– Эй ты! А ну стоять! – грозно рявкнула Бернадет, но девушка не послушалась и понеслась прочь – только пятки засверкали.
В глубине равнодушных глаз мечницы зажглись тусклые искры злого азарта. Терпеть непослушание какого-то отребья она не собиралась, поэтому, стегнув поводом лошадь, поскакала следом и, нагнав беглянку, пнула ее в спину ногой. Девица громко охнула и покатилась по земле.
– Еще раз так сделаешь – спущу шкуру живьем, – скучающе протянула Бернадет, отчего угроза вышла не слишком-то впечатляющей.
Однако незнакомка послушалась: вытаращив испуганно глаза, сжалась на земле перед копытами роняющей пену лошади.
– Отпустите меня, я ничего плохого не сделала, – пролепетала тихо и принялась затравленно озираться по сторонам, так и не оставив, похоже, мыслей о побеге.
– Молчи, дура, – грубо оборвала ее Бернадет. – Предупреждаю: еще раз рыпнешься – прибью, – потом замолчала, раздумывая, как поступить со случайной добычей. – Ты тут давно ошиваешься? – поинтересовалась наконец.
– Нет, – девушка отчаянно замотала головой, – я на реку ходила, искупаться, жарко ведь.
Она боязливо улыбнулась, показав ровный ряд белых зубов с черной дыркой отсутствующего верхнего резца.
– Ты дракона не видала ли случаем поблизости? – напрямую поинтересовалась Бернадет, сверля девушку требовательным взглядом.
– О, госпожа! – всплеснула руками та и затараторила тут же оживленно и как-то нервно. – На рынке в Пане говорили, будто какой-то дракон приходил сюда, а потом ушел в Апар.
– Когда это говорили? Давно? – насторожилась мечница.
– Несколько дней, а может неделю назад…
– Понятно, – разочарованно протянула Бернадет; добыча ушла и искать ее возле реки больше не было резона. – А теперь пошла к демонам отсюда! – замахнулась на притихшую девицу.
Та обрадовано припустила прочь. Незнакомке повезло – суровая спутница Клодии была слишком озабочена насущными делами, чтобы тратить время на ненужные расправы. Когда беззубая девчонка скрылась с глаз, Бернадет снова задумчиво пожевала кожу на перчатке. «Клодия будет злится, – думала она, – будет орать и психовать, но в Апар не пошлет – это точно». Свою телохранительницу Клодия не отпускала от себя далеко, а значит, для погони за драконом наймет кого-нибудь со стороны. Тонкие губы мечницы растянулись в довольной улыбке: «Хорошо. Можно будет отдыхать в Пане и не рыскать по окрестностям. Одно плохо – проклятый пес и его хозяин вот так же в Апар не уйдут. Ну, да и демон с ними, и на этих управа найдется…»
Решив пока довольствоваться тем, что есть, Бернадет собралась было двинуться восвояси, но ее острый взгляд упал на землю, где не так давно валялась сбитая с ног девчонка. Внимание мечницы привлек небольшой прямоугольный предмет – похоже, беззубая его и обронила. Не сказать, чтобы Бернадет была такой уж любопытной, но гладкая поверхность и совершенная форма находки заинтересовали ее. Не выбираясь из седла, мечница ловко нагнулась, подцепила плоский прямоугольник пальцами и запихала его в кожаную поясную сумку, где носила обычно зачарованный точильный камень, пару колб с ядом и россыпь несущественных бытовых артефактов.
Похоже, бесконечный «рабочий» день наконец-то закончился, а значит, можно было с чистой совестью возвращаться домой под долгожданный зонт над неизменным лежаком на любимой террасе. Скривив рот в очередном зевке, Бернадет от души пришпорила лошадь и поскакала в Пану.
Он привык к предательствам и битвам, но такого с ним не случалось раньше никогда. Еще никогда его не предавало собственное тело. Но таковой стала реальность – долгожданная жизнь, вырвавшая Фиро из вечной беспробудной ночи, принесла не только радость бытия, но и слабость, усталость, уязвимость. С каждой новой битвой он осознавал это все яснее. «Будет трудно» – шипел в памяти старый Кагира и скалил белые зубы в беззвучной насмешке. Да уж, трудно…
Фиро так и не привык спать лежа и почти каждую ночь просыпался оттого, что инстинктивно, по старой привычке пытался подняться на ноги. Он просыпался по многу раз за ночь, от этого в теле постоянно копилась усталость – выспаться толком никак не выходило. Кроме беспокойного сна нашлись и другие трудности – сражаться теперь приходилось по-другому. После нескольких стычек с воинами Клодии Фиро понял, что иногда не стоит переть напролом и подставляться под удары, которые раньше, будучи мертвым, он привык не замечать. Во время одного из нападений он чуть не «поймал» в грудь стрелу, вовремя сообразив, что с живым телом подобная беспечность может выйти боком.
Трудно – надо дышать. Трудно – надо спать. Надо замечать раны и терпеть боль. А ведь сила нужна, как никогда – ведь врагов много. И выносливость необходима, потому что враги быстры, ловки и коварны. И рука должна быть тверже стали, которую она сжимает, чтобы рубить, кромсать и крушить…
Однако происходило и то, что не могло ни радовать. Последняя стычка с рабским конвоем окрылила Фиро. Наконец-то он смог скрестить оружие не с пешками, а с самим врагом, и – самое приятное – заставить этого врага сбежать. Наверное тогда он мог бы одним махом разделаться с Бернадет, наверное, упустил удачный шанс убить, но выбор его был сделан в пользу жизни – жизни незнакомых людей, которыми решила прикрыться растерявшая мастерство подельница колдуньи. Жизнь важнее всего, а шанс убить еще будет – и он доберется еще и до черной мечницы и до ее кровожадной соратницы…
Фиро откинул голову на шершавые доски стены симова дома. Прикрыв глаза, позволил себе провалиться на несколько минут в забытье – жалкое подобие настоящего сна, полноценного отдыха. Где-то вдали, за пыльным, занавешенным плотной серой тканью окном высоким чистым голосом выл Трава. Фиро не приводил его в убежище, оставлял в лесу за Паной, чтобы не выследили. Песий голос баюкал, успокаивал, уносил на волнах памяти в далекое прошлое. Так в детстве он слушал, как воет у ворот псарни Мори – огромный старый араги с бельмом на глазу. В замке Араганы Мори называли Царем Леса, за то что он мог с первого укуса усадить на охоте медведя, одним ударом могучего корпуса повалить наземь матерого кабана-секача. Фиро не раз видел, как Мори грудь в грудь сходился с волками, а те, визжа, падали навзничь и, кувыркаясь, катились по земле. Мори – бесстрашный, несокрушимой, неутомимый зверь-воин – таким Фиро виделся таинственный брат-собака из старинной детской песни…
Сонные картины воспоминаний пошли рябью, нарушенные тихим скрипом входной двери. Фиро открыл глаза, не меняя позы, взглянул на Сима, зашедшего в дом с большой вязанкой хвороста. Сбросив ношу в угол, юноша сел за стол напротив друга. В ясных глазах его блеснули хитрые огни.
– Чего? – поинтересовался Фиро.
– Лицо у тебя уж больно довольное, – дружелюбно улыбнулся Сим, – а насколько я тебя знаю, такое выражение бывает у тебя всегда после хорошей драки.
– Было дело, – согласился Фиро, не желая вдаваться в подробности последних событий. – Ты забыл, о чем договаривались? У меня здесь свои дела, у тебя свои.
– Так-то оно так, – стерев с лица улыбку, Сим сложил руки на груди и откинулся на деревянную спинку грубо слаженного стула, – только по Фирапонте ползут слухи, будто наследник Араганы вернулся с того света, чтобы наказать проклятую колдунью.
