Был в их коллективе закодированный следователь Буров. До чертей допивался когда-то. Но взял себя в руки, завязал. И не пропускал ни одной пьянки. Сидел со всеми. Наливал себе в стаканы и стопки сок или воду. Поддерживал компанию. Как тяжело ему это давалось, можно было лишь гадать. Но он ни разу не сорвался за два года.
— Кофе я тебе сейчас сварганю, — сказал Василий, шагнув к тумбочке, на котором стоял чайник. Включив его, достал из ящика банку с «Якобсом».
Вообще-то у них имелась кофемашина. Ее подарили Барановскому на юбилей. Домой он ее не потащил, оставил в кабинете. Первое время все наслаждались хорошим кофе, пока не кончились капсулы и фильтры. Скинувшись на все это пару раз, опера решили, что растворимая бурда не так уж и плоха. Не такая вкусная, зато дешевая и готовить ее легко.
— А где наш Свят-Свят-Свят? — спросил у Васи Добронравов.
Тот улыбнулся. Да, когда Гаранин начинал разговаривать, хотелось перекреститься. Но на этом деле он хорошо себя зарекомендовал. Претензий к его работе у старшего опера не было.
— Я его в подвал отправил. — Имелось в виду, что Святозару было поручено сходить к криминалистам, чтобы поторопить их с результатами экспертизы. — А ты по родственникам Иванова что-то раскопал?
— Родители давно умерли. Он в семье один ребенок.
— Двоюродные, троюродные?
— Ивановы переехали в Москву из Казахской АССР. Отец Павла хорошо там по партийной лестнице продвинулся, и его перевели в столицу Союза Советов. Если родственники и есть, то они остались там.
— Может, кого-то перевезли?
— Если так, мне о них пока не удалось узнать. Надо еще кого-то подключать. Не справляемся втроем.
— Некого, Слава. Петрович в отпуске, Семенова отстранили. Ладно еще Святозар оказался не таким бестолковым, каким кажется.
— Да, зря мы на него бочку катили. Неглупый парень. И когда у него голос наконец сломается, цены ему не будет.
Василий коротко хохотнул и стал готовить кофе. Для Добронравова сладкий. Он сыпал в него три, четыре ложки сахара и мог при этом еще конфету прикусывать. Вася же любил горький. Шоколад тоже. Покупал плитку с семидесятипроцентным содержанием какао-бобов и сжирал ее за десять минут. После этого добрел. Не зря считается, что шоколад — это антидепрессант.
Когда Барановский подал кружку коллеге, а вторую взял себе, дверь распахнулась, и в кабинет влетел Святозар. Сегодня его прическа не была столь безупречной. Забегался, бедный, взлохматился. Жаль, голос не осип.
— Результаты готовы! — выкрикнул он, заставив поморщиться старших коллег.
Василий хотел сказать «Озвучивай», но передумал и взялся за изучение сам.
— Что там? — проявил нетерпение Слава.
— Ничего интересного. Жертва убита не тем ножом, что обнаружен возле тела. Но мы это и так знали. Раны ему нанесены острым колющим предметом округлой формы…
— Я вот не понял, — встрял Святозар. — Как это? Острый и округлый предмет?
Сглазили! Назвали Гаранина толковым, а он, если употребить сленговое слово, затупил на ровном месте.
— Толстое шило представляешь? Гвоздь? Сверло?
— А, так его им? Или гвоздем?
— Вокруг ран небольшие синяки. То есть была рукоятка. Я бы сказал, что раны нанесены отверткой. Первая в шею. И Иванов упал. Тогда преступник стал наносить удары по его телу. Все в область грудной клетки. Их было восемь.
— Частицы чужого ДНК на теле обнаружены? — спросил Слава, подув на кофе.
— Нет.
— Странно.
— Согласен. Между убийцей и жертвой был весьма тесный контакт. Я бы предположил, что первый прижимал Иванова. Возможно, сидел на нем, чтобы нанести столь глубокие раны. И ни волоса, ни чешуйки кожи?
— Он был как Декстер, — вскричал Святозар. А старшим товарищам показалось, что кудахтнул, как заполошная курица.
— Кто? — Добронравов сумрачно глянул на Гаранина поверх чашки, из которой наконец отпил.
— Вы что, не видели этот сериал?
— Некогда нам. Работаем много.
— Там герой убивает маньяков. И перед тем как приступить, облачается в костюм наподобие химзащитного, чтобы не оставить следов ни на жертве, ни на себе. И, кстати, он что-то наподобие дрели тоже использовал.
— Я бы запретил студентам юрфака смотреть сериалы, — вздохнул Слава. — Там монтаж, понимаешь? А представь реальную картину. Пришел злоумышленник к потенциальной жертве. Его впустили в квартиру. И тут он: «Извините, мне нужно в уборную!» Выходит из тубзика уже в костюме химзащиты.
— И с дрелью, — вставил свои пять копеек Василий. — Ты, Святозар, вместо того чтобы нам сериалы пересказывать, лучше делом займись.
— А я чем… Все это время? — обиделся Гаранин. — Вы тут кофе пьете, а я ношусь.
— Кстати, кофе у нас кончается. Нужно купить банку.
— Лучше в мягкой упаковке, — заметил Добронравов. — Так дешевле.
— Неудобно из нее зачерпывать.
— Пересыплем. Еще пряников надо взять. Они и вкусные, и сытные, и недорогие. А то у нас пятьсот рублей только осталось, а надо до зарплаты дотянуть, не скидываясь.
Василий отодвинул ящик, где хранилось все для чая-кофе, и деньги, на которые это все покупалось. Слава не угадал — у них осталось четыреста семьдесят рублей. Собрав их, в том числе пятаки, Барановский сунул деньги стажеру.
— Мне в магазин сбегать? — не понял Святозар.
— Нет. Ты сейчас отправишься по последнему месту работы Иванова, побеседуешь с его коллегами, а на обратном пути заедешь в магазин и купишь то, что тебе велели.
— Он разве работал? Соседка, называющая себя Ирусиком, уверяла, что Иванов безвылазно сидел дома. Поэтому она решила, что он военный пенсионер.
— До того как переехать в кошатник, он работал в типографии. Продав квартиру, уволился. — Василий отправил стажеру сообщение. — Вот тебе данные: название типографии, адрес, геолокация. Езжай.
— А вы чем займетесь?
— Продолжим пить кофе. Пошел, пошел…
Глава 5
Он так волновался, что, пока застегивал рубашку, оторвал пуговицу. Пришивать ее не стал — бабушка говорила, на дорогу не шьют, плохая примета. Макс глянул на часы. Выйти он планировал через пять минут, значит, придется надевать на себя футболку-поло, она не мятая. А он так хотел прилично выглядеть! Рубашка его была итальянской, модной, пусть и в прошлом сезоне, купленной на большой распродаже в дорогом магазине. Если бы не шестидесятипроцентная скидка, Челышев не посмотрел бы на нее. Негоже отдавать четверть зарплаты за тряпочку.
С сожалением убрав рубашку в шкаф, Макс достал футболку, надел. Сидит нормально, цвет ему идет. Одно плохо, нет у него бицепсов. На спортивных парнях «поло» смотрится гораздо лучше.
