Уснуть в такую жару Тама не могла. В полдень воздух становился тяжелым и спертым. Ветер утихал, лишаясь последних всполохов морской свежести. Какой тут сон?
Дневка окончилась, караван вновь двинулся в путь. Закричали погонщики, защелкали кнуты, зафыркали верблюды, лошади принялись сердито повизгивать и бить копытами оземь. Им предстояло пройти еще четверть пути по мосту Пэри, прежде, чем ступить на земли древнего Инишера – великой столицы Темноморья.
Туманность будущего, его неопределенность пугали, конечно, но зато в распоряжении имелось предосаточно времени, чтобы подумать. Да уж, влипла Тама по самые уши. И надо же было такому случиться, что шутливая судьба вертела ее, словно пылинку в порывах ветра, такую беззащитную и неспособную постоять за себя. Девушка возмущенно тряхнула головой. Как это неспособную? Никто и никогда не посмеет назвать ее, Таму Эфриндейл, никчемной неженкой и слабачкой. Сколько приключений и невзгод она уже вынесла, неужели теперь не продержится? Такому не бывать! Проживет, как-нибудь выкарабкается, выцарапает себе ногтями путь на свободу. Еще и миссию свою выполнит. Не кому-то там ведь обещала! Ладно, время покажет. Повороты у судьбы такие же, как у дороги – никогда не угадаешь, что окажется за следующим…
Тама вздохнула, оглядывая сидящих рядом соседок-невольниц. Разгоряченные, тяжело дышащие, они лежали в разных углах повозки, измученные жарой. За время плена она успела познакомиться с ними. Рыжеволосая красавица Мильва, бойкая, настойчивая, коренная уроженка Сибра, поплатилась свободой за роскошную копну огненно-рыжих волос. Такие волосы не встречались у южанок, а Мильве, по ее словам, они достались от пробабки-северянки.
Мильва держалась бодро, казалось, что ее мало волновала неволя. Она невозмутимо покачивала головой в такт стуку лошадиных копыт и напевала что-то себе под нос. Ее можно было понять – плен спас молодую красавицу от нежеланного замужества, которое она поклялась не допустить, даже ценой собственной свободы.
Вторая соседка – Высокая эльфийка Киндэль, большая редкость среди южных рабынь. Эльфийки, как правило, плохо переносили неволю и в рабстве жили недолго. Именно поэтому работорговцы Темноморья обычно не брали их в свои обозы. Для Киндэль сделали исключение. Она чувствовала себя скверно, но жила назло своей собственной эльфийской природе…
Когда алчные нищие притащили едва живую Таму к Альбаширу, тот бросил ее в повозку к Мильве и Киндэль, решив, что девушка слишком слаба, чтобы тратить на нее лекарства и воду. Тогда Мильва отдала Таме свои еду и питье. Стоило девушке немного прийти в себя, отношение работорговца к ней резко переменилось. Золотоволосая голубоглазая невольница стала большой ценностью.
– Ты с Севера? – грозно поинтересовался Альбашир, явившись лично в повозку Киндэль, Мильвы, а теперь и Тамы.
– Нет, – честно призналась девушка, с вызовом глядя в глаза увешанному золотыми цепями человеку в расписанных змеями темно-зеленых одеждах, – я из свободных земель, что лежат к северу от Королевства.
– Забудь об этом. Говори всем, что ты северянка. Поняла? – лимонно-желтые глаза темноморца заставили невольницу отвести взгляд.
Сглотнув, Тама кивнула, глядя в пол, укрытый узорными коврами и покрывалами. Что толку спорить?
В первые дни плена девушку охватило отчаяние. Гадкое осознание того, что теперь она просто товар, как какая-нибудь корова или лошадь, которую везут продавать на рынок. Пусть даже очень ценная корова или особо породистая лошадь. От этого не легче. Что позади? Пустота и разрушение. Что впереди? Неволя. Кто поможет? Друзья? Нереально. Нужно смотреть правде в глаза – как друзья узнают о ее судьбе? Скорее всего, услышав о падении Ликии, решат, что она тоже погибла в кровавой бойне. Однако отчаиваться и горевать было не в принципах жизнерадостной Тамы. Продумывая варианты грядущего развития событий, девушка решила подождать того времени, когда невольничий обоз прибудет в столицу. Она прекрасно понимала, что бежать из плена на мосту Пэри бессмысленно и глупо. Здесь, на узкой полосе отороченной камнями земли, спрятаться некуда – стражники тут же отыщут беглянку и водворят обратно. Гораздо разумнее пока не высовываться, стать послушной, слиться с толпой остальных невольниц и не привлекать излишнего внимания. А там – время покажет…
По пути Тама смотрела в окно, наблюдая, как стремительно катится за черную бесконечную гладь кровавое тяжелое солнце, унося с собой последние остатки дневного зноя. Приникнув к маленькому окошку, девушка с упоением вдыхала первые порывы холодного вечернего ветерка. Легкие воздушные струи подхватывали и трепали ее светлые волосы, спутывали жгутами, бросали в лицо. Ни впереди, ни позади не было видно земли – только узкая, бесконечная полоса каменного Перста Пэри, и больше ничего.
«Интересно, кто такая эта Пэри. Принцесса, королева, богиня? Женщина ли вообще? Человек ли?» Дабы хоть немного удовлетворить возникшее любопытство, Тама обратилась с этим вопросом к соседкам.
– Пэри – повелительница фей. Волшебное существо, жизнь за жизнью возрождающееся из небытия в телах земных женщин. Темноморские сказители поют, что она до сих пор живет на земле в теле девы, прекрасной, как южная ночь, – мечтательно ответила Мильва, но потом весело расхохоталась, глядя на пораженную до глубины души Таму. – Это сказки, куколка, просто красивые сказки, придуманные в далеком прошлом и давно позабытые.
– Быть может, – не стала спорить пастушка.
Ироничный настрой соседки не убедил ее, скорее заинтриговал, но дальнейшие расспросы девушка решила пока что отложить напотом.
Ночью караван пошел быстрее. Альбашир торопился – измученные дорогой рабыни начинали хворать. Теперь дневок не было. Останавливались только в полдень, чтобы немного переждать полуденное пекло, но как только солнце переваливало на западную сторону, выдвигались вновь. Когда на горизонте показались островерхие крыши дворцов Инишера, пошли и вовсе без передышек. Девушки устали от жары и дороги. В походных условиях драгоценный, но скоропортящийся товар мог запросто потерять вид, что само собой отразится на стоимости.
Исаунна – прибрежный район великой столицы, встретил невольниц духотой, вонью и толпами людей, снующих туда-сюда по узким, одетым в камень улицам. Внешне Исаунна сильно походила на Сибр, однако здесь не было подземного города и здания казались гораздо выше. На нижних этажах не имелось окон, только мощные двери. Каждый дом в дурное время мог служить крепостью с неприступными стенами, узкими окнами-бойницами и непробиваемой крышей, крытой каленой сталью.
Таме недолго пришлось любоваться красотами столицы, внимательные охранники поспешно задернули все шторы на невольничьих повозках. Никто не должен был пялиться на товар без дела и за бесплатно.
– Скоро приедем, – сделала вывод Мильва, чутко прислушиваясь к раздавшемуся снаружи шуму воды.
– На рынок? – вздрогнула Тама, бросая взгляд на молчаливую Киндэль.
– Нет. В купальни. Всех невольниц сперва моют с дороги и приводят в должный вид, а уж потом продают.
