И Людмила переехала к прабабушке, в чьей квартире сейчас обитала. Сменила школу. Перестала общаться со старыми подружками, знающими о ее амурах с Пахомом (но не о беременности — для всех она оставалась тайной). Она обнулилась…
То есть ей к этому не привыкать.
— Больше не встречала его? — услышала Люда голос Ирусика и стряхнула с себя уже не болезненные, но малоприятные воспоминания.
— Как нет? Встречала не так давно. На мою заправку заезжал ругаться из-за каких-то бонусов. То есть бывал и до этого, но мы не сталкивались. А тут в кабинет заперся.
— Выглядел хорошо?
— Прекрасно. Расцвел с возрастом, облагородился.
— И ты его соблазнила?
— Хотела. Даже согласилась на свидание. Поехали мы в ресторан, сели, выпили вина. Точнее, пила я, он только чокался со мной. Много говорил. Жаловался на жизнь. С женой недопонимание, а уйти не может — бизнес на ней. И женился-то из-за выгоды. А вообще меня любил. Якобы. И так мне стало противно, что я сбежала. Сказала, пошла носик попудрить, а сама деру дала.
— Больше он не появлялся?
— Нет. Хотя бонусы мы так ему и не начислили на карту, — хмыкнула Люда.
Снова чокнулись и выпили. Сангрия была вкусненькой и слабенькой. После такой даже за руль можно.
— А у меня, похоже, появился поклонник, — огорошила Люду Ирусик. — Молодой.
— И сколько же ему лет?
— Тридцать… От силы.
— Ничего себе! Где ты его нашла? В интернете? — Она не исключала того, что соседка знакомится с мужчинами на сайтах, где занижает свой возраст вдвое.
— Не-не-не. Я не доверяю интернету.
— Ты несколько дней назад сохла по Павлу. А сегодня хвалишься молодым поклонником. Где взяла, колись? На каком складе? Я туда же пойду.
— А ты на нем уже себе присмотрела кавалера. Васятку.
— Не поняла?
— Их младшенький, Святозар, похоже, ко мне не равнодушен.
— Брось!
— Да я сама в шоке.
— Ему не тридцать. А двадцать пять. Максимум!
— В клубах ко мне пристают его ровесники. И ты не подумай, не для того, чтобы посмеяться. Вернее, есть и такие. Но я же все вижу. Не идиотка. Реально есть молодые парни, которых тянет к очень взрослым женщинам. Даже к бабушкам, но я-то выгляжу как мамочка, так ведь?
— Ты выглядишь изумительно, — заверила ее Люда. — Но Гаранин знает, сколько тебе лет.
— И все же он вчера приходил ко мне. И вел себя как влюбленный малец.
— Вчера я застала тебя в состоянии, которое мне трудно описать. Ты помнишь о том, что мы тебе с Барановским вызывали бригаду «Скорой»?
— Да. Но это было потом. Утром я была нормальной. Просто невыспавшейся. Когда вернулась, в подъезде встретила Святозара.
— Остальные к тому времени уехали?
— Да. Он опечатывал квартиру Иванова. Я хотела мимо пройти, но парень за мной увязался. Я чаю налила. Попили. Он как-то странно себя вел. Вроде о деле вопросы задавал, а смотрел уж слишком пристально. Когда увидел, что я носом клюю, сам помыл посуду, расставил ее, предложил меня до кровати проводить… Это не намек, как считаешь? — Люда пожала плечами. — Я отказалась. Святозар ушел, а я так и осталась сидеть в кухне. Там ты меня и застала.
— У тебя был странный вид.
— Я чувствовала — что-то со мной не то. Поэтому выпила сразу две таблетки. Как знаешь, не помогло. Теперь я боюсь, что рак вернулся.
— Ты просто не выспалась. А так с тобой все оки.
— Терпеть не могу этот современный молодёжный сленг, — отозвалась Ирусик, допив сангрию.
— Сама вчера твердила это.
— Что именно? — Она выудила из фужера дольку апельсина и отправила ее в рот.
— Я просто не выспалась. Со мной все оки, — процитировала Люда.
— Странно. Я никогда бы не употребила это мерзкое «оки». Хуже его только «норм».
— И тем не менее.
— Святозар, видимо, заразил меня этим словом. Он употребляет эти привычные для молодежи выраженьица. Например, зашквар. Что это?
— Позор. Фу-фу-фу.
— А чем не нравилось слово «отстой», скажи на милость?
Они еще поболтали. Недолго, минут десять. Люде позвонила мама, Ирусик решила, что кавалер, и ретировалась.
Пока шел разговор, пробивался кто-то еще. Быстро свернув разговор с родительницей, Люда ответила.
— Добрый вечер, — услышала она голос, который узнала бы из… миллиона?
— Здравствуйте, Василий.
— Не желаете выпить со мной кофе?
Ого! Она уже думала, что он никогда не предложит.
— Давайте. Когда?
— Через часик?
— То есть вы тут, у нас?
— Нет. Я на работе. Точнее, на стоянке возле отдела. Сажусь в машину. Предлагаю вам встретиться…
— И разговариваю с тобой, как с умственно отсталой, — усмехнулась Люда.
— Я не позволил бы себе перейти на «ты» без разрешения.
— Ты его получил.
— Отлично. Так что, попьем кофе?
— А если пива?
— Это было бы вообще шикарно. И кружечку могу себе позволить. Недалеко от твоего дома есть заведение под названием «Погребок».
— В подвале? Видела. Мимо проходила.
— Я проезжал. Встретимся там через час?
— Договорились.
Закончив разговор, Люда бросилась наводить красоту. Мыться, бриться (ноги, подмышки заросли), краситься… Но только мысленно. В реальности же она продолжала сидеть на табурете грызя апельсины, выловленные из кувшина. У нее есть час, успеет собраться.
«Что же со мной такое? — думала она. — Еще два дня назад я грезила Василием. И вот сейчас он зовет меня на кофе, а мне… Нет, не все равно. Приятно, даже радостно. Но я не хочу лезть из кожи вон. Возможно, все дело в том, что я с подачи Ирусика распахнула сундук, в котором запрятала свои переживания?»
Люда не спеша убрала со стола. Затем освежилась, заплела волосы в фигурную косу, сменила спортивный костюм на джинсы и майку и вышла из дома. Путь ее лежал к кафе «Погребок».
* * *
Они сидели за столиком в глубине зала. Пили темный эль, которым славилось заведение.
— Я ощущаю себя Странником, — хихикнула Люда. Эль хорошо дал по мозгам.
— Кем?
— «Властелин колец». Ну?
— А, слышал что-то…
— Арагорн. Сын Араторна. Наследник Исильдура.
— Кто эти люди?
— Это один человек. Странник. И он сидел в таверне, в уголке, пил эль… — Люда поняла, что не хочет объяснять, кто такой Арагорн. Тем более описывать сцену, которая возникла в ее мозгу. — Ты не любишь фэнтези, да?
