— Вадим отпаивает безутешного отца валерьянкой или коньячком, уж не знаю, чем там. Но я предпочитаю, чтобы пока столичный бизнесмен побыл подальше. А что касается вещей, сегодня вечером, самое позднее завтра, тебе все привезут прямо на дом. Не извольте беспокоиться.
— И сюрикены мои, — строгим тоном добавила я, — в теле первого и второго преступника, да в большой комнате по стенам!
— Они нужны в качестве вещдоков. Так что это вопрос нескольких дней. Потом заберу у криминалистов и патологоанатомов.
— Смотри, Генка, под твою ответственность! Если хоть один пропадет — шкуру спущу полосками! И всем не поздоровится, предупреждаю!
— Да не кипятись ты! Сказал же, проконтролирую лично!
— Ладно.
— Женечка, — тон Генки стал заискивающим, — ты ведь не откажешься дать показания прямо сегодня? А потом я лично отвезу тебя домой, если ты устала. А машину твою пусть кто-нибудь пригонит. И тетю Милу предупредим заранее! Чтобы не переживала.
— Сейчас? Это же провозишься с вами до самой ночи! — возмутилась я.
— Понимаешь, Жень, один из членов банды в живых остался. И похищенная девочка, видимо, жива. Так что теперь нужно доказывать, что это те самые преступники, что после получения выкупа убивали заложников. А его показания мы вряд ли скоро получим, парня в реанимацию увезли.
— То есть ты на что сейчас сетуешь? Что один преступник в живых остался или что остальные мертвы? — искренне изумилась я. — хотя все вы, доблестные коллеги, одинаковые! Вечно опасаетесь, что вам работы лишней прибавится.
«Доблестными коллегами» я язвительно именовала полицейских. И Генка об этом знал. Приятель скорчил непередаваемую гримасу и собрался что-то возразить в защиту мундира, но в этот момент к нему подбежал лейтенант с докладом.
— Товарищ полковник, мы проверили все с приборами. Вроде чисто. В подвале человек, живой, фигура женская или подростковая. Разрешите вскрывать?
— Давайте, раз все чисто, — великодушно разрешил Генка и, уже обращаясь ко мне, добавил: — Твои показания нужны, сама понимаешь. И доказать, что это те самые бандиты, нам необходимо. В первую очередь для того, чтобы применение силы обосновать. И для того, чтобы дела закрыть.
— Того бандита, что в большой комнате, я зарезала его же ножом. Финка, самодельная, приметная. Сделайте сравнительный анализ лезвия с ранами, что наносили предыдущим жертвам. Ручаюсь, они были сделаны его рукой. Вот и свяжете вместе все дела, включая это похищение.
— Откуда знаешь, — заинтересовался приятель, — что именно он убивал?
— Пообщались немного, — протянула я, — поверь, мужик был классическим психопатом. И заложникам не нужно было давать ему повода. Он сам его находил или выдумывал. И просто наслаждался, орудуя ножом. Ты ведь мне про эти дела не рассказывал? Подробности, я имею в виду.
— Нет, — пожал Генка плечами.
— Так вот. Если я права, заложникам не просто перерезали горло. На их телах должны были находить следы прижизненных порезов, таких, будто их пытали. Или психопат развлекался.
— Эта информация не разглашается, — помрачнел Генка.
— Ага, — кивнула я, — остальные члены банды вряд ли в убийствах активное участие принимали. Можешь у «летуна» спросить, когда очухается. Думаю, он подтвердит мою догадку: я прирезала того самого психопата. У него, кстати, военное прошлое.
— Женька, — вскричал приятель, — вот я не пойму, вы там дрались не на жизнь, а на смерть или обменивались вехами биографии за рюмочкой вина?
— Иногда совсем не нужно семь пядей во лбу иметь или долго с человеком общаться, чтобы многое о нем узнать или понять. Он имел представление о работе снайперов, хорошо владел холодным оружием и некоторыми техниками. У мужика была спецподготовка, просто поверь мне на слово.
— И все эти выводы ты умудрилась сделать за несколько минут боя?
— Разумеется. Его слова, поведение, мимика, жесты. Ты же знаешь, во время боя мозг работает как отлаженная машина и автоматически все отмечает.
— Оно-то конечно, — согласно закивал Генка. И продолжил что-то еще говорить, только я его уже не слушала.
За болтовней с приятелем я слово в слово вспомнила разговор с бандитом. Как раз перед началом боя. Он подумал, будто дом окружен спецназом. Но уверял, что успеет расквитаться с дочерью бизнесмена. И вообще, все успеет, включая собственное «живым не дамся». И времени на все хватит. Одновременно он достаточно четко высказал сожаление, что не сможет сделать то, чего действительно хотел бы — зарезать девочку. Значит, намеревался убить ее каким-то другим способом. Тем, что не требует слишком много времени. Ее и одновременно себя. А еще у мужчины, видимо, военное прошлое.
— Стойте! — заорала я, срываясь с места. — всем стоять немедленно! Вызовите саперов и верните кинологов! В подвале могут быть мины-ловушки. Включая самодельные устройства.
— Та не, — протянул лейтенант, — все же проверили. И коридор, и сам люк. Все чисто.
— Говорю же, мины внутри подвала! И они могут быть замаскированы или полностью укрыты в земляном полу! Вызовите опытного сапера и обеспечьте его качественным освещением. Или погубите и заложницу, и людей!
— Что же мне теперь, прожектора сюда доставлять прикажете? — недовольно выпятил он нижнюю губу.
— Лейтенант! — рявкнул Генка. — вы хорошо расслышали рекомендации консультанта? Немедленно выполнять!
— Есть, товарищ полковник!
Люк погреба осторожно вскрыли. Срочно организовали освещение и работу сапера. Мы с Петровым отошли в сторонку и снова закурили. Генка молчал. Полковник то отрешенно поглядывал на суетящихся подчиненных, то переводил задумчивый взгляд на меня. И где-то в самой глубине его напряженных глаз таилось беспокойство. И было непонятно, чего именно опасается приятель. То ли того, что моя догадка окажется неверной, то ли, наоборот, что я окажусь права.
* * *
После этих событий прошло несколько дней. Дочь бизнесмена благополучно спасли. Благодаря моей догадке, а также умелым рукам и развитой интуиции сапера никто не пострадал. Московский бизнесмен был очень доволен исходом операции. И благодарен всем нам. Отбывая восвояси, он приглашал нас с Генкой в гости. Заезжать, а также звонить, смело обращаться, если что понадобится. Или даже так приезжать, просто погостить в его загородном доме, больше походящем на гибрид имения и музея. Разумеется, он выплатил мне оговоренный гонорар и добавил щедрую премию.
В общем, расстались мы, вполне довольные друг другом. И я могла смело возвращаться к прерванной было подготовке к отдыху. Сей факт очень обрадовал тетю Милу. Она не могла припомнить столь недолгого контракта в моей карьере. И азартно вернулась к сборам в дорогу, выбору курорта и обновлению летнего гардероба.
Сегодняшним утром я встречалась с приятелем в небольшом летнем кафе. Генка запаздывал, или я приехала немножечко раньше, не важно. В ожидании я взяла себе кофе с десертом. Меланхолично ковыряла ложечкой нежнейший шоколадный торт с вишнями и размышляла.
