Копия графического отображения данных разведки группы армий «Висла» о сосредоточении советской артиллерии. Самый большой «молот» – напротив Зееловских высот
Еще одним ответом на отвод обороняющихся частей противника назад стало увеличение глубины поражения обороны противника в ходе артиллерийской подготовки. Ее продолжительность была определена в 20–30 минут на глубину до 10–12 км, а полосе 8-й гвардейской армии – до 17–19 км. Для нанесения короткого, но мощного удара на 175-километровом фронте плацдарма было сосредоточено 14 038 орудий и установок реактивной артиллерии (без учета артиллерии двух танковых армий и 3-й армии, а также 45-мм и 57-мм противотанковых пушек). Только ствольной артиллерии (без 45-мм и 57-мм противотанковых орудий и зениток) было собрано 12 629 единиц. На направлении главного удара фронта в 44-километровой полосе Гюстербизе, Подельциг средняя плотность достигала 189 стволов и установок реактивной артиллерии на 1 км фронта. На направлении главного удара армий плотность была еще выше: 286 на 1 км в 5-й ударной армии, 270 на 1 км в 47-й армии, 268 на 1 км в 8-й гв. армии, 253 на 1 км в 69-й армии и 266 на 1 км в 3-й ударной армии. Только для обеспечения работы артиллерии в первый день операции был запланирован расход 1 147 659 снарядов и мин, 49 940 реактивных снарядов. На каждый стрелковый полк в армиях, действующих на направлении главного удара, приходилось от 1,4 до 2,4 артиллерийского полка.
Одной из «изюминок» Берлинской операции стало нештатное применение в ней прожекторов. Зенитные прожекторы было решено использовать для освещения поля боя и ослепления противника в первый день наступления с Кюстринского плацдарма. Всего привлекалось 143 прожекторные установки. Они изымались для этого из фронтовой прожекторной роты и прожекторных частей 5-го корпуса ПВО. Прожекторы были распределены по армиям следующим образом: 3-й ударной армии – 20 установок, 5-й ударной армии – 36, 8-й гвардейской армии – 51 и 69-й армии – 36. Позиции для прожекторов были выбраны и оборудованы заблаговременно. Прожекторы располагались по фронту на удалении 150–200 м один от другого и в 300–800 м от переднего края. Предполагалось, что прожекторы могли дать лучи на глубину до 5 км.
В сущности, прожекторы были новым решением старой проблемы организации наступления в предрассветные часы, когда еще достаточно темно. В этом отношении Берлинская операция вовсе не была первым сражением, начинавшимся затемно. Так, для облегчения ориентирования пехоты в ночных условиях в ходе прорыва обороны на Сандомирском плацдарме в январе 1945 г. артиллерия обстреливала населенные пункты в направлении наступления 122-мм осветительными снарядами. Там же для продвижения в темноте командиры отделений вешали на спину наполовину затемненный фонарь, а подчиненные следовали за движущимся вперед огоньком. Широко применялись светосигнальные ракеты, ось наступления батальонов обозначалась трассирующими снарядами. Жуковская задумка с прожекторами по сути своей была продолжением этих ухищрений, попыткой радикально решить проблему боя передовых батальонов.
Предусмотреть абсолютно все даже при самой тщательной подготовке невозможно. Инструментом, позволяющим влиять на изменяющуюся обстановку, всегда были резервы. Их не ставили в первую линию, а держали до поры до времени в глубине в готовности бросить свой вес на чашу весов сражения. В первом абзаце заявки Сталину на дополнительные силы и средства для наступления после артиллерийских и минометных дивизий карандашом было написано «армия Горбатова». Действительно, 1-й Белорусский фронт получал 3-ю армию А.В. Горбатова, высвободившуюся после боев в Восточной Пруссии. 40 эшелонов с пехотой, артиллерией и тяжелыми грузами прибывали 7—17 апреля 1945 г. Артиллерия на механической тяге, на конной тяге и обоз двигались походом. В назначенном районе в глубине построения войск фронта 3-я армия должна была сосредоточиться уже после начала операции – 20 апреля 1945 г. Где и когда ей придется пойти в бой, не знал не только командарм, но и сам Г.К. Жуков.
Козыри Маршала Конева
В положении, которое занимали войска И.С. Конева, были свои очевидные преимущества и не менее очевидные недостатки. Если в результате боев в Померании 1-й Белорусский фронт получил возможность собраться в кулак на 175-км фронте, то 1-й Украинский фронт занимал гигантскую дугу от немецкой реки Нейсе недалеко от Берлина до польского города Кракова. Сокрушение войск группы армий «Центр» в Силезии не состоялось. Операцию по окружению Силезии пришлось просто свернуть ввиду изменившейся обстановки на западном фронте. К началу Берлинской операции 1-й Украинский фронт был разбросан на фронте 390 км от Гросс-Гастрозе до Кракова. Кроме того, в тылу фронта был окружен гарнизон Бреслау, на периметре которого сидела 6-я армия. На эти почти четыре сотни километров и чемодан без ручки в лице Бреслау у Конева была 71 дивизия, столько же, сколько у Жукова.
Однако в таком расположении был один плюс, перевешивавший многие недостатки. Активность войск 1-го Украинского фронта на берлинском направлении доселе была минимальной. Напротив, в течение марта 1945 г. фронт вел активные боевые действия в Верхней и Нижней Силезии, в стороне от Берлина. Поэтому при соблюдении мер маскировки удар на новом направлении мог стать для противника неожиданным и сокрушительным. Резервы группы армий «Центр» также группировались в стороне от берлинского направления и не могли быть быстро выдвинуты навстречу удару с рубежа реки Нейсе.
Решающую роль в предстоящем сражении должны были сыграть две танковые армии: 3-я гв. танковая армия П.С. Рыбалко и 4-я гв. танковая армия Д.Д. Лелюшенко. И.С. Конев планировал решительным маневром этих армий снискать себе славу покорителя Берлина. Поэтому имеет смысл остановиться на их состоянии и вооружении поподробнее.
3-я гв. танковая армия не участвовала в Верхне-Силезской операции 1-го Украинского фронта и могла потратить оставшийся до начала Берлинской операции месяц на пополнение людьми и техникой и подготовку к предстоящим боям. Работа предстояла большая: после январских и февральских боев, а также контрудара противника под Лаубаном танковая армия П.С. Рыбалко являла собой жалкое зрелище. На 10 марта 6-й гв. танковый корпус насчитывал в строю 49 танков и 34 САУ, 7-й гв. танковый корпус – 19 танков и 3 САУ, 9-й механизированный корпус – 27 танков и 21 САУ, 50-й мотоциклетный полк – 6 танков, 14 бронетранспортеров. Только 57-й гв. тяжелый танковый полк, получивший 20 новых танков ИС-2, был достаточно боеспособным, и поэтому его включили в систему обороны 48-го стрелкового корпуса 52-й армии. Армия П.С. Рыбалко приводила себя в порядок на подступах к Бреслау. В случае попытки противника прорваться к осажденному городу потрепанные корпуса танковой армии могли преградить ему дорогу. Но в марте 1945 г. на внешнем фронте окружения Бреслау было тихо. Только по ночам над расположением войск армии стрекотали двигатели транспортников, летавших в «котел».
Поскольку 3-я гв. танковая армия наступала, подбитые боевые машины эвакуировались и могли быть восстановлены. Но ремонтный фонд был, конечно же, не единственным источником пополнения техникой. В течение марта месяца на пополнение армии поступило 187 танков и 75 САУ, 4360 человек. К началу Берлинской операции в составе 3-й гв. танковой армии насчитывалось исправными 397 Т-34-85, 12 Т-34-76, 22 ИС-2, 51 ИСУ-122, 39 СУ-100, 27 СУ-85, 45 СУ-76 и 39 СУ-57
[52].
