У Славы, судя по всему, возникли те же мысли. Потому что он достал планшет и протянул его старику со словами:
— Иосиф Абрамович, взгляните, пожалуйста, на куклу.
Тот сначала бросил на нее беглый взгляд, но через секунду впился глазами в изображение юной венецианки.
— Еще есть фото?
Добронравов показал все имеющиеся.
— Это вы из интернета взяли, так?
— Да. Но есть человек, который видел куклу собственными глазами. По ее описанию был составлен портрет, и система поиска нашла в сети оригинал.
— Кто этот человек?
— Я не могу вам назвать имени, поскольку он является свидетелем по делу об убийстве.
— Иванова? — Слава кивнул. — Это не мой сын?
— Определенно нет. С ним мы еще не беседовали. А почему вы спросили?
— Плохая кукла давно утеряна. Но если бы Дмитрий заявил вам, что видел ее, то я решил бы, что он состряпал очередную подделку и желает ее задорого продать.
— Вы назвали куклу плохой… Почему?
— Ту, для кого ее изготовили, чахоточную барышню, звали Катти Бамболлини. А по-итальянски «плохая кукла» звучит как «каттива бамбола».
— Созвучно.
— Да. Но главное не это. А то, что кукла опасна.
— Как Чаки?
— Кто это?
— Демоническая кукла из фильмов ужасов. Она оживает и убивает своих хозяев.
— Ох уж это поколение «пепси», пузырьки даже в голове, — тяжко вздохнул Коцман. — Нет, молодой человек. Наша Бамбола не оживала. Но тоже приносила своим хозяевам страдания. Та же Катти уже шла на поправку, но стала угасать, едва ей папа подарил куклу. Ее и похоронили вместе с хозяйкой, чтобы она больше не попадала никому в руки. Но, как вы знаете, ее отрыли и утащили. Продали. Кому, история умалчивает. Но второй хозяйкой, о которой известно, стала дочь известного в начале двадцатого века оперного тенора София Монтель. Уже взрослая, двадцатилетняя девица. Яркая, активная, эпатажная, она носила Бамболу в гробике, как сейчас светские львицы таскают своих собачек в сумочках. В двадцать один год погибла. На пустой дороге ее сбил автомобиль с идеальными тормозами. Водитель был трезв и вменяем. Он видел Софию, хотел остановиться или хотя бы свернуть, но машина как будто не слушалась. Девушку буквально размазало по мостовой. А кукле хоть бы что. Она не попала под колеса. Лежала себе в гробике, даже не вывалившись.
— Жуть какая, — передернулся Слава. — Почему про это в интернете ни слова?
— Это информация не для всех, а для «внутреннего» пользования. Коллекционеры все чудаковаты. Не важно, что они собирают, армейские каски и ножи или ангелочков. Им, кроме всего, хочется ощущать себя членом тайного общества. Каждый начинающий пытается пробиться в круг матерых, считай, избранных.
— В каждом сообществе есть рыцари круглого стола и все остальные?
— Конечно. Но мы отвлеклись, а время идет. Я закончу историю. — Коцман вернул планшет Славе, а сам взял казашку Зою и полез ей под юбку. — Надо же, исторически правильные подштанники, — пробормотал он, затем вернулся к теме: — О том, что Плохая кукла стала игрушкой дочери Бенито Муссолини, вам известно. В интернете есть даже фото, где малышка сидит с ней в обнимку. Так вот Анна-Мария в детстве болела полиомиелитом, который едва не унес ее в могилу, но умерла она от рака в тридцать восемь лет. Плохая кукла всплыла еще раз. Уже в конце семидесятых. Ее приобрел в антикварной лавке британский панк-рокер для своей беременной невесты.
— Знаменитый?
— Подающий надежды. Имя его Глэмм Гаррис. До наших дней сохранилась всего одна запись его песни. Она называется «Плохая кукла». И в ней он поет об игрушке, забравшей душу его любимой. Невеста на последнем месяце совершила самоубийство. Она истыкала себя ножом, убив и себя, и нерождённую дочку. Глэмм нашел ее в огромной луже собственной крови. Каттива Бамбола находилась рядом. Сидела чистенькая. На нее не упало ни капли. Рокер сразу после похорон любимой написал песню, отнес ее на радио и сжег себя вместе с домом, остальными записями и Плохой куклой. Благодаря скандалу песня выстрелила, но быстро вылетела из хит-парадов. Сразу после того, как по телевизору перестали показывать сюжеты о Глэмме Гарисе и его невесте-самоубийце.
— Они принимали наркотики?
— Естественно. Тогда все панк-рокеры это делали. Их девушки тоже. Даже беременные. Но когда раритет обрастает легендой, многие факты намеренно теряются.
Старик поражал Василия. Такого здравомыслия не демонстрировали люди преклонных годов. И это при том, что на первый взгляд он показался старым, брюзгливым чудаком со всеми вытекающими. Собрался, чтобы не сболтнуть лишнего? И заговаривает зубы, чтобы отвлечь внимание полиции от чего-то важного? Если так, ему это удалось.
— То есть вы настаиваете на том, что Плохая кукла сгорела? — с большим интересом спросил Слава.
— Я не присутствовал при этом, но уверен на девяносто пять процентов, что Каттива Бамбола сгинула.
— Не на сто?
— Если она такая неуязвимая, как говорит легенда, то могла уцелеть. Только как? Если бы я был обдолбанным панк-рокером, решившим, что на суицид его жену натолкнула кукла, я поджег бы ее в первую очередь. Но я — не он. Да и пожар мог возникнуть сам собой. Глэмм много бухал, курил в кровати, дом просто вспыхнул…
— Свидетель видел не только Плохую куклу, но и гробик. Она лежала в нем.
— Вот этого точно быть не может! Глэмм Гаррис купил Бамболу без него. Вообще без коробки. Взял с витрины, отдал деньги и вручил подарок невесте. Этому были свидетели.
Пока велся этот разговор, Вася успел настрочить сообщение Святозару. Велел срочно найти Дмитрия Иосифовича Коцмана и тащить его в следственный комитет. На текущий момент он самый ценный свидетель по делу. А то и главный подозреваемый.
— Выходит, вот в этой нише, — Слава указал на отсек стенки, что пустовал, — находилась подделка?
— Похоже на то.
— Но Иванов хвалился ею. Искренне восхищался.
— Или играл? Пытался заинтересовать потенциального покупателя? Я уверен, что ваш свидетель не очень хорошо разбирается в теме.
— Почему?
— С Ивановым профи в последнее время дела не имели. Все знали, что он не чист на руку. Он разводил… если так можно выразиться, новобранцев.
Таковой и была Наталья Щипанова. Девушка, что владела всего лишь одной фигуркой. А еще она обожала Венецию, а история Плохой куклы непосредственно связана с этим городом. Но откуда бы девушке взять десятки тысяч долларов на ее покупку? Или, раз с этой игрушкой связано несколько мрачных легенд, то она не так дорога?
— Иосиф Абрамович, во сколько вы бы оценили Плохую куклу?
— Если бы она существовала, то за нее отвалили бы колоссальную сумму.
— Больше, чем за балерину Иванова?
