Мы наделяем наши устройства органами чувств – глазами, ушами, датчиками движения, чтобы можно было с ними взаимодействовать. Они будут знать не только, что мы на месте, – они будут знать, кто именно пришел и в каком настроении находится этот человек. Конечно же, специалисты по маркетингу были бы счастливы получить информацию о наших эмоциях в количественном выражении, но эти знания послужат нам и напрямую, позволяя устройствам заботиться о наших чувствах, как, хотелось бы надеяться, поступил бы хороший друг.
В 1990-х годах я поговорил с композитором Брайаном Ино
[57] о том, как быстро меняются музыкальные технологии; особенно ярко это было видно на примере перехода от аналогового оборудования к цифровому. Ино прославился изобретением музыки, которую сегодня мы могли бы назвать электронной, поэтому я был удивлен, когда услышал, что он не в восторге от многих цифровых инструментов. Главной причиной его разочарования были атрофированные интерфейсы этих инструментов – маленькие ручки регулировки, бегунки или крошечные кнопки, установленные на квадратных черных коробках. Ему приходилось работать с ними только пальцами. По сравнению с этим чувственные струны, клавиатуры размером со стол или толстая барабанная кожа у традиционных аналоговых инструментов позволяли телу более тонко взаимодействовать с музыкой. Ино сказал мне: «Проблема с компьютерами состоит в том, что в них недостаточно Африки»
{258}. Под этим он имел в виду, что контактировать с компьютерами только с помощью кнопок – это все равно что танцевать только пальцами, а не всем телом, как это делают в Африке.
Встроенные микрофоны, камеры и акселерометры добавляют в электронные устройства немного Африки. Чтобы они слышали, видели и чувствовали нас, необходимо задействовать тело. Махнуть ладонью, чтобы прокрутить страницу. Пошевелить руками с приставкой Wii. Встряхнуть или наклонить планшет. Давайте подключим ноги, руки, торс, голову, а не только кончики пальцев. Есть ли способ использовать все тело, преодолев тиранию клавиатуры?
Возможный ответ на этот вопрос был дан в фильме 2002 года «Особое мнение». Режиссер Стивен Спилберг хотел правдоподобно показать 2050 год. Для этого он созвал группу футурологов и специалистов по высоким технологиям и попросил их высказать все возможные идеи о том, что будет представлять собой повседневность через 50 лет. Я тоже вошел в эту группу. Нашей задачей было описать спальню будущего, музыку будущего и особенно – работу на компьютере в 2050 году. Все согласились, что мы станем общаться с ним, задействуя все тело и все органы чувств. Мы будем работать стоя, а не сидя и тем самым «добавим Африки». Когда мы на ногах, то думаем по-другому. Возможно, мы добавим и Италии, разговаривая с машинами при помощи языка жестов. Один из членов нашей группы Джон Андеркоффлер из медиалаборатории Массачусетского технологического института к тому времени уже сильно продвинулся в этом направлении и занимался работающим прототипом, в котором визуализация данных управлялась движениями рук. Система Андеркоффлера была вплетена в фильм. Герой Тома Круза встает, поднимает руки в перчатках, похожих на перчатки для виртуальной реальности, и передвигает данные полицейских наблюдений, представленные в виде блоков, словно дирижирует оркестром. Во время этого танца с данными он дает указания голосом. Через шесть лет в фильмах из серии «Железный человек» эту тему продолжили. Главный герой Тони Старк тоже оперирует виртуальными дисплеями в 3D, на которые компьютеры проецируют данные. Он ловит их, словно мячи, и вращает сгустки информации, как будто это физические предметы.
Все это очень зрелищно, но, скорее всего, чтобы управлять реальными интерфейсами будущего, мы будем держать руки гораздо ближе к телу. Держать руки вытянутыми перед собой больше минуты – это аэробная нагрузка. Для длительного использования больше подойдут очень похожие на язык жестов движения. Офисный сотрудник будущего не будет барабанить по клавишам, у него не останется даже модной голографической клавиатуры, сияющей в темноте. Он будет общаться с электронным устройством с помощью специально разработанного набора жестов, похожих на те, что мы применяем сейчас, когда сдвигаем пальцы для уменьшения, раздвигаем для увеличения или используем указатели в виде букв L, чтобы взять какую-то область в рамку и выделить ее. Телефоны отлично научились узнавать речь (и даже умеют переводить в реальном времени), а значит, голосовое управление будет важным способом взаимодействия с устройствами. Если вы хотите узнать, как человек работает с портативным устройством в 2050 году, представьте, что он выбирает глазами один из вариантов, быстро появляющихся на экране, подтверждает выбор негромким хмыканьем и быстро машет ладонями над коленями или на уровне пояса. В будущем, если увидим человека, который бормочет себе под нос и жестикулирует перед собой, поймем, что он работает на компьютере.
Это произойдет не только с компьютерами. Взаимодействие необходимо для всех устройств. Если вещь не будет интерактивной, ее сочтут сломанной. В последние несколько лет я стал собирать истории о детях, растущих в цифровую эпоху. Вот один пример. У моих друзей есть маленькая дочь не старше пяти лет. Как и у многих семей в наши дни, у них нет телевизора, только компьютерные мониторы. Когда они пришли в гости к другой семье, у которых оказался телевизор, девочка приблизилась к большому экрану. Она подошла к нему, обыскала место внизу, посмотрела сзади, а потом спросила: «Где же мышка?» В ее понимании обязательно должен был существовать способ, чтобы с ним взаимодействовать. Сын другой знакомой получил доступ к компьютеру с двух лет. Однажды в продуктовом магазине она остановилась, чтобы прочитать этикетку. «А ты щелкни по ней», – предложил сын. Конечно, коробки с сухими завтраками должны быть интерактивными! Еще одна молодая знакомая работала в парке развлечений. Как-то раз маленькая девочка сфотографировала ее на одноразовый фотоаппарат. А потом сказала: «Но это же не настоящая камера – у нее сзади нет картинки». У еще одного друга двухлетняя дочь почти не умела разговаривать, когда получила доступ к iPad. Она научилась рисовать и с легкостью выполнять сложные задачи в приложениях практически до того, как научилась ходить. Однажды отец распечатал ей иллюстрацию в высоком разрешении на фотобумаге и оставил на журнальном столе. Потом он увидел, что малышка подошла к фото и пытается растянуть на нем пальцы, чтобы увеличить изображение. Она сделала несколько безуспешных попыток, а потом в недоумении посмотрела на него. «Папочка, сломалось». Да, если какая-то вещь не интерактивна, значит, она сломалась.
Самые примитивные объекты, какие только можно вообразить, существенно улучшатся, если снабдить их сенсорами и сделать интерактивными. У нас дома был старый стандартный термостат, который управлял отоплением. Во время ремонта мы заменили его на умный термостат Nest, созданный командой бывших топ-менеджеров Apple. Недавно разработку продали Google. Термостат Nest знает о нашем присутствии. Он чувствует, когда мы находимся дома, спим или бодрствуем, уехали в отпуск. Его мозг, подключенный к облаку, предвидит наши обычные действия и со временем создает модель нашей жизни, чтобы нагревать дом (или охлаждать его) за несколько минут до нашего прихода с работы, выключать его после ухода и адаптироваться к расписанию по выходным и во время отпуска. Если он чувствует, что мы неожиданно пришли домой, он меняет поведение. И все эти наблюдения и интерактивность оптимизируют наш счет за отопление.
