У Наташи были детские ступни. Пухленькие, маленькие, с аккуратными пальчиками. Гондольер приходил от них восторг и целовал каждый, проговаривая какую-то итальянскую считалку. А ее круглые пятки прикладывал к своему лицу. Наверное, он был фут-фетишистом. Наташа слышала о таких: они млеют от женских ножек…
И ее похитил один из них?
Если так, то не страшно.
Или не страшно, потому что она под действием препарата?
Но ее не изнасиловали, не изуродовали, не избили. А приодели и сделали педикюр.
Глаза слипались. И Наташа смежила веки. Едва она это сделала, как ее обволокло туманом, и девушка растворилась в нем…
Сознание к Наташе вернулось, когда она услышала шаги. Хотелось открыть глаза, теперь бы у нее это получилось с первого раза, но она сдержала свой порыв. Не надо показывать, что проснулась.
— Моя куколка, — услышала она шепот. — Красавица Маша.
Маша? Ее с кем-то перепутали?
Она почувствовала руки на своих плечах. Наташу приподняли и посадили. Затем опустили ее ноги на пол. Прикосновения не были грубыми, скорее нежными. Наташа подумала на секунду, что ее похитила женщина, но когда чуть приоткрыла глаза, увидела волосатую мужскую руку в массивных перстнях.
— Растрепалась, пока спала, — продолжил ворковать мужчина. — Сейчас я причешу тебя, переодену и будем кушать.
Да, есть Наташе хотелось, несмотря на тошноту. Она привыкла регулярно питаться, три, четыре раза в день, но что-то подсказывает ей, что в гараже (она увидела яму в полу, над ней ставят авто, чтобы его чинить) пленница провела часов шестнадцать.
«Я что, не писала все это время? — поразилась Наташа. — Или под себя? Пакость какая…»
Мысли оборвались, когда ее волос коснулась расческа. Наташа обожала массаж головы. Готова была мурлыкать, когда в парикмахерской ей мыли голову. И тут не сдержалась, сладко вздохнула.
— Машенька просыпается? — услышала она. — Пора, пора…
Значит, можно открывать глаза? Но тогда она увидит своего похитителя. И это не сулит ничего хорошего. Если преступник показывает жертве свое лицо, то он намеревается ее убить.
— Не бойся, я не причиню тебе вреда, — как будто прочел ее мысли похититель. — Я только поиграю с тобой, моя куколка.
И Наташа открыла глаза. Медленно, будто только что очнулась.
— Кто ты? — просипела она. Нормально говорить не могла — в горле стоял комок.
— Карабас Барабас, — ответили ей.
Он на самом деле походил на героя сказки о Буратино. Борода, шляпа с высокой тульей, из-под которой выбиваются сальные кудри, брови-щетки. Все это было бутафорией. Волосы искусственные и на лице, и на голове. Накладной живот под атласной рубахой и камзолом. Единственное, что не соответствовало образу, так это маленькие темные очки, как у кота Базилио. Похититель маскировался.
— Пить хочешь? — Наталья кивнула. — Держи. — И сунул ей в рот трубочку, торчащую из коробки с соком.
Выдув весь, Наташа проговорила:
— Я не Маша.
Карабас качнул головой — не согласился.
— Меня зовут Наталья. Фамилия Щипанова.
— Знаю. Но для меня ты Маша. Это имя идет тебе больше.
Он наклонился к спортивной сумке, стоящей на полу. Наташа напряглась. Что он достанет из нее? Может все, что угодно. Ему не нравится ее имя, и Карабас дал ей другое. Это безобидно. Как в народе говорят: «Хоть горшком назови, только в печь не ставь!» Но вдруг его не устраивают… ее пальцы на руках? Они тоже маленькие и пухлые, как на ногах, но не умилительные. Поэтому он не накрасил на них ногти…
Наташа не успела целиком отдаться панике, потому что увидела слюнявчик. Такие вешают детишкам на грудь перед кормлением.
— На ужин у нас вкуснятина, — сообщил Барабас. — Пюре из моркови и яблок. От него твои щечки станут еще розовее.
Он повязал ей слюнявчик и стал кормить с ложки. Наташа ела. Она решила быть послушной. Пока она слаба и ничем не может себе помочь. Подкрепится, отоспится и начнет действовать. Хотя бы колотить в железную дверь и орать. Гараж не в лесу скорее всего находится, и ее кто-то, да должен услышать.
Когда баночка опустела, Карабас еще раз напоил свою куколку, уже водой, после чего спросил:
— Хочешь в туалет?
Она кивнула.
— По большому или по маленькому?
«По-всякому», — могла бы честно ответить она, но не стала. Не сможет она при постороннем человеке опорожнить свой кишечник. Наташа даже в отдельных кабинках общественных туалетов этого не делала, терпела до дома.
— Писать хочу.
— Сейчас я отнесу тебя на горшок.
— Я сама могу сходить.
— Нет. Я перестарался с мышечным релаксантом, и ты даже стоять не сможешь.
Он взял ее на руки и отнес к стулу, с которого сняли сиденье. Под ним стояло ведро. Усадив Наташу на «трон», Карабас сказал:
— Пись, пись, пись.
Как дети, играя со своими куклами в настоящую жизнь. Наталья тоже так делала: усаживала Барби на горшок и говорила: «Пись, пись, пись». Но Карабас взрослый мужчина! Сколько ему, понять трудно. Но он не стар — кожа рук упругая, гладкая.
Справив малую нужду, Наташа захотела встать, но у нее не вышло. Карабас не обманул, ноги действительно не слушались. Поэтому на диван ее снова перенесли.
— У меня для тебя подарочек, — сообщил Карабас. — Смотри, какая прелесть.
И из той же сумки достал чудовищного вида платье. Оно было в бантах и рюшах, как и пижамная майка, но сшито из синтетики, а не хлопка. Наташа поняла, что это карнавальный костюм. Но не «породистый», а из категории тех, что за копейки сдают в аренду детским аниматорам. Подтверждение своим мыслям она получила тут же: Барабас присовокупил к платью голубой парик.
— Сначала я хотел нарядить тебя Мальвиной, — сообщил он. — Мне давно хотелось поиграть с такой куколкой. Но потом я понял, что это неправильно. Ты — это ты. У Маши и свои волосы красивые. Мягкие, волнистые. Их так приятно расчесывать. Не то что этот парик.
Он говорил и говорил, а Наташа все меньше его понимала. Сознание плыло…
— Ты что-то дал мне? — спросила она.
— Добавил в воду снотворного. Скоро ты уснешь, и мы поиграем.
— У меня аллергия на некоторые лекарства, — едва ворочая языком, проговорила Наташа. — Не надо мне давать их…
— Все будет хорошо, — донесся до нее шепот Карабаса. — Я не причиню тебе вреда. Со своими куклами я всегда обращался бережно.
Это было последнее, что услышала Наталья перед тем, как уснуть.
Глава 5
Василий не предполагал, что увидится с незаконной дочерью Евгения Иванова в тот же день, как о ней узнает. Но он смог добыть телефон Зои, связаться с ней и договориться о встрече. В назначенное время Барановский прибыл по указанному адресу.
