Самое интенсивное переживание виртуальной реальности требует полностью облачиться в специальное снаряжение. Для этого необходимы усилия, так что я надеваю его лишь иногда. Дома у меня есть любительская экипировка, в которую входит крепление, не дающее упасть, когда я мотаюсь туда-сюда. Гоняясь за драконами, я получаю отличную кардиотренировку. Более того, крепления для виртуальной реальности заменили спортивные тренажеры в большинстве подвалов. Но раз-другой в месяц я собираюсь с друзьями в реалотеатре, где можно получить доступ к последним технологиям. Поверх шелкового нижнего белья, закрывающего все тело, которое я надеваю из гигиенических соображений, я натягиваю надувной экзоскелет, и он смыкается вокруг моих конечностей. Благодаря ему я получаю потрясающие осязательные ощущения. Когда я хватаю виртуальный объект виртуальной рукой, я чувствую его вес (давление на руку): надувной экзоскелет сжимает ее с необходимой силой. Когда я бьюсь голенью о камень в виртуальном мире, оболочка на ноге наносит мне «удар», создавая абсолютно правдоподобное ощущение. Кресло с откидывающейся спинкой поддерживает мой торс, давая возможность по-настоящему ощущать прыжки, перевороты и рывки. А работа шлема с супервысоким разрешением, бинауральным звуком
[58] и даже запахами полностью убеждает меня в реальности происходящего. За две минуты после входа в виртуальную реальность я обычно забываю, где находится мое настоящее тело, и полностью перемещаюсь в другое место. Главное преимущество реалотеатра в том, что здесь 250 человек находятся в моем мире и ощущают ту же предельную достоверность без малейшей задержки. С их помощью я могу делать что-то настоящее в мире фантазии.
* * *
Технология виртуальной реальности обеспечивает пользователям еще одно преимущество. Полный эффект присутствия, созданный с ее помощью, усиливает два противоположных свойства. С одной стороны, он повышает реалистичность, чтобы мы могли рассматривать поддельный мир как настоящий – такова цель многих игр и фильмов. С другой стороны, он позволяет в какой-то степени усилить эффект от фальшивки. Например, в виртуальной реальности легко изменить физические принципы, чтобы, скажем, убрать гравитацию или силу трения, или смоделировать несуществующую инопланетную среду, например подводную цивилизацию. Еще мы можем изменить свои аватары так, чтобы получить другой пол, цвет кожи или иные характеристики. Уже 25 лет Джарон Ланье говорит о своем желании использовать виртуальную реальность для превращения в ходячего омара. Программное обеспечение могло бы заменить его руки на клешни, уши на антенны, ноги на хвост, и не только визуально, но и кинетически. Недавно мечта Ланье сбылась в лаборатории виртуальной реальности Стэнфордского университета. Сейчас программы для ее создания достаточно быстры и мощны, чтобы смоделировать вот такие личные фантазии. Используя стэнфордское снаряжение, я тоже смог изменить свой аватар. В процессе эксперимента, пока я был в виртуальной реальности, мои руки превратились в ноги, а ноги в руки. То есть, чтобы ударить ногой, в реальности я должен был ударить рукой. В ходе эксперимента с такой заменой я должен был лопать виртуальные шарики руками-ногами и ногами-руками. Первые несколько секунд я чувствовал себя очень неуклюже. Но, к моему изумлению, я научился управлять поменявшимися конечностями за несколько минут. Джереми Бейлинсон, стэнфордский профессор, который организовал этот эксперимент и использует виртуальную реальность как безупречную социологическую лабораторию, выяснил, что человеку обычно требуется всего четыре минуты, чтобы полностью переписать нейронные контуры, отвечающие за управление ногами и руками. Наша идентичность гораздо пластичнее, чем мы думаем.
И это может вызывать проблемы. Порой очень трудно определить, насколько реален образ человека онлайн. Внешность легко менять. Кто-то хочет выглядеть как омар, но в реальности окажется инженером компьютерных систем с дредами. Раньше можно было посмотреть на друзей человека в социальных сетях: если их не было, то, вероятно, он выдавал себя за кого-то другого. Но сегодня хакеры, преступники и бунтари могут создавать марионеточные учетные записи с воображаемыми друзьями и друзьями друзей, которые работают в поддельных компаниях с поддельными страницами в Википедии. Главный актив Facebook – не их платформа, а тот факт, что компания контролирует настоящие имена и данные миллиарда людей, которые проверяются с помощью их друзей и коллег, чьи данные уже подтверждены. Эта монополия на подлинные сведения о личности – настоящий двигатель удивительного успеха Facebook. Однако она непрочна. Обычные тесты, с помощью которых мы раньше могли подтвердить свою личность, такие как пароли и капча, больше не работают настолько хорошо, как раньше. Капча – это визуальная задачка, легкая для человека, но трудная для компьютеров. Теперь людям сложно с ними справиться, а машинам стало легче. Пароли легко взломать или украсть. Так что же будет более удачным решением, чем пароли? Вы, вы сами.
Ваше тело – это пароль. Ваша цифровая индивидуальность – это вы. Все инструменты, которые используются в виртуальной реальности, и все способы, с помощью которых она записывает ваши движения, следит за вашим взглядом, расшифровывает ваши эмоции, собирая максимум данных, чтобы перенести вас в другое пространство и заставить поверить в его реальность, – все это будет уникальным для каждого из нас, а значит, послужит опознавательными знаками. Биометрика – наука о сенсорах, регистрирующих происходящее с вашим телом, – не устает удивлять тем, что почти все параметры, которые можно измерить, уникальны у каждого человека, подобно отпечаткам пальцев. Ваше сердцебиение уникально. Ваша походка уникальна. Ритм набора текста на клавиатуре неповторим. Слова, которые вы используете чаще всего, складываются в метапаттерн, и его практически невозможно симулировать. Действительно, именно по этим признакам мы узнаем людей в обычной жизни. Если бы мы встретились и меня спросили, виделись ли мы раньше, то мое подсознание перетасовало бы широкий набор тонких атрибутов – голос, лицо, тело, стиль, повадки, манера держаться, – а потом сложило или не сложило бы из них узнаваемый образ. В мире технологий человека будут рассматривать примерно по такому же набору параметров. Система проверит признаки кандидата. Соответствуют ли пульс, дыхание, частота сердечных сокращений, голос, лицо, радужка, выражение лица и десятки других недоступных человеческому восприятию биологических подписей тому, кем или чем он назвался? Все эти проявления будут нашим паролем.
Степень интерактивности повышается и будет расти дальше. Но простые неинтерактивные вещи, такие как молоток с деревянной рукояткой, останутся с нами. При этом все, что способно на взаимодействие, включая «умный» молоток, станет более ценным в нашем интерактивном обществе. Однако за высокий уровень интерактивности придется заплатить. Для него требуются навыки, координация, опыт и образование, внедренные в технологии и культивируемые нами самими. И в особенности когда мы только начнем изобретать инновационные способы взаимодействия. Будущее высоких технологий во многом зависит от появления этих способов. В грядущие 30 лет все, что не будет в высшей степени интерактивным, станут считать сломанным.
