Я слишком устал, чтобы с ним препираться, а потому просто запер дверь и на всякий случай подсунул под дверную ручку спинку стула.
Масляная лампа возле оказалась снова полна до краев. Я закрыл окно и повесил на место шторы. До рассвета оставалось не так долго, и пусть я боялся снова потеряться в Тенях, но яркий свет дня будет мешать мне спать.
На дороге послышались шаги. Я глянул за окно и увидел две фигуры. Они шли, держась за руки. Нифения. И один из парней, с которыми она танцевала. В голову полезли недобрые мысли, но я снова вовремя вспомнил о двойке тернов в кармане.
И потом: Нифения ничего мне не должна. Мы не давали друг другу никаких обещаний. Когда я узнал, что она обручилась с Панакси — или Панэратом, как он звался теперь, — я понял почему. Ниф шла вперед, как и я сам. Вскоре после этого я встретил Сенейру и ненадолго поверил, что между нами может что-то быть. Глупо. Я — изгой. Черные линии проклятия окружают мой левый глаз, а за мою голову назначена награда. Никому не нужны лишние проблемы.
— Фу! — Рейчис понюхал воздух и зарылся носом в подушку.
— Что не так?
— Жалость к себе воняет еще хуже, чем ревность.
Я снял штаны и забрался под одеяло.
— А знаешь, что пахнет даже хуже жалости к себе? Белкокоты!
Рейчис свернулся возле меня, отжав себе большую часть кровати.
— Когда ты уснешь, я нагажу тебе под одеяло.
Я бы счел это подколкой, если б не знал, что порой Рейчис может угрожать всерьез. Чтобы разрешить ситуацию, требовалась острота ума лорд-мага и хитрость аргоси. Ну, или можно просто взять Рейчиса «на слабо».
— Конечно нагадишь, — ответил я. — Не удержишься. Все знают, что у белкокотов слабый мочевой пузырь.
Он тут же вскинул голову. Глазки-бусинки гневно смотрели на меня.
— Возьми свои слова назад! У меня отличный мочевой пузырь. Все под контролем!
Я пожал плечами.
— Ну, если ты так говоришь…
Рейчис спрятал нос в шерсти на груди и немного повозился, устраиваясь поудобнее. Я уже уплывал в сон, когда услышал, что он снова заговорил.
— Она приходила сюда и заново наполнила лампу маслом.
— А? Кто?
— Нифения. Это она сняла шторы и принесла лампу, чтобы ты не проснулся в темноте. Я чую на лампе ее запах. А потом она снова наполнила ее. Она заботилась о тебе с тех пор, как мы покинули пустыню.
— Она говорила, что вы делали это по очереди.
— Мы все были изранены, а от этих дурацких лекарств из сумки Фериус только еще больше спать хотелось. Какая уж тут помощь… Это я должен был тебя охранять, Келлен. Я твой деловой партнер. Но я не мог. Я был слишком слаб. Нифения присматривала за тобой. Каждую ночь.
Я не знал, что сказать. Рейчис казался сейчас каким-то… очень уязвимым. В конце концов я ответил:
— Думаю, ты задолжал мне пару свежих кроликов.
Он коротко фыркнул.
— Одного. Так и быть: одного кролика.
Я чувствовал, как его маленькое тело, прижавшееся к моей груди, мало-помалу расслабляется.
— Спокойной ночи, голокожий.
— Спокойной ночи, Рейчис.
Глава 16
НИ ПРЯМО, НИ РОВНО
Вряд ли я проспал более нескольких часов, а проснулся от того, что кто-то звал меня по имени. Да еще хвост белкокота щекотал мне нос.
Я отпихнул Рейчиса и увидел Фериус. Она стояла возле кровати, держа набитые седельные сумки.
— Мы куда-то едем?
Фериус села на стул — тот самый, которым я заклинил ручку двери, чтобы в комнату никто не вошел…
— Пора двигаться, малыш. Ты очухался после происшествия с Черной Тенью, белкокот и гиена почти здоровы, а это место гораздо дороже, чем кажется. Надо седлать лошадей и идти, куда нас приведет дорога.
Я приподнялся на локте.
— А что насчет Нифении? Она едет?
— Не знаю. Не спрашивала.
То, как Фериус сказала это — безразлично и почти презрительно, вызвало во мне чувство протеста. Впрочем, я тут же вспомнил, что чаще всего, когда Фериус злит меня, она просто не хочет, чтобы я задавал правильные вопросы.
— Что за аргоси были здесь прошлой ночью?
— Аргоси? — Фериус демонстративно оглядела комнату. — Кто-то впустил сюда аргоси? Куда катится мир?
— Я видел, как вы с ними менялись картами. Что ты узнала?
Она заложила руки за голову и облокотилась на спинку стула, прикрыв глаза.
— Да всякая ерунда в основном. Тут — торговый конфликт. Там — новый дароменский правитель… О, и какой-то клан джен-теп решил устроить войну с соседями.
— Что? Какой клан?
— Не твой. Хотя, если вдуматься, я не знаю, о каком клане шла речь. Карты не всегда дают точную информацию.
— Тогда зачем вообще их использовать? Почему нельзя просто…
— Потому что это не путь аргоси.
Так она отвечала почти всегда. Особенно если, как сейчас, заходил разговор об ее драгоценных картах. Подобные диспуты заканчивались одинаково — Фериус говорила мне: слова позволяют только описать вещи, но не раскрывают их глубинную суть. Каким-то образом с помощью карт аргоси говорят о том, что они поняли, и о том, чего не поняли. На самом деле они обмениваются не только картами или последовательностями карт; сами способы, которыми аргоси передают карты друг другу, дают представление о важных особенностях значимых событий и людей.
Да, я тоже до сих пор не понял, о чем это вообще.
— Последняя карта, — сказал я. — Та, которую они дали тебе перед самым уходом. Ты никак не могла успеть ее вернуть. Что там?
Фериус ухмыльнулась.
— Это заметил бы один из тысячи, да и то не всякий. Кажется, от тебя ничего не ускользает.
На самом деле от меня ускользает буквально все, но комплимент был приятен. Я покраснел. Я постоянно злюсь на себя за то, что мне так нравятся ее похвалы. Потому, наверное, стоит радоваться, что это происходит крайне редко. Да и то в большинстве случаев она просто пытается меня отвлечь.
— Хватит уже ходить вокруг да около. Покажи карту.
Фериус вынула руки из-за головы и сделала несколько странных пассов.
— Властью огня и железа, песка и шелка, крови и дыхания, пусть откроется правда!
Она соединила руки. Ничего не произошло.
— Ты издеваешься, что ли?
— Глянь вниз, малыш.
На одеяле передо мной рубашкой вверх лежала карта.
