Он не контролировал ее. Он разработал план, но не мог ему следовать.
Просто непостижимо.
Рафе наклонился и прижал ее к своей груди.
– Рафе.
– Может, ты что-нибудь еще передвинула?
– Нет.
Он проскользнул через солярий обратно в дом, где все оставалось на своих местах, и наконец почувствовал себя сильным.
Он снова хозяин.
Все это время он нес Шарлотту на руках так, словно она ничего не весила, была слаба, а он силен. Она прильнула к нему, обняла за шею и застыла. Наверное, в страхе.
Он должен это исправить. Так или иначе. Ему нужно найти способ сделать так, чтобы она осталась с ним.
В конце концов, она носит под сердцем его детей. И только это важно.
Он никогда не будет таким, как ее отец.
Никогда.
Рафе быстро преодолел коридор, поднялся по изогнутой лестнице, считая каждую ступеньку в голове. Это было привычкой, упражнением. Потом они преодолели другой длинный коридор и вошли в его спальню.
Он оттолкнул дверь, переступил порог и поставил девушку на пол в изножье кровати.
– Теперь понимаешь, почему мебель и прочие предметы всегда должны оставаться на своих местах?
– Понимаю.
Ему было больно слышать это, гораздо больнее, чем ощущать боль в разбитом колене.
– Я же не сделал тебе больно?
Ему действительно хотелось это знать. Он беспокоился, что мог невольно причинить ей вред.
– Я в порядке.
Шарлотта была ошеломлена.
– Между нами не должно быть такого расстояния.
Это лишь часть его плана. Теперь нужно вернуть то, что они утратили. Хотя, очевидно, он не сможет делать это в одиночку. Но им плохо удается общение. Он не знает, как подобрать правильные слова. Зато умеет доставлять удовольствие.
Ему не нужно видеть карту замка, чтобы ориентироваться в нем. Точно так же ему не нужно зрение, чтобы знать карту тела Шарлотты. Она выжжена у него в мозгу. Последняя женщина, которую он когда-либо видел обнаженной. Рафе навсегда бы запомнил ее, даже если бы в его жизни были женщины после нее. В этом он совершенно уверен.
– Какое на тебе нижнее белье сегодня?
– Телесного цвета.
– Какая жалость. В таком случае ты не расстроишься, если снимешь его для меня?
– Я сказала, что сделаю это?
Рафе заслужил.
– Так ты сделаешь это?
Шарлотта колебалась.
– Зачем?
– Чтобы мы могли… чтобы мы… Все-таки слеп я. А ты прекрасно видишь, чего хочет мое тело.
Его затопило жгучее чувство стыда.
– Ты хочешь заняться со мной сексом, а я, в свою очередь, хочу знать почему. Хочешь удовлетворения или чего-то еще? Рафе, я должна знать, потому что прежде долгое время была игрушкой, бездушной куклой в играх других мужчин. Теперь мне хочется чего-то большего, чем просто удовлетворять чужие нужды.
Она пыталась манипулировать им. Он мог солгать ей, поскольку никогда не отличался искренностью. Какое это имеет значение? Какое это имело значение. Ведь она услышала то, что хотела услышать. Если это сделает ее счастливой с ним? В конце концов, эта бескорыстная ложь.
– То, что произошло внизу, было эгоистично. Это все ради моего удовольствия. Я просто хотел потешить самолюбие. Мне очень тяжело, когда происходит подобное. Но теперь, теперь я все вижу четче.
– Этому поспособствовал оргазм?
– Возможно. Тем не менее теперь я хочу вернуть тебе удовольствие, которое доставила мне ты.
– У тебя кровоточит колено. Тебе будет больно.
– Это не важно.
Рафе подхватил Шарлотту на руки, она обвила ногами его талию. Они вместе опустились на постель. Покрывало соприкоснулось с открытой раной. Рафе охнул и сжал зубы. Шарлотта оказалась права.
– Я же говорила. – Она провела пальцами по его лицу, скулам вниз к шее. – У тебя так быстро бьется сердце.
– Это потому, что я сильно тебя хочу. – Они перевернулись. – Если ты по-прежнему переживаешь из-за моего колена, давай сделаем это так.
Он услышал шуршание одежды. Шарлотта раздевалась. Футболка, бюстгальтер. Его пальцы задержались на кромке ее брюк.
– Довольно будничная одежда для замка, не находишь?
– Пожалуй. Просто сегодня слишком холодно для платьев, купленных для меня.
– Мне бы хотелось, чтобы ты носила их.
– Правда? Почему? – Он услышал улыбку в ее голосе.
– Да, мне бы хотелось снова и снова раздевать тебя. Или же просто поднять юбку и овладеть тобой.
– Я и не думала, что это повторится.
– А я не предполагал, что ты такая болтушка.
Шарлотта проснулась. На дворе стоял поздний вечер. Удивительно, как долго она проспала. Рафе все еще был рядом.
Выбравшись из постели, она неслышно собрала одежду, чувствуя себя опустошенной и уязвимой, и подозревала, что лучше сейчас отдалиться от Рафе и прийти в себя. Одновременно с этим она понимала, что после того, что между ними произошло, ее бегство будет воспринято негативно.
Если Рафе пришлет за ней кого-нибудь, она, конечно, поговорит с ним.
– Не влюбляться.
Она сказала это самой себе, едва затворив за собой дверь спальни.
Да, она действительно предпочла бы не влюбляться в Рафе. Не хотела этого. Он не тот человек, который понимает значение этого слова.
Да еще учитывая то, как обошелся с ней.
Ей бы следовало злиться на него за то, к чему он ее принудил. Правда, для начала не мешает почувствовать, что ее заставили. Но нет, она сама приняла такое решение. Рафе предложил ей уйти, а она вместо этого решила принять вызов.
А потом они были вместе в спальне, и то, что между ними произошло, потрясло ее до глубины женского естества.
Рафе хотел иметь возможность контролировать происходящее. Она понимает его, поскольку хочет того же.
Это опасно для их отношений. Пожелав контроля, он захочет управлять и ею.
Спустившись, Шарлотта обнаружила, что беспорядок, который они оставили после себя, убран, а мебель вернулась на свои места.
Шарлотта застыла посреди комнаты, потом оглянулась и увидела в коридоре Деллу.
– Делла, у вас есть аптечка?
– Да.
– Она нужна мне для мистера Коста, он поранился из-за того, что я передвинула диван.
– Сейчас принесу. Мне осмотреть его?
Шарлотта покачала головой.
– Нет, я справлюсь.
