Похоже, я несколько перегнула палку — Сергей Иванович посмотрел на меня немного подозрительно. Может быть, решил, что от счастья у меня немного крыша поехала?
Да, хотела бы я знать, что там про меня наговорил Кирьянов и как расписал меня своему бывшему однокласснику. Поди, расписал меня как суперпрофессионала в фельдшерском деле…
Сергей Иванович сообщил мне, какие кабинеты я должна посетить и какие бумаги заполнить. Поэтому следующие полтора часа я путешествовала по центральной подстанции, заходя в разные документы и подписывая кучу бумаг.
Вся эта волокита заняла порядком много времени, но в конце концов я получила назначение и смогла наконец-то отправиться на пятую подстанцию.
Ирина сказала правду: чтобы попасть на подстанцию, где работает Наталья Дьякова, нужно проехать по улице Мира и тогда можно увидеть проспект Октября.
В отличие от центральной подстанции пятая выглядела, мягко сказать, непрезентабельно.
Серое, унылое одноэтажное здание, возле которого сиротливо стояла одна-единственная машина «Скорой помощи» — обычный «уазик», а не «Газель», в отличие от машин центральной.
«Уазик» выглядел тоже не лучшим образом — видно было, что его давно не мыли. А может, машина запачкалась от постоянной езды по грязным улицам?
Ладно, пока не мое дело следить за чистотой автомобилей, оставим это на совести водителей…
Входная дверь в здание подстанции была оборудована кодовым замком, зато охранника нигде я не обнаружила.
Ирина сказала мне код двери — цифры «3», «5», «7», которые нужно было нажать одно-временно.
Я так и поступила, и железная дверь отворилась с тихим скрипом. Так, похоже, здесь и петли не смазывают…
Да, отличное место для «Скорой медицинской помощи», иначе и не скажешь…
Я закрыла за собой дверь и вошла в светлый коридор. Обоев на стенах не было — они оказались покрашены в светло-бежевый цвет. По крайней мере, не в синий или зеленый, как в поликлиниках или больницах. Однако выбор цвета мог бы оказаться и лучшим — я бы не сказала, что бежевый — такой приятный для глаз.
Интересно, если б я выбирала цвет, на каком бы остановила свое внимание? Может, светло-сиреневый? А что, не розовый и не синий, довольно красивый оттенок. И почему никому в голову не пришло выбрать сиреневую окраску для стен?..
Никаких картин или декора на стенах подстанции не присутствовало. Роль пейзажей и натюрмортов выполняли стенды, в которых говорилось о профилактике ВИЧ-инфекции, вреде курения и алкоголя и правилах оказания первой помощи при инсультах и инфарктах. Сбоку находились списки телефонов тарасовских больниц и их адреса — наверное, своеобразная шпаргалка для водителей, кого с каким диагнозом и куда везти.
Я бегло просмотрела информацию на стенде, а затем подошла к первой приоткрытой двери, на которой значилась табличка «диспетчерская».
Я для приличия постучалась, а затем вошла в кабинет.
Внутри диспетчерской стоял стол с современным компьютером, рядом со столом — обычная кушетка, около окна — тумбочка с журналами вызовов и, как я поняла, карточками для врачей. Других предметов мебели в кабинете не было.
Насколько позволяла судить обстановка комнаты, главной вотчиной диспетчера являлся стол с компьютером и двумя телефонами — стационарным и сотовым.
Да, стационарный телефон в квартире сейчас большая редкость, их можно увидеть только в государственных учреждениях. Хотя в нынешнее время все делается через компьютер — думаю, и на пятой подстанции вызова передают не по телефону, а по виртуальной связи…
За столом сидела молодая женщина немногим старше меня — судя по внешности, лет ей было примерно тридцать, не больше.
Длинные светлые волосы ее были забраны в высокий конский хвост, челки не было, зато прическа выгодно открывала красивый лоб.
Молодая женщина пользовалась самым минимумом косметики — разве что глаза слегка подведены темным карандашом да губы накрашены бесцветным блеском.
Собственно, нужды использовать декоративную косметику у нее и не было — внешности молодого диспетчера можно было только позавидовать.
Я-то думала, что подобную должность занимают только пожилые женщины, а тут, пожалуйста, совсем юная особа.
Одето небесное создание было в синюю рубашку — видимо, такая форма была принята сейчас у врачей. Диспетчера скрывал большой стол.
Молодая женщина подняла на меня голову и поинтересовалась, к кому я пожаловала.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я. — Я пришла устраиваться на работу, фельдшером. Мне сказали разыскать заведующего подстанции, не покажете, куда мне пройти?
— Вам нужно в третий кабинет, — произнесла диспетчер и, улыбнувшись мне, вернулась к своим делам — она что-то сосредоточенно набирала на компьютере и поэтому больше не проявляла ко мне никакого интереса.
Я поняла, что лучше ее не отвлекать, и отправилась на поиски третьего кабинета.
Он находился в самом углу коридора.
Я миновала несколько комнат с кроватями-кушетками — по всей видимости, они предназначались для отдыха врачей, фельдшеров и водителей, — прошла мимо кухни, в которой работал телевизор.
Мимоходом я заглянула в помещение-столовую — там сидели две женщины в таких же синих куртках, как и у диспетчера, и в синих, в тон, брюках. Женщины быстро ели что-то из своих тарелок, попутно поглядывая на экран телевизора. За другим столом сидел мужчина, наверное, водитель.
Я взглянула на часы — как раз два часа дня, время обеда.
Видимо, эта бригада подъехала на подстанцию перекусить, и именно их машину я видела во дворе. Остальных бригад на подстанции не было.
Я быстро прошла дальше, чтоб не мешать врачам и водителю есть, и увидела прямо перед собой дверь с цифрой «3».
Стало быть, тот самый кабинет, который мне нужен.
Я постучалась — обязывали приличия и, услышав разрешение войти, отворила дверь.
Кабинет, в котором я оказалась, тоже был выдержан в строгом стиле, равно как и диспетчерская.
Обстановка комнаты практически такая же — стол с компьютером, диван-кушетка, только вместо тумбочек стояли шкафы, один из них — книжный, с медицинскими справочниками.
За столом сидел мужчина лет пятидесяти — пятидесяти пяти, довольно худощавого телосложения. У него было немного усталое лицо с глубокими морщинами вокруг рта, волосы у висков тронула седина. Однако глаза мужчины были проницательными, светились умом и казались глубокими. Острый взгляд не скрывали даже очки в черной стильной оправе. Одет мужчина был в темно-синюю рубашку, поверх которой виднелся темный галстук. Ничего лишнего — строгий, официальный стиль, не допускающий никаких вольностей.
— Андрей Максимович? — уточнила я.
Мужчина деловито кивнул и вопросительно посмотрел на меня.
