– То есть вы хотите сказать, что мозг восстановился после новой травмы?
– Да.
– А что будет дальше? Могу ли я снова ослепнуть? – Каждое утро он боялся открыть глаза и вновь увидеть темноту и каждое утро любовался солнечным светом.
Доктора он видит, а вот Шарлотту – нет.
Врач лишь пожал плечами.
– Не могу ответить на этот вопрос. Полагаю, вы не ослепнете снова. Если бы я знал, что новый удар вернет вам зрение, давно бы ударил вас сам.
Доктор шутил, но Рафе не было весело.
Прошла неделя после его падения, исходом которого стало чудесное прозрение. В то же время его оставила Шарлотта. Постепенно зрение становилось все четче. Сначала Рафе различал лишь цвета и формы. После того как прошло головокружение, зрение улучшилось само собой.
С его глазами еще не все в порядке, как ему объяснили, однако, по его мнению, все просто превосходно. Он не мог желать большего после того, как столько лет провел среди темных невнятных фигур.
Рафе ни в чем не уверен. Должен ли он быть счастлив? Он снова обрел способность видеть, но утратил всякий интерес к жизни. Шарлотты больше нет рядом. Огонь ушел из его души. Какая жестокая ирония! Казалось, будто он обменял любимую женщину на способность видеть.
Он испытывал боль, телесную от удара головой и душевную от расставания.
Да, он действительно должен быть счастлив, потому что случилось настоящее рождественское чудо. К тому же, как только об этом прознают таблоиды, от него будут ждать комментарии относительно волшебного исцеления.
А ему и сказать нечего.
Рафе изобразил улыбку, от всей души поблагодарил доктора и вышел на улицу. Сегодня он перемещался по городу пешком просто потому, что ему так хотелось. Наконец-то он мог это сделать без чьей-либо помощи.
Украшения заставили его поморщиться. Очередная насмешка. Приподнятое настроение, царившее на улицах, ему против шерсти. Рафе был в смятении, не знал, куда себя деть.
Шарлотта ушла от него. Он виноват перед ней, поскольку боялся любить ее. Всякий раз, прикипая к чему-то душой, он лишался этого. Или его лишали. Рафе не был уверен, что сможет пережить очередную потерю.
Тем не менее Шарлотта ушла. Что бы ни говорил раньше, теперь он был сломлен.
Вернувшись, он даже не взглянул на богато украшенное фойе здания, которое принадлежало ему.
Единственное, на что обратил внимание, – вид из окна кабинета. Он действительно сделал хороший выбор.
Рафе воспользовался лифтом и с удивлением заметил, что кабина была позолоченной. Это показалось ему страшной безвкусицей. Надо непременно распорядиться, чтобы кабину заменили.
Выйдя на нужном этаже, он обратил внимание, что его помощница чем-то несказанно взволнованна.
– Вас ждут.
Она действительно была чем-то озабочена, а такое приключалось с ней весьма редко. С другой стороны, вероятно, ей лишь удавалось сдерживать эмоции и говорить спокойно. Может быть, она всегда выглядела взволнованной, он не мог этого знать наверняка.
– Как вышло, что ты впустила в мой кабинет посторонних? Ведь прекрасно понимаешь, что сегодня я не в настроении.
Помощница подтянула рукава.
– Знаете что, как бы устрашающе вы ни выглядели, я не могла оставить двух коронованных персон ожидать в коридоре.
Рафе выругался вполголоса. Ну конечно, Адам и Филиппе.
– И ты, конечно же, не могла их выпроводить. Королевские отпрыски! Ничего, я сам с ними разделаюсь.
Он вошел в кабинет, где его дожидались Адам и Филиппе. На лице Адама был ужасающий шрам.
– Выглядишь ужасно, – оценил Рафе вместо приветствия.
После несчастного случая он не видел лица друга.
Адам посуровел.
– Ну, знаешь, из песни слов не выкинешь. Судя по всему, ты снова видишь.
– Неужели об этом уже узнали? Я только-только начал привыкать.
– Нет, об этом знают не все. Я, во всяком случае, не все. Белль поддерживала связь с твоей экономкой в Германии, вероятно, таким образом, и распространилась эта информация.
– Мне нужно уволить Деллу.
– Нет, ты ее не уволишь, – возразил Филиппе.
– А стоило бы, – огрызнулся Рафе.
– Ты снова видишь, а настроение у тебя хуже некуда, – крякнул Адам. – Я делаю вывод, что второй слух также оказался правдой. Ты расстался со своей пленницей?
Рафе вспыхнул.
– Да не была она пленницей! Но да, ты прав. Шарлотта снова живет у себя.
Он снова представил ее. Если теперь они встретятся, он начисто лишится рассудка, потому что увидит Шарлотту. Рафе пообещает ей все, что она захочет. Положит мир к ногам этой женщины.
– Она была с тобой, а потом ее заметили убегающей из моего дворца поздно вечером. Прошла неделя, а о ней до сих пор ничего не известно.
– Уверен, что кто-то все-таки виделся с ней, – сухо заметил Рафе.
– Поэтому Белль никак не могла успокоиться. И Бриар узнала, что она покинула замок. Они встревожены.
– И никто из вас не обратился ко мне.
– Ты не слишком-то общителен, – констатировал Филиппе. – Мы не хотели начинать этот разговор, пока не знали, как прижать тебя к стенке.
– С такими друзьями и враги не нужны.
– Мы действительно твои лучшие друзья. И например, я здесь именно поэтому. Ты идиот?
– Что?
Адам окинул Рафе оценивающим взглядом.
– Да это и правда так, поскольку ее здесь нет. Да она единственная заботилась о тебе. У нее будут от тебя дети, а ты… Что ты сделал?
– Это она ушла от меня. Я не собирался удерживать ее против воли.
– Ты хочешь сказать, что она просто ушла? Вот так, без причины?
– Без единой весомой причины.
– То, что не важно для тебя, может много значить для нее.
– Судя по всему, вы женились и решили, что все знаете? Это вы-то? Вы украли себе жен. Не думаю, что вы действительно понимаете больше моего. Вам просто повезло.
Теперь Адам переживал вполне искренне.
– Что между вами произошло?
Случившееся тревожило Рафе все сильнее.
– Она сказала, что любит меня и потребовала в ответ взаимности. Но я-то ее не люблю!
Друзья воззрились на него во все глаза.
– Вздор, – резюмировал Филиппе.
– Что ты понимаешь?!
– Ну уж явно больше тебя.
– Любовь не имела в моей жизни никакого значения. А любовь к этой женщине стоила мне зрения. Парадоксально, но, когда она ушла, я снова обрел способность видеть.
