договора не было, так как они платили наличными. Что вы об этом скажете? Никаких следов рекламной деятельности мы не обнаружили.
— Так и есть, — подтвердил Баженов, — буквально две недели назад пришла женщина, сказала, что хочет арендовать весь подвал целиком. Естественно, я обрадовался: там низкие потолки, и помещение сдать почти невозможно. Оно больше года пустовало. Ну а когда она предложила оплачивать наличными, так мы ей сразу же ключи и отдали.
— Женщина, значит. Это прелестно, — Пахомов постучал по столу ручкой, — а документы какие-то эта женщина вам предоставила? На предприятие или свои личные.
— Она дала карточку предприятия, — ответил Баженов, — по сути это просто листок, на котором указаны реквизиты фирмы: счет, юридический адрес. Рекламное агентство «Лидер», если не ошибаюсь.
— Где этот листок?
— Он был на столе в моем кабинете. Данные по арендаторам, с которыми мы работаем за наличные, я не передаю менеджеру.
— Вам достаточно такого листочка, чтобы отдать ключи от помещения? — недоверчиво спросил Пахомов.
— Мне достаточно предоплаты, — Баженов грустно улыбнулся, — в наше время это гораздо важнее. А помещение все равно пустое стояло, украсть там нечего.
— И много у вас таких арендаторов? — ехидно поинтересовался Пахомов.
Константин Афанасьевич медлил с ответом.
— Уж не мнитесь, — усмехнулся Пахомов, — вам статья за убийство светит и за похищение ребенка в придачу. А это я так, из любопытства интересуюсь.
— Есть несколько, но немного, — наконец ответил Баженов, — после той истории с Журбиной, ну вы, наверное, в курсе…
Пахомов кивнул.
— К нашим предприятиям слишком пристальное внимание областной налоговой.
— А чего вы хотели? — развел руками Пахомов. — Вы же сами, точнее, Белоусов ваш, и привлекли это внимание. Кстати, вот скажите так, между нами, могло быть так, что Журбин и вправду деньги на фабрику тратил? Или это из области фантастики?
— Между нами? — повторил Баженов и вздохнул: — Сказать по правде, я думаю, что Николай погорячился с обвинениями против Журбиной. Из-за пожара на фабрике потери на сотни миллионов были, вот он и пошел на принцип.
— Ну да, — усмехнулся Пахомов, — вы, кстати, в курсе, что Журбина, после того как ребенка потеряла, совсем с ума сошла? Мы хотели как-то допросить ее, но так ведь нельзя теперь, нет возможности. Стоит весь день у окна, раскачивается из стороны в сторону и все талдычит: Васенька, Васенька.
— Какой ужас, — вздрогнул Баженов.
— Да черт знает что, — кивнул капитан, — я бы так ребенка никогда не назвал. Я, когда еще пацаном был, у нас кот жил, Васькой звали. Так у меня с тех пор имя Васька только с котами ассоциируется, я б человека так никогда не назвал.
— Вы сейчас серьезно? — Баженов недоумевающе смотрел на следователя. — А у меня дед был Василий. Василий Григорьевич.
— Бывает, — подмигнул ему Пахомов, — видите, как я с вами откровенен. Хотелось бы взаимности.
Баженов закрыл лицо руками и глухо произнес:
