Поскольку чипы становятся все меньше, батареи сохраняют заряд все дольше и существуют облачные технологии, некоторые инструменты для самоотслеживания стали использоваться в течение долгих периодов. Особенно это актуально для измерений, связанных со здоровьем. Большинству людей в лучшем случае удается раз в год попасть к врачу, чтобы там им измерили какой-то показатель. Но представьте, что не раз в год, а ежедневно и круглосуточно невидимые сенсоры измеряют и записывают частоту сердечных сокращений, артериальное давление, температуру, уровень сахара, показатели крови, циклы сна, процент жира в теле, уровень активности, настроение, электроэнцефалограмму и так далее. Количество результатов наблюдений для каждого из этих параметров достигает сотен тысяч. У вас есть данные измерений как в состоянии покоя, так и при максимальном напряжении, во время болезни и на пике здоровья, во все времена года и при любых условиях. За годы вы получите очень точные измерения вашей нормы – узкой области, где сходятся все точки. Оказывается, в медицине норма – это вымышленное среднее значение. Ваша норма не совпадает с моей, и наоборот, поэтому среднее значение не сильно пригодится конкретно вам. Однако благодаря самоотслеживанию в течение долгого времени вы найдете личную отправную точку – вашу норму, которая окажется бесценной, когда вы почувствуете себя плохо или захотите поэкспериментировать.
Мечта, которая станет достижимой в недалеком будущем: использовать личную базу данных о вашем теле (включая полную последовательность генов), чтобы составить персональный план лечения и сделать индивидуальные лекарства. Наука будет использовать отчет о вашей жизни, чтобы произвести медикаменты лично для вас. Например, с помощью умного персонализированного автомата, делающего таблетки, который появится у вас дома (как это описано в главе 7). Он будет комбинировать лекарственные средства ровно в тех пропорциях, в которых нуждается ваш организм в конкретный момент. Если таблетка, принятая утром, облегчила симптомы, то вечером система изменит дозу.
Сегодня в ходе медицинских исследований обычно стараются провести эксперименты с участием как можно большего числа испытуемых. Чем больше их количество (N), тем лучше. Чтобы точно экстраполировать результаты на все население страны, лучше всего, если N = 100 000 человек, отобранных произвольно. Таким образом, неизбежные исключения будут отброшены через усреднение и исчезнут из результатов. На практике в большинстве клинических испытаний принимают участие 500 и менее человек (по экономическим причинам). Но если аккуратно провести исследование с N = 500, есть шанс, что результаты будут одобрены соответствующим ведомством.
С другой стороны, если проводить эксперимент только с собой, получится, что N = 1. Испытуемый только вы. Поначалу может показаться, что эксперимент с N = 1 недействителен с научной точки зрения, однако он крайне важен для вас. Во многом это идеальный эксперимент, потому что вы тестируете переменную Х по отношению к весьма конкретному испытуемому – вашему телу и разуму в конкретный момент. Какая разница, подойдет ли это лечение другим людям? Вам важно знать: как это повлияет на вас? Эксперимент с N = 1 обеспечивает этот результат с лазерной точностью.
Проблема с экспериментом, где N = 1 (который был общепринятой процедурой в медицине до наступления научной эпохи), не в том, что результаты бесполезны (они полезны), но в том, что себя очень легко обмануть. У всех есть догадки и ожидания относительно своего тела или пищи, а также идеи об устройстве мира (например, теории испарений, вибраций или микробов), которые могут серьезно помешать восприятию происходящего на самом деле. Мы подозреваем, что причина малярии – плохой воздух, поэтому переселяемся на возвышенность, и это немного помогает. Мы подозреваем, что от глютена у нас пучит живот, и стараемся найти подтверждения, игнорируя сведения о его полной непричастности к этому. Особенно мы подвержены предубеждениям, когда нам больно или мы в отчаянии. Эксперимент с N = 1 может оказаться полезным, только если мы сумеем отделить обычные ожидания экспериментатора от ожиданий испытуемого, но, поскольку обе роли играет один и тот же человек, это крайне трудно. Большие рандомизированные испытания с применением двойного слепого метода были изобретены именно с целью преодолеть такие предубеждения. Подопытный не знает о параметрах теста, а значит, у него не может быть установок. В новую эру слежения за самим собой самообман в экспериментах, где N = 1, отчасти компенсируют автоматические средства контроля (использование сенсора, который многократно проводит замеры в течение настолько долгого периода, что подопытный «забывает» о нем) и возможность следить за многими переменными разом, чтобы отвлечь подопытного, а затем использовать статистические средства для выявления тенденций.
Из многих классических исследований с большим количеством участников мы знаем, что лекарства часто работают благодаря эффекту плацебо. Эти трюки с собой в количественном выражении не могут в полной мере устранить его, скорее они действуют в совокупности с ним. Если вмешательство производит измеримое улучшение в вас, значит, оно работает. И не важно, вызвано ли это улучшение плацебо, ведь нас волнует только эффект, оказанный на испытуемого в эксперименте, где N = 1. Таким образом, и плацебо может привести к положительному результату.
В формальных исследованиях вам нужна контрольная группа, чтобы скомпенсировать вашу склонность видеть положительные результаты. Таким образом, в исследовании, где N = 1, экспериментатор, который измеряет себя, сам устанавливает отправную точку. Если следить за собой достаточно долго и использовать большое количество показателей, то можно описать свое поведение за пределами (или до начала) эксперимента, что в итоге выполнит функцию контрольных результатов для сравнения.
* * *
За всеми этими разговорами о числах скрывается важный факт о людях: у нас слабая математическая интуиция. Наши мозги не слишком хороши для статистики. Математика не наш естественный язык. Даже предельно наглядные диаграммы и графики требуют суперконцентрации. В долгосрочной перспективе количественный анализ себя в процессе самоотслеживания станет незаметным. Это явление выйдет далеко за пределы чисел.
Пример. В 2004 году Удо Вахтер, менеджер IT-проектов из Германии, взял внутренности маленького цифрового компаса и впаял их в кожаный ремень. Он добавил 13 миниатюрных вибрирующих пьезоэлементов, похожих на те, что устанавливают в смартфонах, и закрепил их по всей длине этого ремня. Наконец, он переделал электронный компас так, чтобы он не показывал север, а вибрировал в нужном месте ремня, когда тот застегнут и образует замкнутую окружность. Ее часть, «направленная» на север, всегда вибрировала. Когда Удо надевал ремень, он чувствовал север у себя на поясе. Через неделю постоянного ношения ремня у него появилось безошибочное ощущение севера. Оно было бессознательным. Удо мог указать направление не задумываясь, он просто знал. Через несколько недель у него сильно улучшилась ориентация в пространстве: он понимал, в какой части города находится, как будто мог чувствовать карту
{267}. В долгосрочной перспективе то же самое произойдет с постоянными потоками данных, поступающими из сенсоров на наших телах. Они перестанут быть числами и превратятся в новые чувства.
