Все эти изобретения (и многие другие) позволяют любому грамотному человеку вырезать и вставлять идеи, дополнять их собственными мыслями, связывать с подходящими по теме, искать информацию в огромных библиотеках, быстро просматривать разные темы, переупорядочивать тексты, находить забытый материал, смешивать идеи по-новому, цитировать специалистов и использовать фрагменты из любимых произведений для создания новых. Эти инструменты, а не только чтение создают основы грамотности.
Если умение обращаться с текстами подразумевает способность анализировать их и манипулировать ими, то умение обращаться с новыми медиа означает способность с той же легкостью анализировать движущиеся образы и манипулировать ими. Но пока эти «читательские» инструменты для работы с визуальностью еще не получили массового распространения. Например, если бы я захотел визуально сравнить недавние сбои в банковской системе с похожими историческими событиями, напомнив вам о банковской лихорадке в классическом фильме «Эта прекрасная жизнь», у меня не нашлось бы легкого способа точно показать эту сцену. (Какой из нескольких сюжетных ходов я имею в виду и какую именно часть?) Я могу сделать то, что сделал сейчас здесь, – дать название фильма. Возможно, я мог бы указать на конкретную минуту в этой сцене (новая функция YouTube). Но я не могу сослаться из этого предложения на точные «абзацы» в фильме, выложенном в интернете. Пока еще у нас нет эквивалента гиперссылок для видео. Когда мы будем бегло владеть языком экрана, я смогу цитировать конкретные эпизоды и даже предметы в кадре. Например, я историк, интересуюсь восточной одеждой и хочу указать на феску, которая была надета на каком-то персонаже в фильме «Касабланка». Значит, у меня должна быть возможность сослаться на саму феску (а не на голову, на которую она надета), сделав ссылку на ее изображение, перемещающееся из кадра в кадр, так же как я могу сослаться на упоминание фески в печатном тексте. А еще лучше было бы иметь возможность для справки дать ссылку с этого головного убора в фильме на другие фески в других картинах.
Когда визуальность развернется в полную мощь, я смогу аннотировать любой предмет, кадр или сцену в кинокартине с помощью любого другого предмета, кадра или сцены. Я смогу искать нужные мне вещи в визуальном указателе к фильму, изучить оглавление или полностью отсканировать фрагмент. Но как это сделать? Как искать нужное в фильме, подобно тому, как мы ищем нужное в книге?
Чтобы потребительские инструменты текстовой грамотности сформировались после изобретения книгопечатания, потребовалось несколько сот лет. Но первые инструменты визуальной грамотности уже появляются в исследовательских лабораториях и на границах цифровой культуры. Возьмем, например, проблему поиска в полнометражном фильме. Один способ быстро просмотреть содержание – перемотать фильм на высокой скорости, чтобы два часа сжались до нескольких минут. Другой способ – сделать выжимку, подобно трейлерам, которые показывают в кинотеатрах. Оба этих метода позволяют сократить время просмотра с часов до минут. Но есть ли способ свести содержание фильма к изображениям, которые можно было увидеть очень быстро, как оглавление книги?
Ученые уже сделали несколько интересных прототипов для видеорезюме, но к полнометражным картинам они пока неприменимы. Некоторые популярные сайты с большим набором фильмов (например, порнографических) разработали способ, который позволяет пользователям просматривать контент за несколько секунд. Когда они щелкают на титульный кадр, им показывают короткое слайд-шоу из ключевых кадров, зрители как будто листают страницы книги. Сокращенное слайд-шоу визуально резюмирует фильм длиной несколько часов за считаные секунды. Чтобы определить ключевые кадры в фильме и сделать резюме максимально эффективным, можно использовать специализированное программное обеспечение.
Святой Грааль визуальности – это возможность найти нужное в библиотеке всех фильмов подобно тому, как Google может провести поиск во всем интернете и обнаружить конкретную вещь где-то в его глубинах. У нас должен быть способ ввести ключевые термины или просто сказать «велосипед плюс собака» и получить сцены из любого фильма, где встречаются собака и велосипед. В таком случае вы смогли бы за секунду найти момент в «Волшебнике страны Оз», когда ведьма мисс Галч уезжает с Тото. И даже больше, вы смогли бы попросить Google найти все остальные сцены, похожие на эту, во всех фильмах. Такие возможности почти уже существуют.
Облачный искусственный интеллект Google быстро наращивает визуальную грамотность
{245}. Его способность узнавать и помнить любой объект в миллиардах личных снимков, которые загрузили такие люди, как я, экстраординарна. Дайте ему фото мальчика, который едет на велосипеде по проселочной дороге, и он пометит его как «мальчик едет на велосипеде по проселочной дороге». Одно фото он подписал как «две пиццы на плите», именно это и было на фотографии. И у Google, и у Facebook искусственный интеллект способен посмотреть на снимок и назвать имена людей, запечатленных на нем.
То, что можно сделать для одной фотографии, можно повторить и для движущихся изображений, потому что фильмы представляют собой длинные серии статичных кадров, поставленных в ряд. Для их восприятия требуется гораздо больше вычислительной мощности, отчасти потому, что в них существует дополнительное измерение – время (остаются ли объекты в кадре при перемещении камеры?). Через несколько лет поиск по видео с помощью искусственного интеллекта будет в порядке вещей. В процессе мы начнем исследовать гутенберговы возможности в пределах движущихся изображений. «Я считаю пиксельные данные в иллюстрациях и видео темной материей интернета, – говорит Фей-Фей Ли, директор лаборатории искусственного интеллекта в Стэнфорде. – Сейчас мы начинаем ее освещать».
По мере того как создавать, хранить и аннотировать движущиеся образы становится все легче и все легче сочетать их в сложных повествованиях, аудитории тоже становится проще ими манипулировать. Образы приобретают текучесть, подобно словам. Они быстро проскальзывают в новые медиа, а потом просачиваются в старые. Как кусочки, составленные из букв алфавита, они могут быть сжаты в виде ссылок или растянуты по запросу поисковых систем и баз данных.
Помимо возможности легкого поиска, еще одной революцией в медиа можно считать способность к обратной перемотке. В век устной передачи информации, когда кто-то говорил, надо было внимательно слушать, потому что произнесенные слова сразу же исчезали. До прихода технологий записи ничего не фиксировалось и ничего нельзя было отмотать назад, чтобы повторить пропущенное.
Великий исторический сдвиг от устных коммуникаций к письменным, который произошел тысячи лет назад, дал аудитории (читателям) возможность вернуться к началу речи, «перемотав» ее.
Одним из революционных качеств книги стала ее способность повторять себя для читателя по его просьбе сколько угодно раз. Более того, написать книгу, которую перечитывали, было высшей похвалой для авторов. И во многих отношениях писатели использовали это свойство книг: писали их с расчетом на повторное чтение. Они могли добавить сюжетные ходы, которые приобретали смысл только при перечитывании, спрятать иронию так, чтобы она не была заметна с первого раза, или заполнить текст деталями, для расшифровки которых требовалось тщательное изучение и повторное чтение. Владимир Набоков однажды сказал: «…книгу вообще нельзя читать – ее можно только перечитывать»
{246}. В романах Набокова часто присутствует ненадежный рассказчик (например, в «Бледном огне» или «Аде»), и это вызывает у читателей сильное желание вернуться к повествованию и рассмотреть его в свете того, что выяснилось по ходу действия. Лучшие детективы и триллеры часто заканчиваются коренным поворотом дела в последнюю минуту, который мы никак не предвидели, но при повторном чтении прекрасно видно, что к этому все и шло. В семи томах «Гарри Поттера» столько скрытых намеков, что их просто необходимо перечитать ради максимального удовольствия.
