— Бабулечка, какая ты сегодня… — Сонечка замешкалась, подбирая нужное слово.
— Красивая, — нашелся Дмитрий.
Бабушка подошла к столу, поцеловала внучку в темечко и села на свободный стул рядом с ней.
— А чего это вы ничего не едите? — поинтересовалась Андреева-старшая. — Неужели меня ждали? Я могла бы еще задержаться, если бы стала досматривать сериал. Но представляете, проголодалась. Итак, что у нас сегодня на ужин?
— Ростбиф, — сказала Алена и подмигнула мужу.
— Мама, я хочу тебя кое с кем познакомить.
— С кем? — спросила Елизавета Константиновна, глядя на сына, а не на меня.
— Мама, это, — Дмитрий сделал жест рукой в мою сторону, — Евгения. В наше отсутствие она будет заниматься вопросами безопасности.
Бабуля мельком взглянула на меня и с беспечным равнодушием произнесла:
— Пусть занимается, если ты, Митя, считаешь, что это так необходимо.
За столом возникла немая пауза. Мне показалось, что Дмитрий с Аленой ожидали другой реакции, но ее не последовало, они с облегчением выдохнули и принялись за ростбиф, типичное блюдо английской кухни. У Сонечки было другое меню, перед ней стояла тарелка с молочной гречневой кашей. Она ковырялась в ней без всякого удовольствия. Илья отрезал кусок запеченной на решетке говядины, отправил его вилкой в рот и, не успев пережевать, стал что-то говорить на английском. Делал он это отрывисто, с короткими гласными и глотанием «h» в начале слов. Я с трудом разобрала, что это был ответ на мой вопрос. С тем же йоркширским акцентом, усугубляемым наличием пищи во рту, подросток говорил, что настроение у него хорошее, поскольку к новому этапу в своей жизни он готовился давно, и он точно знает, что все будет хорошо.
— А теперь на русском, пожалуйста, — попросила бабуля.
— Пусть она, — Илья кивнул в мою сторону, — переведет.
Все с интересом уставились на меня, разве что Елизавета Константиновна явила полное равнодушие к тому, справлюсь ли я с переводом.
— Как жаль, что мы не нашли вас раньше, — посетовала Алена, когда я закончила переводить. — Вы бы еще лучше подтянули Илюшу. Между нами говоря, репетитор, с которым наш сын занимался, в последние месяцы халтурил. Он дал ему все, что мог, за полгода, а затем только занимался повторением.
— Илья, — обратилась к внуку Елизавета Константиновна, — у тебя еще есть шанс отказаться от учебы за границей. Если ты хочешь остаться здесь, скажи, я тебя поддержу.
— Нет, ба, — мотнул головой подросток. — Я не хочу оставаться здесь, точнее, я хочу учиться в Лондоне.
— Я должна была спросить тебя об этом перед лицом всей нашей семьи. Раз ты, Илья, утверждаешь, что хочешь учиться в Англии, я спокойна за тебя.
Все последующие разговоры так или иначе сводились к завтрашнему отъезду Андреевых. Насколько я поняла, им предстояло покинуть дом еще затемно, чтобы успеть на шестичасовой авиарейс до Москвы.
После ужина, когда мы с Дмитрием остались в гостиной вдвоем, он сказал мне, что я очень понравилась его матери. С чего Андреев это взял, я так и не поняла. Женщина, которую мне предстояло охранять, в упор меня не замечала. Вероятно, она даже не подозревала о происках конкурентов ее сына, и появление в доме телохранителя было для нее чем-то вроде покупки новой мебели. Может, так даже лучше? Зачем пугать женщину какими-то смутными угрозами? Пусть думает, что сын просто перестраховывается.
— Однако мне надо заняться сборами. — Дмитрий направился к лестнице. Оглянувшись, он добавил: — Евгения, я вас очень прошу, берегите мою маму! Глаз с нее не сводите. Следуйте за ней по пятам, даже если она будет уверять вас, что никакой угрозы нет. Мама слишком далека от бизнеса, чтобы понять, насколько все серьезно. Вы можете, если возникнет необходимость, воспользоваться любой из машин в гараже, страховки ОСАГО у всех без ограничений. Весь персонал предупрежден о том, что должен вас слушаться. Мама может капризничать и даже пытаться вас рассчитать, но…
— Дмитрий, не беспокойтесь, мне хоть и предстоит охранять вашу маму, но работаю я на вас, поэтому буду выполнять именно ваши указания, — заверила я своего клиента.
— Это вы правильно подметили — работаете вы на меня. Не забывайте об этом! — Андреев стал подниматься по лестнице, переступая сразу через две ступеньки.
Я вышла на свежий воздух, чтобы осмотреть территорию. Пока в доме было полно народу, Елизавете Константиновне, скорее всего, ничего не угрожало. Завтра ее сын, сноха и внуки уедут, и я стану ее тенью. Прогуливаясь по парку, я подмечала все уязвимые места. Особенно мне не понравились заросли кустарника с северной стороны и пруд, заросший ряской, с восточной. Этот водоем служил естественной преградой, никакого забора справа от коттеджа не было. Я подняла с земли сухую корягу и бросила ее в пруд, она приземлилась на зеленую поверхность и за считаные секунды ушла под воду, хотя дерево не должно тонуть. Похоже, ветку засосало в омут. И как только Андреевы не боятся жить здесь с детьми? За ними глаз да глаз нужен.
Вдоволь нагулявшись, я вернулась в дом, в котором была невообразимая суматоха. Прислушавшись к разговорам, я поняла, что Дмитрий раскритиковал содержимое чемоданов, и Андреевы начали собирать их заново, таская нужные вещи из самых разных комнат. Кто-то постучался в детскую.
— Да-да! — крикнула я.
— Извините, — на пороге появилась шестилетняя Сонечка, из-за спины которой торчала розовая голова с хоботом. — Мне надо поменять игрушку. Вы позволите?
— Да, конечно, — кивнула я ей.
Соня поменяла большого плюшевого слона на маленького мишку Тедди, которого отыскала в комоде. Уходя, она не по-детски серьезно сказала:
— Извините, что потревожила вас.
— Пустяки! Заходи, если еще что-то потребуется.
— Благодарю, но папа сказал, что больше ничего взять нельзя. — Девочка задержалась у двери, будто хотела мне что-то сказать, но не успела, потому что за ней пришла мама.
— Евгения, вы извините, что побеспокоили вас. Я, собственно, пришла попрощаться. Мы уезжаем очень рано, вы будете еще спать.
Я пожелала Алене и Сонечке счастливого пути, и они ушли. Часам к десяти суматоха закончилась, в доме воцарилась тишина. Приняв душ, я легла в кровать, закрытую полупрозрачным пологом, но сон не шел. Поворачиваясь с бока на бок, я случайно задела рукой ночник, висевший на стене, и по комнате поплыли облака. Это подействовало на меня умиротворяюще, глаза стали слипаться, и я провалилась в сон.
Глава 3
Проснулась я от топота в коридоре. Казалось, что мимо моей комнаты прошел целый табун. Выглянув в коридор, я увидела, что к лестнице приближается процессия из пяти человек. Водитель Андреева нес две дорожные сумки, у Дмитрия на руках была спящая Сонечка, Алена везла чемодан на колесиках, позади всех шел Илья с рюкзаком за плечами. Он оглянулся и помахал рукой то ли мне, то ли бабушке, которая тоже выглянула из своей комнаты на несколько секунд позже меня. Я поздоровалась с Елизаветой Константиновной. Она кивнула мне, поправляя одной рукой шаль, наброшенную на плечи поверх длинной ночной сорочки, а второй — совершенно нелепый колпак, торчащий на голове.
