— Кто бы сомневался? — усмехнулся Мясоедов. — Рассказывай, что раздобыла. И вообще, что мы тут делали?
— Ты помнишь, Реваев приказал нам походить по парковке и незаметно поснимать людей, которые там находились?
— Помню, конечно, особенно слово «незаметно» мне запомнилось, — недовольно фыркнул Жора, — с моими габаритами трудно быть незаметным.
— Так вот, — Вика не обратила никакого внимания на недовольство Мясоедова, — я просмотрела все записи и прогнала их через программу распознавания лиц.
— И что, неужели кого-то обнаружила?
— Нет, — покачала головой Крылова, — никого.
— Вот я и говорю, — вздохнул Мясоедов, — как два дурачка там бродили, и все без толку.
— «Дурак» — это слово мужского рода, ко мне отношения не имеет, пора бы вам, товарищ майор, это усвоить. — Виктория приняла гордый вид, словно сидящая на троне императрица. — Я еще просмотрела записи камер на парковке.
— Мы их все просматривали, лица заходившего в подвал человека не видно.
— Это понятно, — небрежно отмахнулась Крылова, — на это я и не надеялась. Я смотрела на машины.
— Так он же пришел и ушел своим ходом, — удивился Жора.
— Господи, Мясоедов, как ты мог стать оперативником? — простонала Виктория. — Ну где хоть искра интеллекта?
— Вот только не надо, — рассердился Мясоедов, — я в нашем выпуске самый искрящий был, чуть не отчислили за яркость.
— Видать, давно это было, постарели вы, товарищ майор. — Крылова ехидно улыбнулась.
— То, что я для тебя старый, это я уже понял, — разозлился Мясоедов, — не надо мне об этом постоянно напоминать. По делу тебе есть что сказать?
Жора в очередной раз пожалел, что в машине нет сигарет. Ему страшно хотелось курить. Еще больше ему хотелось высадить Крылову из машины и умчаться куда-нибудь за город, туда, где нет других машин, нет светофоров, а главное, нет других людей, и нет этой совсем обнаглевшей девицы. Он машинально нажал кнопку стеклоподъемника и опустил стекло, в салон ворвался горячий пыльный воздух. Все так же машинально Жора поднял стекло, а затем вновь опустил.
— Не сердись, — пальцы Виктории коснулись его руки, — Жора!
— Что «Жора»? — Мясоедов резким движением отдернул руку. — Вернемся из командировки, попрошу перевести меня в другую группу. Хватит с меня выкрутасов.
Он замолчал. Его широкая грудь с шумом выталкивала и вновь вбирала в себя воздух. Крыловой захотелось на миг прижаться к этой сильной груди и, затаившись, слушать, как она дышит, как бьется где-то внутри ее такое могучее, такое большое сердце.
— Тебе дальше рассказывать? — сухо спросила она.
— Говори уж, — не поворачивая головы, отозвался Мясоедов, — работа есть работа.
— Так вот, я отсмотрела все машины, которые были на парковке, и нашла одну, из которой никто не выходил.
— В смысле?
— Без смысла. Машина приехала еще до нашего появления, встала на парковке так, что из нее было все видно, и уехала почти сразу после того, как из подвала вынесли мальчика.
— И что это за машина? — заинтересовался Мясоедов.
— Это такси, я сейчас как раз встречалась с водителем в диспетчерской.
— И что, он был один или с пассажиром? Он смог кого-то опознать?
— С пассажиром, но опознать он сам никого не смог бы, сказал, что лица пассажиров вообще не запоминает. Но, на наше счастье, его пару раз грабили прямо в машине.
— Бывает, — кивнул Мясоедов, — когда-то по такому делу работал, давно, правда. По ночам особенно клиенты веселые попадаются.
— Так вот, после того как этого мужичка второй раз ограбили, он вмонтировал в козырек видеорегистратор, который снимает все, что происходит в салоне. Как сам говорит, регистратор, если не знать, заметить невозможно.
— То есть он пассажира этого снял? — уточнил Жора, и без того понимая ответ.
— Снял, — Вика продемонстрировала флешку, — вот запись. Еще я стоп-кадр распечатала, — она торжествующе улыбнулась, — смотри. Узнаешь?
Через двадцать минут «лендкрузер» Мясоедова въехал в тихий двор старого дома еще сталинской постройки, в котором находились предоставленные в распоряжение квартиры.
— А Юрия Дмитриевича ведь нет, — вспомнила Крылова, — его Разумов в гости позвал.
— И что, будем звонить ему или подождем, когда он вернется? — Жора не глушил двигатель и сидел, положив руки на руль.
— Не думаю, что стоит суетиться, до завтра ничего не случится. К тому же и эта запись не является прямой уликой. Приезжал человек на парковку, ну и что такого? Таксист понял, что была договоренность с кем-то о встрече, но никто не пришел. Не так просто будет доказать причастность к похищению.
— Ты права. — Мясоедов задумчиво смотрел сквозь лобовое стекло.
— Права в чем, Жора?
Вика смотрела на профиль сидящего рядом мужчины и думала о том, что ему надо побриться. Да и постричься тоже не помешает.
— Во всем, — коротко ответил Мясоедов, — ты извини, я хочу немного прокатиться, развеяться.
— Жора, ты же не будешь писать заявление о переводе? — осторожно спросила Виктория.
— Давай не сейчас?
Он повернулся к Крыловой. Его небритое лицо было совсем рядом, можно было протянуть руку и коснуться его щетины. Виктория вздохнула и протянула руку. Открыв дверцу, она обернулась. Мясоедов уже отвернулся и вновь уставился куда-то на лобовое стекло. Она вышла из машины и с силой захлопнула дверцу. Автомобиль сорвался с места, оставив после себя только неприятный запах горелой солярки.
4 июля этого года
— И все же, Игорь Иванович, я хотел бы приехать к вам, — настаивал Реваев, — как это ни покажется вам странным, но мне есть чем вас обрадовать, а возможно, даже удивить. Хорошо, я буду у вас во второй половине дня.
— Вам есть что ему сказать? — засомневался Мясоедов.
— Если честно, то нет, — Реваев задумчиво крутил в руках телефон, — но знаешь, почему-то есть желание пообщаться. После всего, что ему досталось, я думаю, мне стоит к нему приехать, может, даже извиниться.
— Ясно, — кивнул Мясоедов, — надо давать выход своим желаниям. Моя какая задача? Держать руль, слушать радио?
— Примерно так, — честно признался Рева-ев, — и не гони, как обычно. Хотя, — он выдвинул ящик стола, — чтоб тебе скучно не было, возьмем это с собой.
Когда Мясоедов припарковался у ворот Журбина, то увидел, что калитка, ведущая на участок, приоткрыта. Реваев, выйдя из машины первым, толкнул калитку и, сделав пару шагов по выложенной плиткой аккуратной дорожке, увидел спешащего ему навстречу Журбина.
— Юрий Дмитриевич? Здравствуйте! — Журбин опасливо посмотрел на появившегося на участке Мясоедова. — Вы пройдете в дом или в беседке поговорим? Погода позволяет.
