— Добрый день, Тамарочка Сергеевна, — поприветствовал шефиню Вася. — Как вкусно у вас пахнет.
— Твои любимые перчики нафаршировали, — расплылась в улыбке женщина.
Вообще-то Вася был к ним равнодушен. Голубцы ему больше нравились. Но, судя по всему, начиненные фаршем и рисом болгарские перцы обожал ее сын.
— Положите мне два, — попросил Барановский.
— Так мало?
— Я еще буду суп гороховый. И пирожок с компотом.
— А друг твой?
— Мне то же самое.
Вася перебросился еще парой слов с Тамарочкой Сергеевной, затем опера пошли на кассу. Цены в столовой были демократичными, и Барановский, стоящий первым, расплатился за себя и товарища.
— Я отдам, — заверил его Слава.
— Не надо. Просто в следующий раз угостишь меня. — Они прошли к столику возле окна. — Кстати, почему ты сегодня без всегдашнего контейнера?
— Так устал, что лень было даже макароны варить.
— А я думал, это твоя жена делает.
Лицо Славы помрачнело. Склонив его над тарелкой, Добронравов начал хлебать суп.
— Если задел за живое, извини, — пробормотал Василий и тоже принялся за еду.
Шефиня всегда старалась положить ему лакомый кусочек. Сегодня в его супе плавало аппетитное мясное ребрышко. Обсасывать такое — одно удовольствие.
— Мы давно не живем вместе, — услышал он голос Славы. — Она ушла, забрав дочь. Но я надеюсь, что у нас наладится. Делаю попытки…
— Ты устроился к нам год назад и все это время говорил, что счастливо женат.
— По факту, я даже не женат. Мы не регистрировались. И дочка на меня не записана.
— Знаю. Видел твое дело. Ребенок не твой?
— Мой. Я растил Анечку с полугода. И плевать на то, кто ее биологический отец.
— Тогда почему ты не женился на любимой женщине и не удочерил Анечку?
— Она не хотела. Говорила, нам и так хорошо. Думаю, любила своего «принца» и ждала, когда он образумится.
— Пробил его? — Сам Василий об Олином муже знал все. Еще до того, как начать следить за ним, проверил по базам. Тот оказался законопослушным гражданином. Даже скорость нарушал всего несколько раз.
— Жена не рассказывала о нем. В смысле, ничего конкретного. Я даже имени его не знаю. У Анечки отчество деда.
— Когда вы расстались?
— Через три месяца после того, как я перевелся сюда.
— Из-за твоего пьянства?
— Я же сказал, что не пью.
— Да, но я решил, что ты завязал после того, как это стало проблемой.
— Нет, я идейный трезвенник. Не люблю, когда мозг затуманен. Мне страшно представить ситуацию, когда я не владею собой полностью.
— Ты ей изменил?
— Даже не заглядывался ни на кого.
И Вася поверил. Добронравов демонстрировал полное равнодушие к слабому полу. Девушки нечасто с ним заигрывали, но даже в тех редких случаях, когда это случалось, Слава вел себя как пенек. Была у них в отделе дознаватель Смирнова, формы позволяли ей стать моделью «Плейбоя». Форменная одежда не скрывала их, а каким-то невообразимым образом подчеркивала. Ни один из коллег мужского пола не оставался к ним равнодушным. В том числе Барановский. Когда Смирнова шла по коридору, все замирали и, вытянув шею, следили за ней. Точно сурикаты. И только Добронравов никак на Смирнову не реагировал.
— Если я сую нос не в свое дело, ты скажи, я отстану, — опомнился Вася. Но Добронравов никогда не откровенничал с ним, вот его и понесло.
— Да все в порядке, — отмахнулся он. — Ты в душу мне не лез, я сам начал… — Слава доел суп. Причем с видимым аппетитом. И хлебушком подтер дно тарелки. — Из-за денег разошлись. Мало я получаю. Когда я к вам перевелся, жена думала, я начну зарплату в мешках приносить. Но меня хоть и повысили, на зарплате это не сильно отразилось.
— Мне можешь не рассказывать, — усмехнулся Вася и вгрызся в лакомую косточку.
— Моя супруга при всех своих достоинствах имеет один огромный недостаток: она завистливая. Ей нужна шуба лучше, чем у подружки, часы, сумка… Садик элитный, потому что какая-то Света или Катя из спортзала водят своих детей в такой, а она что, хуже? И когда все на океаны ездят отдыхать, она не собирается бултыхаться в Черном море.
— Так пусть пойдет и заработает себе на шубу и Мальдивы.
— У Светы с Катей мужья богатые. Сумели отхватить. А она, дурочка, прозябает с ментом.
— И зачем тебе такая женщина? — не сдержался Василий.
— Люблю ее и Анечку, и никто мне больше не нужен.
— Тогда ищи себе другую работу. Зачем же мучиться?
— Пытаюсь. Но никто по двести тысяч в месяц мне платить не разбежался. Берут на шестьдесят-семьдесят и то после испытательного срока. Тут я почти столько же имею. Плюс льготы, пенсия по выслуге.
— И как же ты намереваешься наладить отношения с женой?
— Я жду, когда она поймет, что я — не самый плохой вариант. Да, простой, но надежный парень, непьющий, верный, любящий. Принц, от которого она забеременела, и не думает возвращаться. Новый не появляется. Света с Катей своих богачей отхватили в двадцать с небольшим, а не под тридцать, уже имея ребенка. И я делаю все, чтобы жена прозрела. Каждую неделю навещаю Анечку. Покупаю ей вещи, игрушки. И маму ее не обделяю. Половина зарплаты уходит на подарки. Поэтому я ношу еду в лотках. Это дешевле.
Вася понимающе кивал. И думал о том, что не только у него запутанная жизненная ситуация. Но своей он делиться не собирался.
— Надеюсь, этот разговор останется между нами? — услышал он Славу.
— Естественно. — И перевел тему: — Как тебе перцы?
— Вкуснятина.
— Да, готовят в нашей столовке неплохо.
— А любимчику шефа еще и самые лакомые кусочки достаются? — подмигнул Слава. — Если бы ты не назвал ее по имени-отчеству, я решил бы, что она твоя мама. Вы похожи.
— Знаю.
Тут Барановский увидел Святозара. Он зашел в столовую и принялся озираться. Искал кого-то глазами. Вася решил, что его, и помахал.
Гаранин тут же бросился к их столику.
Сегодня на нем были клетчатые штаны и гигантские белые кроссовки. Футболка с каким-то замысловатым рисунком и часы размером с компас. Все это было очень модно… Наверное… Вася не разбирался в актуальных фэшн-течениях. Сам Святозар тоже. А вот его матушка работала в каком-то глянцевом журнале и одаривала сына крутыми шмотками и аксессуарами. Поскольку его зарплата была крайне скромной, парень носил все, что покупала ему мама. Стригся он также в местах, выбранных ею, расплачиваясь подарочными сертификатами. Обо всем этом Барановский узнал только сегодня от следователя Бурова. Отказ от алкоголя сделал его не только язвительным, но и крайне любопытным. И какая-то сорока принесла ему на хвосте весть о том, что Святозар рядится как петушара не по своей воле. Мамка на этом настаивает. Он радует ее, как может, а заодно и экономит на гардеробе.
