Они сидели на старом бранном поле, что находилось в небольшой лощине за общиной. Когда-то давно там сошлись армии Короля и одного из апарских князей. Битва вышла кровопролитная и беспощадная – говорят, почти все воины в ней погибли, а стороны так и не уладили своих разногласий. Молодые некроманты из общины частенько наведывались сюда, чтобы попробовать свои силы, поднимая ветхую, иссушенную ветрами и солнцем нежить, а иногда, чтобы просто посидеть и полюбоваться на закат.
Таша явилась туда, чтобы подальше от любопытных глаз исполнить подсказанную Фредриком задумку – научить мертвых псиглавцев ложиться на землю по команде. Остаться в одиночестве не вышло: сперва на бранное поле явился Шагрэй и вызвался подыскать мертвякам сносный доспех и какое-нибудь оружие, а потом явились и Криспэлл с Фредриком, чтобы просто так поглазеть на ташины тренировки. Понаблюдав с полчаса, как покладисто укладываются на землю мертвяки, рыжий Ученик счел это очень забавным и теперь упрашивал Ташу свистнуть в самый неподходящий момент, чтобы вдоволь похохотать над плюхающимся на землю псиглавцем.
Нежить, всех троих, решено было назвать Яку, Эку и Эби. Как сказал Шагрэй, на апарском это значило «разящий», «смелый» и «сильный». Однако Криспэлл, немного знакомый с языком восточной державы, тут же заподозрил подвох.
– Послушай-ка, Шагрэй, ведь «разящий» на твоем языке произносится несколько иначе, а Яку… ты ведь так обычно на меня ругаешься?
– Точно, – приподняв бровь, резюмировал Фредрик, – потому что это значит «болван».
Получив в свою сторону три недоумевающих взгляда, апарец наконец-то сознался:
– Просто этот Яку укусил меня за палец.
– Так нечего было к нему лезть, – назидательно заявил Фредрик, а Криспэлл тут же принялся дознаваться до истины:
– А зачем ты вообще его трогал? Не твой ведь мертвяк?
– Хотел проверить, смогу ли перетянуть его своей силой, – честно признался апарец, за что тут же получил град возмущений со стороны товарищей:
– Мертвяка чужого вздумал спереть?
– Так со своими не поступают!
Пока Криспэлл и Фредрик негодовали, а бедный Шагрэй пытался оправдаться тем, что просто хотел проверить, насколько привязан мертвяк, поднятый без магической силы, к своему некроманту, за спинами галдящей молодежи возник высокий силуэт.
– Что расшумелись? – низкий суровый голос заставил присутствующих мгновенно замолчать. – Нечего тут шастать, королевские ищейки уже рядом, того и гляди под самые стены встанут, а вы орете, как гусиное стадо. А ну, марш обратно на скалы…
Ученики послушались, спорить с Лункасом Рысьим Глазом не рискнул никто. Этот высокий, мрачный некромант вызывал у парней уважение, а Таша его откровенно побаивалась, ведь глаза его были по-кошачьи быстрыми и зелеными, движения стремительными, а голос басовитым и строгим. К тому же Лункас всегда хмурился, говорил резко, а на Ташу смотрел с пренебрежительным сомнением. По сравнению с ним огромный Кагира казался сговорчивым и мирным, понимающим, мягким и почти родным…
Прав был Лункас: любопытство любопытством, озорство озорством, учение ученьем, но огненное зарево в последние ночи мелькало совсем рядом, в тиши слышались военные барабаны, а быстрые ветра приносили порой отчетливые звуки конского ржания и людской речи. Охотники не скрывались, наоборот, подступая со всех сторон прямо давали понять – пути на свободу нет.
Фредрик первый поднялся и покорно побрел за Учителем. Таша шла последней и, оказавшись в убежище, к костру, как все, не пошла. Она поспешила в келью, где ее уже ждал Кагира. Мертвяки дружно протиснулись следом и застыли у входа, заполнив все пространство небольшого помещения.
– Я хотел поговорить с тобой, дитя, – голос Кагиры звучал непривычно, в нем отчетливо пробивались ноты тревоги.
– О чем, Учитель? – тут же разволновалась Таша, да и как тут не заволнуешься – раньше Кагира являл собой абсолют покоя, и уж если даже он взволнован, то причина должна быть крайне серьезной.
– Хотел спросить твоего совета…
Тут Таша совсем растерялась. Где это видано, чтобы Учителя просили совета у своих Учеников? Да и что она может вообще посоветовать Кагире, такому умному и… древнему…
– Моего? – переспросила девушка в надежде, что ослышалась.
– Большая битва грядет, и ты, дитя, должна принять решение: останемся ли мы в общине, или уйдем.
– Но ведь уйти нельзя? Охотники нас окружили, разве нет?
– Я знаю много тайных троп, – страшные зубы оскалились в довольной улыбке, – таких, которые ни одному охотнику не отыскать.
– Значит, все некроманты могут выбраться из окружения?
– Не все, дитя – всех не вывести тайно, а многие сами не захотят уйти. Мы пойдем вдвоем, как прежде, ты и я. Подумай, дитя, и прими решение!
«Прими решение!» – вот еще напасть! Таша судорожно сцепила пальцы и уселась на соломенный матрас, лежащий в каменной нише, заменяющей кровать. Она думала долго. Кагира не торопил. В душном воздухе медленно плыли пылинки; пара косых лучей, чудом пробившихся сквозь плотный входной полог, рассекла пространство кельи яркими лезвиями четких линий; остальные крохи света, отраженные от деталей псиглавьих доспехов, неподвижными зайцами вросли в каменную серость стен.
Таша думала. Тайный путь Кагиры манил, обещая скорую свободу, такую долгожданную и какую-то вечно недосягаемую. Хотелось сбежать от войны, бросив все и всех, смалодушничать – пусть, лишь бы оказаться подальше от этого мрачного, неспокойного места, где на принцессу до сих пор многие смотрели косо, многие посмеивались. Ведь это Приния, а где-то рядом, совсем рядом лежит Фирапонта, а там… . Фиро. Один. При мыслях о нем сердце девушки сжималось, что ждет его на покинутой родине, какие еще опасности, какое зло? Поэтому хотелось бросить все и сбежать, немедленно, прямо сейчас… Только не для подобных побегов привел ее сюда Кагира, не для этого отпустил Фиро с мрачным зомби – самым сильным и верным защитником, самым мудрым учителем, которого только можно было отыскать на белом свете… И все некроманты тайной общины, порой надменные и насмешливые, порой дружелюбные, готовые помочь и поддержать – свои, по духу, по ремеслу… а своих в трудностях не бросают!
Таша поднялась и повернулась к Кагире:
– Мы остаемся, Учитель! – заглянула в черные дыры с вопросом и надеждой на одобрение.
– Значит, принимаешь бой? – старый зомби опустил на плечо Ученицы руку, показавшуюся принцессе неподъемной.
– Принимаю, – кивнула Таша, ощутив вдруг небывалую смелость и решительность.
На душе сразу стало легко, и предстоящая битва уже не казалась страшной. Колыхнулся спертый воздух, дрогнули желтые нити натянутых лучей – девушка вышла из кельи. Пропустив ее к выходу, следом двинулись покорные мертвяки…
Враги не заставили ожидать себя долго. Им хватило пары дней, чтобы обнаружить некромантское убежище и подступить к нему вплотную. Теперь из амфитеатра никто не выходил – некроманты готовились к решающей битве. Для кого-то она должна была стать первым в жизни серьезным испытанием, а для кого-то последним абзацем жизненного повествования, долгого или не очень…
