Алтарист удивленно вскинул брови, но потом рассмеялся, видимо, решив, что Фериус шутит.
— Друзья мои, в сравнении с Джанучей я — не такой уж великий изобретатель. Но позвольте уверить: за эти годы мои работы принесли мне немало денег. Однако, если этот «презренный металл» не достоин вас, есть другие варианты. Я могу убедить наше правительство помочь вам.
Алтарист обернулся ко мне.
— Твоя подруга рассказала, как трудно тебе пришлось, об опасностях, с которыми ты постоянно сталкивался… Хоть я и не занимаюсь политикой, правительство весьма высоко ценит мои заслуги. Я мог бы замолвить за вас словечко. Попросить их использовать свое влияние на переговорах с вашим Советом магов, дабы те сняли с тебя это… как оно называется?.. Ордер-заклинание? Наши дипломаты могли бы заняться этим вопросом.
Во мне вдруг снова затеплилась надежда. Торговые связи с Гитабрией были важны для моего народа — как для любой страны континента. Что, если Алтарист или Джануча могли бы…
Только вот они не могли.
Лорд-маги нашего клана никогда не откажутся от своего права убить меня. Джен-теп скорее умрут от голода, чем позволят другому государству вмешиваться в их дела.
Должно быть, выражение моего лица подсказало Алтаристу, что предложение не годится.
— Или же, — проговорил изобретатель, — я могу создать что-нибудь, что облегчит ваши путешествия. Вы видели огненные копья? Я работаю над новым устройством, которое будет компактнее и легче. Небольшой сюрприз для ваших врагов.
Он устремил взгляд в потолок, словно уже прикидывая, как реализовать этот план.
— Я мог бы создать такое чудо для тебя, мой мальчик! Да, я…
— Ему не нужно оружие, — сказала Фериус, опять решив все за меня. — Келлен хочет, чтобы Джануча прекратила эксперименты. Не пытайтесь сделать механическую птицу. Убеди ее сорвать проект.
Алтарист помрачнел.
— Я сделаю все, что в моих силах, но это… Исследования моей жены очень важны для нашей страны.
Фериус заглянула ему в глаза.
— Что ж, это многое объясняет. Сначала я подумала, что, может быть, ты идиот. То есть я имею в виду: ты, конечно, умен. Все эти вещицы и приспособления не так-то просто было изобрести, полагаю. Но даже очень умный парень может оказаться идиотом, если он видит огонь, но до него не доходит, что огнем можно пользоваться не только для приготовления еды… Но я увидела в твоем взгляде искру, когда предложила прекратить эксперименты. Ты отлично осведомлен, что ваша птица — не просто миленькая безделушка. Это взгляд человека, точно знающего, зачем его стране сильно понадобилось такое изобретение.
— Ты говоришь о печальных вещах в радостный день, аргоси, — послышался новый голос.
В коридор вошла Завера и встала между Фериус и Алтаристом.
— Ребенок был избавлен от страданий, причиненных нашими врагами. Разве ее родители не имеют права отпраздновать?
Она обернулась к Алтаристу.
— Ступай, кредаро. Иди к дочери. А я позабочусь, чтобы друзья Гитабрии получили достойную награду.
Изобретатель, решивший, что его моральный долг передо мной выполнен, поспешил уйти. Как мне показалось — с облегчением. И вскоре мы остались наедине с контрразведчицей Гитабрии.
— Он не понимает ваших путей, — сказала она Фериус.
— А ты?
Завера прищурилась и холодно посмотрела на Фериус.
— Вы, аргоси, очаровываете меня. Когда я была моложе, я задавалась вопросом, каково это — развивать такие замечательные таланты. Оборона, красноречие, увещевание… забыла, что там еще. А меж тем, вы… что именно вы делаете? Бродите по миру и используете свои способности, чтобы переиначивать жизнь по своему разумению. Здесь нарушить баланс. Там — дестабилизировать культуру. И при всем этом — никакой субординации, никакого начальства. Должно быть, приятно делать все, что пожелаешь, и ни перед кем не отчитываться. Не служить чему-то большему, чем ты сам. Не отвечать за последствия, когда твой выбор приводит к катастрофе.
— Хорошая речь, сестренка, — сказала Фериус, вынимая из нагрудного кармана курительную соломинку. — Но в следующий раз оставь в покое поэзию и просто скажи, что хотела.
— Подожди. А как насчет Шеллы? — спросил я. — Когда ты отпустишь мою сестру?
— Скоро. Сперва мне надо ее расспросить и убедиться, что в стране не осталось шпионов джен-теп. А потом я ее отпущу. До того она останется моей гостьей в Нотия-Верасе. — Завера подняла руку. — И прежде чем ты спросишь: нет, я не причиню девушке вреда. Это дипломатический вопрос между нашими странами. Я здесь не для того, чтобы развязать войну.
Фериус фыркнула.
— Тогда, может, тебе стоило бы приказать Джануче прекратить ее эксперименты? Потому что именно они вынудят всех схватиться за оружие.
Завера поджала губы.
— Мы — маленькая страна, аргоси, с небольшим населением. Наши жители — мирные и спокойные люди. Они любят искусство и красоту. Они исследуют дальние земли и торгуют с теми, кто этого хочет. Гитабрийцам нравится изобретать и творить. Они не разбираются в войнах и интригах и очень мало знают о насилии.
Завера подходила все ближе, пока не оказалась нос к носу с Фериус.
— Для этого у них есть я.
Я всегда восхищался тем, как Фериус реагирует на запугивание и угрозы. Никак. Иногда кажется, что она вообще пропускает их мимо ушей. Она запалила свою курительную соломинку и втянула дым.
— Вот опять. Снова возвышенные речи. Снова поэзия. А все это просто сводится к нескольким словами: «Эй, аргоси, убирайся из моего города».
Завера повернулась ко мне и слегка поклонилась.
— Народ Гитабрии благодарен тебе. Твое имя всегда будет произноситься с восхищением и почтением.
Затем она вновь посмотрела на Фериус. На сей раз — без улыбки.
— А теперь, аргоси, убирайся из моего города.
— Видишь? Не так и сложно. — Фериус чуть приподняла шляпу. — Доброго вечера, сервади.
С этим она развернулась и направилась по коридору к лестнице. Мне ничего не оставалось, как пойти следом.
— И что это такое было? — спросил я Фериус, когда мы вышли на каменную веранду.
Она облокотилась на перила, глядя в ущелье. Курительная соломинка выскользнула из пальцев и медленно полетела вниз, туда, где в гавани стояли корабли.
— Эта женщина умеет меня взбесить, вот уж точно. Не знаю, как ей удается. Но удается.
— Так что дальше? Она велела нам покинуть страну. А мы до сих пор не знаем, почему механическая птица так важна.
Я поколебался, прежде чем задать следующий вопрос. Возможно, я опасался, что он прозвучит неуважительно для Фериус.
— И почему ты так уверена, что непременно будет война?
