Но, даже несмотря на кажущуюся несущественность вопроса – мол, подумаешь там, какие-то механорецепторы? – даже он важен, как выясняется, до чрезвычайности.
Один из моих великих учителей, выдающийся советско-американский психолог Лев Маркович Веккер говорил: «Сейчас я занимаюсь мышлением, – затем поднимал указательный палец вверх и добавлял: – А оно всё находится вот тут», и показывал на кончик пальца.
Внутренний мир
План, что и говорить, был превосходный: простой и ясный, лучше не придумать. Недостаток у него был только один: было совершенно неизвестно, как привести его в исполнение.
ЛЬЮИС КЭРРОЛЛ
Итак, мы выяснили несколько важных вещей.
• Во-первых, что наш мозг был создан эволюцией как инструмент реализации базовых потребностей индивида, члена группы и представителя соответствующего биологического вида – индивидуальный, групповой и видовой вектора инстинкта самосохранения.
• Во-вторых, мы также поняли, что эти «инстинкты» не являются какой-то метафизической сущностью, которая волшебным образом нами руководит. Нет, это всего лишь множество нейронных центров и нейрофизиологических феноменов, которые и дают соответствующий результат – выживание (индивида, группы и вида).
• В-третьих, стало очевидным, что указанные нейронные центры и нейрофизиологические феномены, будучи соматическими (то есть телесными – такими же как, например, наши глаза, уши, пальцы и т. д.), имеют ряд индивидуальных особенностей, что обеспечивает разнообразие нашего с вами поведения.
Таким образом, мы представляем собой как бы разные типы людей, в зависимости от того, что лично для нас представляет наибольшую ценность:
• личная, физическая безопасность (другая крайность – полное отсутствие адекватного страха и неизбежное, в связи с этим, хождение по лезвию-краю и без страховки);
• социальная поддержка, уважение и лидерство (другая крайность – социальная пассивность, аутизм, полное отсутствие амбиций и желания кому-либо что-либо доказывать);
• наконец, чувственная сфера – желание получить как можно больше вздохов и охов по поводу своей невозможной прекрасности (причём тут возможны два варианта: или всех повалить с ног, завладеть вниманием и хищно наслаждаться произведённым эффектом, или жертвенно принять власть чужого обаяния и безропотно ему отдаться), впрочем, очевидно, есть и противоположный полюс – асексуальный, когда вообще на всё это чувственное безобразие глубоко и бесчувственно наплевать.
Мы разные, потому что, сами того не понимая, преследуем разные цели. Поскольку же эта наша ориентация (специфическая нацеленность) пронизывает все уровни нашей психики, то и проявляется данная специфичность во всём: и в нашем восприятии, и в поведении, она же определяет нашу эмоциональную сферу и способ мышления.
С другой стороны, мы разные ещё и внутри самих себя. Разные области нашего мозга, как мы уже выяснили, отвечают за разные аспекты целостного инстинкта самосохранения – за безопасность, за социальность, за сексуальное поведение. И у каждого из нас все они есть.
Да, какой-то из инстинктов у конкретного человека может быть выражен в большей степени, соответствующие области его мозга реагируют первыми и сильнее, обеспечивая упомянутый бег впереди остального паровоза. Но другие мозговые структуры тоже не дремлют и также влияют на конечный результат.
Значит, когда вы сталкиваетесь с какой-то ситуацией, она имеет для вас сразу несколько измерений, и на каждое из них ваш мозг соответствующей своей частью откликается. То есть вы несколько раз и по-разному реагируете на одно и то же, в один и тот же момент времени, но не осознаёте этого.
Вполне возможна ситуация, когда вы ощущаете угрозу, но при этом что-то щекочет ваши социальные амбиции, активируя желание доминировать, плюс к этому вы испытываете сильное сексуальное желание – попали, так сказать, под очарование «прелести».
И то, и другое, и третье – одновременно!
Возникает целая палитра чувств и интенций: бежать прочь и тут же провоцировать бой, чтобы помериться силами, желая, во что бы то ни стало, победить. А ещё – другой частью мозга – вам хочется отдаться страсти этого человека и испытать в этой страсти счастье «потери себя». Каково?.. Ужас!
Нам только кажется, что мы действуем разумно, рассудочно и целенаправленно. Нет, мы действуем всем мозгом сразу – разными его частями, преследуя, соответственно, сразу несколько целей, зачастую совершенно несовместимых друг с другом.
Вот она – естественная, органическая, данная нам самой природой – сложность восприятия мира.
Человек, чьи «инстинкты» проявлены специфическим образом, а не так, как у большинства других людей, да ещё мощно выступают единым фронтом, несмотря на разность их целей, как раз и способен создать нечто такое, от чего публика придёт в восторг.
Впрочем, с тем же успехом он может произвести и нечто совершенно непотребное. Но это уже другой вопрос: у человека может не оказаться профессиональных навыков, необходимых для выражения своей уникальности, или культура может находиться в состоянии, когда она неспособна воспринять продукт его деятельности как ценность.
Хрестоматийные примеры такой несвоевременности: Иоганн Себастьян Бах, который стал культовым композитором, лишь вернувшись из столетнего забвения, или Ван Гог, который за всю жизнь не продал ни одной картины.
Но это только верхушка айсберга. Если бы художники, чьи картины оцениваются сейчас в десятки, а то и сотни миллионов долларов, узнали бы, сколько будут стоить их работы, они бы, скорее всего, нам не поверили, а если бы и поверили, то тронулись бы рассудком.
Впрочем, в науке то же самое. Демокрит, например, ещё в пятом веке до нашей эры смог создать интеллектуальную концепцию неделимых атомов. Но всё это были лишь словеса, красивая идея, не более того. Где доказательства?
Как можно было относиться к этим пассажам Демокрита серьёзно и считать автора этой завиральной идеи безусловным гением?
То, что атомы существуют, впервые было научно доказано Альбертом Эйнштейном, а результаты своего знаменитого исследования о движении броуновского тела он опубликовал лишь в 1905 году уже нашей, как вы понимаете, эры
[18].
Способность строить сложные модели реальности: видеть то, что другим пока недоступно, создавать то, что другие не способны были даже вообразить, – это ещё не гарантия, что мы получим «гения».
«Гений» – это эффект общественного признания, а также тысячи часов, затраченные талантливым человеком на формирование профессиональных навыков, которые позволят ему выразить своё уникальное видение в форме, достойной всеобщего восхищения.
