– Сама их подняла?
Вопросы посыпались градом, снова вгоняя Ташу в оцепенение. Да уж, общественное внимание оказалось для принцессы пыткой. Наконец, сладив с назревающей паникой, девушка ответила:
– Я подняла терьеров на кладбище темноморского принца. С ним и сражалась…
– С принцем?
– Быть того не может.
– Врет?
– Врет!
Снова загалдели Ученики, но Фредрик унял их дружный гомон громким окликом:
– Замолчите вы! – дождавшись тишины, юноша кивнул на принцессу, поясняя. – Не врет она. Взгляните на ее кисти. Это руки некроманта.
Заметив, что на нее пялятся, Таша, стыдливо спрятала руки под плащ. Хвастаться было не чем: загрубевшая кожа, взбухшие вены, да белые шрамы до самых локтей – следы укусов мертвячки-утопленницы, которые так и не затянулись до конца, а на позолоченной жарким южным солнцем коже стали только заметнее.
– Кто твой Учитель? – глядя в глаза девушки, поинтересовался Криспэлл.
– Кагира, – прозвучал короткий ответ.
Вокруг костра повисла гробовая тишина. Может быть, кто-то из молодых некромантов и хотел вновь обвинить странную девицу во лжи, да только за спиной ее вдруг бесшумно и быстро поднялась укутанная в плащ темная махина, и тихий голос произнес спокойно и немного насмешливо:
– Пойдем, дитя, насладиться дружеской беседой ты еще успеешь позже…
Таша облегченно выдохнула и радостно поспешила вслед за Учителем. За спиной у нее переглядывались друг с другом ошарашенные увиденным и услышанным Ученики.
Лежа в густых кустах сирени, растущих вокруг огромных валунов раскиданных по травянистому склону, дракон был почти невидим. По крайней мере, с дороги, что тянулась по дну глубокой длинной лощины, увидеть его не представлялось возможным.
Его могли бы учуять сторожевые собаки, или охотничьи соколы углядеть с неба, но несколько телег, растянувшихся длинной цепью, шли без охраны, и поэтому особой опасности для могучего зверя они не представляли.
Раздолбанные деревянные колеса поднимали пыль, щелкали кнуты, и хрипло кричали погонщики, понукая мулов и лошадей двигаться скорее. Им нужно было миновать лощину засветло и встать на постой в ближайшей деревне у реки. Ночевать на дороге в этих краях отважился бы не каждый. Во мраке на крутые склоны выходили волки и дикие собаки, а чуть дальше, у древних курганов и вовсе водилась нежить.
Тоги мало волновали подобные вещи. Здесь, в жидких лиственных перелесках на границе Принии, звери не представляли для него особой опасности. Не пугали его даже колдовские твари – нападать на дракона они не рисковали, да, сказать по правде, он не был им особенно нужен. Гораздо большую проблему для молодого зверя по имени Тоги являли собой люди.
Ретировавшись с поля боя под Гиеньей Гривой, он пустился в бега, надеясь затеряться в непроходимых лесах Королевства. Сперва эта мысль казалась ему ключом к свободе от эльфов и Гильдии, но вскоре он понял, как сильно ошибался, отказываясь от старых «друзей».
Уже несколько недель за ним охотились. Сперва Тоги подсказывало об этом тонкое внутренне чутье. Он пытался списать возникшие страхи на постоянный голод и гнетущее одиночество, но несколько дней спустя убедился в истинности родившихся домыслов, чуть не попав в огромный капкан, хитро укрытый колдовством такой мощи, какая ни в коем разе не потребовалась бы для ловли любого обычного зверя, медведя, например, волка или даже равнинного льва. Страшный капкан поставили именно на дракона, и чары, которыми ловцы заговорили могучий механизм, подтверждали это красноречиво, как ни что другое.
С тех пор Тоги знал – ловят его. Догадки о мести за предательство возникли сразу, но быстро отошли на второй план: уж больно усердно и методично трудились охотники. В их преследовании чувствовались бесстрастность и строгий расчет – так не мстят.
Покрутив в голове так и эдак скудные обрывки известной ему информации, Тоги вспомнил про жертвенник в Эльфаноре, о котором когда-то пеклась Нарбелия. Вспомнилось, что там убили дракона, но, кажется, безрезультатно. Возможно теперь для той же цели ловят и его…
Проводив взглядом телеги, дракон двинулся за ними следом, продолжая скрываться среди камней и травы. Люди не видели его, даже не подозревали, какой чудовищный монстр скрывается совсем рядом, выбирая неудачника, что станет его добычей эти вечером.
Люди и животные устали, но коням и мулам отдыхать пока не полагалось. Стоило им замедлить ход, как в дело вступали кнуты и прутья – а против таких аргументов не убедительна даже усталость.
Были среди путников и те, кто всю дорогу шел пешком. Этим бедолагам приходилось совсем туго – ведь если сперва они еще как-то поспевали за телегами, то теперь еле волочили ноги, пытаясь не отстать и не остаться в ночи на опасной дороге.
Двое из них не выдержали спешки и оторвались от каравана. Сначала они пытались нагнать последние телеги и спешно семенили, кашляя от пыли. Потом торопливо шли в сторону спасительного ночлега, но когда раскрасневшееся от долгих дневных трудов солнце устало покатилось за горизонт, они сошли с пути, свернули за обочину, в перелесок.
Тоги внимательно наблюдал за незнакомцами, подумав, что с ужином все решается как никогда удачно. Похоже, в эту ночь он наконец-то выспится – ведь сытому спится хорошо. Это с пустым желудком сон не идет, и мешает все: то ветер свистит слишком громко, то земля слишком жесткая, то еще что-нибудь. Другое дело – сытое брюхо! С полным пузом и спится «полно» – от заката до рассвета, а земля кажется мягкой, как перина…
Тем временем незадачливые путники облюбовали небольшую полянку и, натаскав хвороста к ее середине, разожгли скромный костерок. Они насадили что-то на прутья, и в воздух тут же потянулся аромат поджаренного хлеба.
Тоги, подобравшись совсем близко, почувствовал, как из пасти струями пошла слюна. Он – прирожденный хищник – хоть и не любил постную еду, от запаха свежего, ароматного хлеба даже глаза прикрыл. Под лапой громко треснула ветка. Один из людей, тот, что повыше, тревожно вскинулся и уставился в прогалины между деревьями, туда, где в подступающей тьме притаился дракон.
– Если вы добрый человек, милости просим к нашему костру, а если душегуб – тоже выходите! Отпора мы вам не дадим, так как слабы, но о милости попросим, и взамен наших жизней смиренно отдадим вам свой ужин.
От неожиданности Тоги вздрогнул. Человек, оказавшийся худощавым пареньком, смотрел прямо ему в глаза, и взгляд этот был настолько искренним и наивно-добрым, что тут же убил весь охотничий запал молодого дракона.
Непроизвольно повинуясь странному предложению, Тоги медленно вышел из-за деревьев на поляну и сел невдалеке от костра, обернув по привычке лапы хвостом, будто огромный кот.
– Ого, – удивленно выронил паренек. – Вот уж не думал, что приглашу на ужин дракона.
Тоги прекрасно понимал, что человек здорово напуган, но, надо отдать ему должное, совсем не показывает этого. Дракон перевел взгляд на спутника юного незнакомца. Маленький, сморщенный, горбатый… с отвисшими до самой земли руками – обезьяна.
