Пользуясь тем, что в кафе сегодняшним вечером было немноголюдно, мы с Алексом осмотрелись и решили задержаться. Заказали плотный ужин. Алекс попросил у администратора планшет на время, чтобы проверить, есть ли новости из дому. А я отправилась освежиться после долгой езды и ночевки прямо в машине.
Агент появился посреди коридора неожиданно, словно вырос из-под земли. Как раз в этот момент я, распаренная и умиротворенная выходила из душевой комнаты. На этот раз плотный мужчина был одет в джинсы с тонким свитером. Он не стал о чем-либо предупреждать и не пытался беседовать. А напал мгновенно. Сразу было понятно, что теперь агентам были даны другие, сильно подкорректированные инструкции. Нас по-прежнему хотели задержать, желательно живыми, только теперь опасались, ибо знали не понаслышке, на что именно мы способны. А значит, готовы были действовать более решительно и резко.
Итак, агент выскочил из-за поворота, когда я закрывала за собой дверь. Он набросился из-за спины и попытался захватить мою шею удушающим захватом. Я разжала пальцы, сумка, которая сейчас только мешала, с глухим стуком упала на пол. Потом, резко отведя локоть назад, я сильно ударила нападавшего в солнечное сплетение. Он разжал руку, отступил к стене, наклоняясь немного вперед, силясь сделать полноценный вдох. Я развернулась и с силой ударила его коленом — и снова попала, как раз под дых. Агент захрипел, закатил глазки и сполз по стенке.
На сей раз я не стала терять время на то, чтобы спрятать обмякшее тело, ибо быстро поняла, что сейчас время может быть очень дорого. Когда я наклонилась, чтобы подобрать сумку, со стороны кафе раздалось два сухих револьверных выстрела. А потом еще два. Я поспешила на помощь Алексу и подоспела как раз в тот миг, когда он выскочил из дверей заведения. Агенты укрылись за диванчиком и открыли огонь оттуда. Чтобы дать Алексу время отступить, мне тоже пришлось достать револьвер и сделать несколько выстрелов по агентам. Я очень старалась никого не пристрелить, но как там вышло, было не видно. На какой-то миг выстрелы прекратились, что дало Алексу возможность подогнать машину ближе к моей двери, а мне запрыгнуть на заднее сиденье.
Оглянувшись, я увидела, как из кафе выбегает агент в светлой рубашке, рукав которой полностью залит кровью, и смотрит нам вслед, сжимая плечо рукой, в которой держит револьвер.
— Поздравляю, — заявила я Алексу, кивком показывая на камеры наблюдения на въезде, — теперь мы официально вне закона.
— Прискорбно, но совершенно не ясно, как этого избежать можно было? Честно признаться, я вообще не понял, когда и откуда они появились! И палить неожиданно тоже они начали! Так что мне пришлось отстреливаться! А я в этот момент вообще почту просматривал, в надежде получить весточку от Анны.
— Какую почту? — взвилась я.
— Одного школьного приятеля, я пароль помню, мы знаем друг друга сто лет, вот и смог зайти. Анна должна была ему письмо сбросить. Но у Пашки там столько всего, или просто письмо не приходило пока. Думаешь, у нее там все в порядке?
— Да уж точно получше, чем у нас с тобой сейчас! — огрызнулась я. — Машину придется бросить. А денег на новую у нас больше нет.
— Значит, нам предстоит старый добрый угон?
— Да, и боюсь, он будет не последний. Впрочем, отныне по нашему следу все равно будет идти еще и полиция.
— Думаешь, агенты рискнут привлечь власти?
— Европейцы — люди законопослушные. Услыхав стрельбу, официантка сразу же полицию вызвала. Тем более что раненые имеются. Так что ты поднажми давай, надо оторваться как можно дальше, прежде чем машину бросать.
— Может, руководство наемников найдет рычаги, чтобы замять это дело? Ведь их люди, по сути, стали первые палить, без предупреждения, без каких-либо требований! И официантка скажет об этом прибывшим на место офицерам.
— Может, и замнут, — согласилась я. И мрачно добавила: — Только нам с тобой от этого, боюсь, не легче. Как они на нас вышли — непонятно. Напали без предупреждения. По тебе вообще палить начали, а на меня агент набросился практически в душе.
— И что с ним? — хмыкнул Алекс.
— Да живой, — отмахнулась я, — чего ему станется. А этого ты зацепил?
— Нет, ты, кажется. Насколько могу судить, я ранил другого, в правое плечо.
— То есть их было трое?
— Кажется, да.
Несмотря на так неудачно начавшийся второй этап эвакуации, было решено продолжить движение к озеру. Очень быстро выяснилось, что это было ошибкой. Нас ждали и устраивали засады буквально на каждом шагу. Скоро стало понятно, что водную границу, как самую легкую в пересечении, агенты-«пантеры» отрезали от нас полностью. Мы с Алексом сунулись было на разведку в горы и нарвались на небольшой отряд противника, который, пользуясь численным перевесом, попытался задержать нас после того, как возьмет в кольцо. Снова пришлось уходить отстреливаясь. И снова ряды вражеских агентов несли потери. Хорошо еще, что мы с Алексом остались целы и невредимы. Полагаю, просто повезло, да и противник явно не ожидал от нас подобной прыти. Как, впрочем, и отличных навыков владения огнестрельным и холодным оружием.
После этой неудачи мы снова сменили транспорт. А также решили кардинально изменить маршрут. И теперь двигались на запад, выбирая небольшие горные дороги. Старались избегать автострад и заведений, на них расположенных. Включая отели крупные и мелкие. Покупали продукты у местных фермеров, мылись в горных ручьях и зачастую ночевали прямо в машине. Несколько дней пролетели без происшествий. То ли агенты нас совершенно потеряли. И мы забрались уж слишком далеко в сторону от разработанных ими маршрутов. Гадать не имело смысла. Мы просто двигались на запад и были постоянно настороже. Разводили вечером костер, спали по очереди и критично воспринимали любого незнакомца, встреченного поблизости.
Я понимала, что так долго продолжаться не может. Нельзя бесконечно забираться в горы. Рано или поздно мы вымотаемся, пообтреплемся. Будем нуждаться в еде, одежде и бензине. Или машину придется бросить и дальше двигаться пешком. Что тоже не вариант, если вас преследуют.
Ранним утром очередного дня скитаний я проснулась от оглушительного пения птиц. Алекс задремал у потухшего костра и норовил упасть носом в остывающую золу. Я растолкала молодого человека, умылась у протекающего неподалеку ручья и вернулась к костру. Алекс снова разжег несколько хворостин и пытался поджарить над огнем два ломтика хлеба.
— Бензина осталось всего ничего, — мрачно констатировал он, протягивая мне подсушенный у огня хлеб.
Мы перекусили и запили импровизированный завтрак водой, что я набрала в ручье.
— Хорошо хоть, что вода здесь чистая.
— У тебя синяки под глазами, буквально в половину лица. А само лицо осунулось и побледнело.
— Это все ерунда, — повела я плечом, — нас учили выживать в пустыне с минимальным запасом воды и на подножном корму. А здесь не пустыня. Воды чистой кругом пропасть, и еду достать не проблема. Кролика убьем или ягод съедобных насобираем.
