Война в воздухе. 18 апреля погода над полем битвы несколько улучшилась, интенсивность действий авиации сторон возросла. Это хорошо видно по описанию событий дня: немецкие самолеты активно атаковали переправы на Одере.
Однако погода оставалась неустойчивой: дымка, туман, дожди и ограниченная видимость продолжали сковывать ВВС фронта. 6-й бак на новейших бомбардировщиках, на которые возлагали большие надежды, пока их не оправдывал. Самолеты не поднимались в воздух из-за плохих погодных условий, плохой видимости над аэродромами, затруднявшей сбор самолетов и посадку после выполнения задания. Командование было в ярости. Командира 6-го бак попросили отпустить телеграфистку и лично взять ленту. Далее на него обрушились гром и молнии:
«Лично Скоку. Все бомбардировщики армии ведут активную боевую работу, вы же бездействуете, трусливо боитесь выпускать своих бомбардировщиков. Погода в районе ваших истребителей прекрасная, в районе целей безоблачно, при видимости до 10 км. Что же вам еще нужно, чтобы нормально вести боевую работу? […]
Полковник Скок. Мне все ясно. Погода в районе истребителей и цели хорошая, а на моих аэродромах, не долетая 30 км до истребителей, отвратительная, и нет никакой возможности вести боевую работу»
[93].
Надо сказать, что прецеденты, когда над целью погода удовлетворительная, а над аэродромами плохая, были не единичными. С теми же проблемами сталкивались немцы на Балатоне в январе 1945 г. Так или иначе, полноценного использования воздушного молота из авиакорпуса Ту-2 на третий день операции не состоялось.
Главные силы авиации работали 18 апреля достаточно интенсивно. Удары в полосе 69-й армии силами перенаправленных с острия главного удара 188-й и 221-й бад решительного результата не принесли. Бомбардировщики 221-й бад при этом встретили сильнейшее противодействие истребителей и зениток врага и понесли тяжелые потери: семь экипажей не возвратились на свои аэродромы.
В течение дня летало (без 18 ВА) 1822 самолета (52 По-2 ночью, 235 бомбардировщиков, 587 штурмовиков, 948 истребителей днем), произведено 4287 самолетовылетов (393 бомбардировщиками ночью, 261 бомбардировщиками днем, 1252 штурмовиками, 2381 истребителем днем). Из 4287 произведенных самолето-вылетов – 4032 произведено частями 16 ВА, 255 ночью произведено 18 ВА.
В проведенных 162 воздушных боях по донесениям летчиков 16-го ВА был сбит 151 самолет противника, из них 141 ФВ-190, 9 Ме-109, 1 Хш-126. Собственные потери составили 64 самолета. Из них 6 самолетов были сбиты истребителями, не вернулись с боевого задания – 47 самолетов, подбитые разбились на посадках – 4 самолета, потерпел аварию после выполнения боевого задания – 1 самолет.
Итоги дня. В течение 18 апреля войска 1-го Белорусского фронта продолжали методично перемалывать немецкую оборону на позициях, преграждающих путь с Кюстринского плацдарма в Берлин. Вводом в бой последних резервов (18-й танко-гренадерской дивизии, дивизий «Нордланд» и «Недерланд») на направлении наметившегося прорыва обороны немецкому командованию 18 апреля еще удалось предотвратить обвал фронта.
Однако советские танковые армии постепенно обтекали встретившиеся им немецкие резервы, расходясь в разные стороны. 1-я гв. танковая армия отклонялась к югу, а 2-я гв. танковая армия – к северу. Поскольку переброшенные немцами резервы не имели возможности наносить контрудары, им оставалось лишь подпирать фронт. Статичную позицию можно было обойти, что и было сделано советскими подвижными соединениями на следующий день.
Командующий LVI танковым корпусом генерал Вейдлинг вспоминал: «18 апреля русские продолжали расширять прорыв между 56-м тк и 11-м тк СС, а равно между 56-м тк и 101-м ак, оказывая одновременно давление с фронта на части 56-го тк». Интересно отметить, что 18 апреля последовала смена командира 9-й воздушно-десантной дивизии. Оборона дивизии стремительно рассыпалась, и последовали оргвыводы. Вейдлинг освободил от должности генерала парашютно-десантных войск Бруно Бройера и назначил вместо него полковника Гарри Германа, также ветерана воздушно-десантных войск.
Итоги наступления 18 апреля
Общие потери техники 1-го Белорусского фронта 18 апреля составили 65 танков и САУ сгоревшими, 86 танков и САУ подбитыми и еще 13 выведенными из строя по другим причинам
[94].
19 апреля. Плотина рухнула
Если в первые три дня сражения командующий фронтом ограничивался разносами и требованиями улучшить технику ведения наступления, то на четвертый день Жуков решил перекроить план наступления. Ранним утром 19 апреля из штаба фронта в войска пришла директива № 00567/оп, в которой радикально изменялись направления наступления и разграничительные линии для армий правого крыла фронта. 47-я, 3-я и 5-я ударные армии должны были повернуть на юго-запад и наступать непосредственно на Берлин. Разграничительные линии между тремя армиями получили излом в юго-западном направлении и заканчивались теперь в пригородах Берлина. Тем самым был сделан очередной шаг к тому, чтобы 150-я стрелковая дивизия вместо действий на периферии сражения штурмовала Рейхстаг. С оперативной точки зрения смысл директивы № 00567/оп очевиден: обойти плотный заслон на «Рейхсштрассе № 1» и ворваться в Берлин с северо-востока.
Главная ударная группировка. В ночь с 18 на 19 апреля войска 2-й гв. танковой армии не прекращали боевых действий и добились существенных успехов, позволивших успешно наступать при свете дня. Ночью были взяты Бацлов и Илов. Армия С.И. Богданова по-прежнему успешно выполняла энергичный маневр в обход «пробки» их двух эсэсовских дивизий, воздвигнутой Вейдлингом. Поскольку 9-й гв. танковый корпус был временно подчинен 3-й ударной армии, танковая армия действовала в двухкорпусном составе.
В течение дня 19 апреля войска 2-й гв. танковой армии, сломив сопротивление противника на «позиции Вотан», успешно продвинулись в западном направлении, пройдя с боями до 30 км. Лидером наступления, продвинувшимся на 30 км, был 1-й механизированный корпус. Однако для прорыва в глубину корпусу С.М. Кривошеева пришлось выйти в полосу соседней 3-й ударной армии и нарушить первоначальную схему взаимодействия между стрелковыми корпусами 5-й ударной армии и подвижными соединениями 2-й гв. танковой армии.
Собственно со стрелковыми соединениями армии Н.Э. Берзарина из состава танковой армии С.И. Богданова взаимодействовал только 12-й гв. танковый корпус. Успех танковых армий позволял постепенно наращивать темп продвижения общевойсковых армий. При поддержке танкистов 26-й гв. стрелковый корпус и правый фланг 32-го стрелкового корпуса (60-я гв. стрелковая дивизия) сбили противника с рубежа восточнее Ригенвальде и, развивая наступление по открытой местности в направлении Рейхенберг, Илов, Грунов, продвинулись за сутки на 10,5 км. Остальные дивизии 5-й ударной армии пока продвигались медленнее, перемалывая «пробку» эсэсовских дивизий и не позволяя им вести активные действия в направлении флангов.
