Решив не затягивать паузу, некромант продолжил расспросы:
– Я слышал о том, что где-то за гранью бытия находятся другие миры, но не знал, что существуют пути, ведущие из них сюда.
– Немудрено, – согласился собеседник. – За все свое существование здесь я ни разу не встречал других пришельцев из иных миров, а живу я здесь уже порядком, – альбинос усмехнулся, чуть оскалив зубы, и тут же продолжил. – В королевские земли я пришел с Запада, из-за Великой Стены, что стоит за Волдэем.
– Говорят, за Стеной нет государств и разумных существ вовсе? – вновь насторожился Ану: уж больно неправдоподобно звучали слова белого мертвеца.
– За Стеной раскинулась Пустыня Атма, а за ней Горы Света, испещренные пещерами, среди которых есть переход, ведущий далеко за грань этого мира… что, впрочем, уже неважно. Ведь когда-то я покинул те благословенные земли, чтобы отыскать дивный град. Собрав магов и воинов, я преодолел пустыню и Стену, а потом почти дошел до потайных врат, но колдовские сады поглотили всех моих спутников.
– Погоди, Широ! – резко прервал собеседника Ану. – Ты пересказываешь мне историю Ардана…
– Нет, я рассказываю тебе свою историю, – едва заметно мотнул головой мертвец. – Принц эльфов побывал у стен тайного града задолго до меня. Мне не посчастливилось пройти по садам и половины его пути. Дорога туда опасная. Лишь легендарный Ардан преодолел ее и сумеет преодолеть снова.
– Ты помнишь путь? – глаза Ану азартно блеснули.
– Нет. Запомнить его невозможно – слишком велика колдовская защита.
– Ясно, – Ану выдохнул разочарованно. – Значит, до врат ты не дошел и поход твой оказался напрасным?
– Да, – сдержанно кивнул мертвец. – Так и есть. Когда я потерял всех своих людей там, в садах, я понял, что одному мне до врат не дойти. Я был изранен и полумертв и лишь благодаря Цветку Забвения сумел выжить и вернуться.
– Постой-ка! Ты использовал Цветок Забвения, значит…
– Что ты знаешь о Цветке Забвения, некромант? – глаза мертвеца недобро сверкнули.
– Говорят, он делает твое тело бессмертным, убивая душу.
– Почти так, – уже более умиротворенно кивнул Широ. – Если использовать его в правильной пропорции, можно сохранить часть души и живое тело – но это удалось лишь Ардану, а вернее серому травнику, изготовившему для него эликсир. Побочный эффект таков, что раз за разом бессмертный эльф должен проваливаться в небытие, забывая, кто он такой, а потом пробуждаться и вспоминать себя снова. Почти то же самое произошло со мной, за тем лишь исключением, что я стал нежитью, а не бессмертным живым. Не простой нежитью – почти неотличимой от живого. Я был свободным, «самоходом». Меня часто путали с живым, а иногда я даже «умирал», засыпал будто, а потом пробуждался вновь. Одно было плохо – я все сильнее и сильнее забывал кто я, кем был изначально…
– Кем же ты был в прошлой жизни? Королем? Полководцем? – не дал ему закончить Ану.
– Когда разбойником, когда воином. Всегда и во всех мирах.
– Странно это все, слишком странно, – Ану позволил себе отвернуться от бледного лица неживого собеседника и взглянуть за окно, туда, где остатки призрачно-белых молний рвали в бессильной ярости светлеющие уже небеса.
Молнии угасали, отчаянно и горестно, словно поверженный хищник, рычали у горизонта последние раскаты утихающей грозы.
– Последняя битва грядет, – нарушил молчание Широ. – Битва за жизнь, за все земное существование. Враг силен, и если он победит, канут в небытие все земли и рухнут все города, и не будет больше ничего…
Ану не ответил, молча выслушал, а потом оглядел. Белый зомби стоял перед ним, нереальный, жуткий, словно призрак из ночного кошмара, и не было сил вырваться из него. «Потеряв контроль однажды, ты начнешь сходить с ума и уже не сможешь остановиться» – так говорил ему когда-то Кагира, предупреждая об опасностях власти над сильной нежитью. Наверное, теперь настал момент проверить на себе истину этих слов.
– Наверное, я сошел с ума, – Ану медленно развернулся и, не обращая внимания на Широ, подошел к столу, порывшись там, он достал из ящика трубку и, забив ее табаком, закурил. – Может, исчезнешь, а, Широ? – поинтересовался, оборачиваясь к мертвецу с безумной, какой-то разочарованной усмешкой. – Это ведь неправда все…
– Не веришь происходящему? – альбинос понимающе склонил голову, а потом вдруг приблизился резко, сократив расстояние в один незаметный миг – так быстро, что Ану не успел даже подумать о магической защите, не то чтобы сделать спасительный пасс. – Тогда смотри! Смотри, пока сможешь!
Мертвец не атаковал – уперся своей ледяной головой в лоб Ану, позволяя заглянуть в собственную память, остатки которой еще теплились за нетленными костями крепкого черепа. Некромант понял и принял этот жест. Только так, заглянув в чертоги чужой памяти можно понять, истину ли говорит ее обладатель – сейчас это необходимо, иного выбора нет.
Сосредоточившись, Ану принялся пласт за пластом освобождать мертвого слугу от собственных чар. Один за одним он снимал с него силовые слои, так необходимые для подчинения и контроля, и теперь его терзало любопытство, та самая жажда познания, о которой несколько минут назад говорил ему Широ. Жажда познания, что сильнее жажды денег и власти – не только их, похоже даже жажда жизни и безопасности уступила ей. В тот миг Ану хотелось лишь одного – заглянуть в эту жуткую, мертвую голову, узнать, что находится там, в глубине темных глазниц, за алыми глазами, под густой копной неестественных белых волос.
Память… Сняв защиту, Ану почувствовал, как далеко внизу, у основания башни забеспокоился, пошел тревожными волнами поток. Останавливаться было поздно, и, сбросив последние силовые оковы, заглянул внутрь, и тут же по телу прошла неприятная судорога, а глаза дрогнули и закатились под веки – заставляя впасть в опасный, болезненный транс. Кровь прилила к голове, в висках загудело, и постепенно из этого гула начали рождаться звуки: грохот, шелест и шум, то и дело нарушаемый стрекотанием, скрежетом и высокими нотами какого-то незнакомого музыкального инструмента. Потом на миг перед глазами вспыхнула картинка – безумное мельтешение, лишь на долю секунды сложившееся в очертания невероятного города – и тут же растаяла, заполнив все вокруг волнами резкой, разрывающей мозг боли.
Сжав зубы и шипя, Ану отстранился от мертвеца. Вот так погружение в память. Ощущения теперь не из приятных – кровь носом, в глазницах боль, тупая, глубокая, как при сильном жаре. А что было там? Почти ничего – какие-то быстрые тени, прямоугольные глянцевые башни до небес и неразборчивая какофония звуков…
– Что за черт, Широ! – выругался Ану. – Сказал «смотри», а сам…
– Больно, да? – в голосе альбиноса прозвучали ноты пугающего, какого-то саркастического сочувствия. – Это защита. Твоя собственная защита – нельзя смотреть в чужие миры просто так. Это слишком опасно для слабого людского разума. Ты не должен видеть…
– Но я видел… увидел, и мне того хватило, – грубо прервал Ану.
