Очень глухо говорится и о единственной неудаче Худякова. Т. е. наверняка не единственной, а о той одной, о которой мне удалось найти хоть какие-то сведения. Казарьян свидетельствует: «23 февраля 1943 года, неверно оценив возможности противника, он (Худяков. — Б. С.) принял решение внезапным ударом разгромить вражескую авиацию на фронтовых аэродромах. Расчет на внезапность не оправдался. Главком ВВС дал приказ о наказании ряда авиационных командиров. С.А. Худяков заступился за своих подчиненных, отправив в Москву телеграмму следующего содержания: «Во всем виноват я. Фон Грайм — командующий немецкой авиационной группировкой — обманул меня. Прошу отменить приказ о незаслуженном наказании… офицеров».
Раз провалившаяся операция проводилась в день Красной Армии, примерный ход рассуждений Сергея Александровича видится следующим образом. Немцы решат, что в праздничный день русские атаковать не будут, расслабятся, утратят бдительность. Тут-то их и застигнут врасплох советские бомбардировщики и штурмовики. Однако то ли немцы во все дни педантично несли службу, то ли командующий 6-го корпуса люфтваффе Роберт фон Грайм разгадал намерение советского командования, то ли произошла утечка информации, но в итоге уничтоженными оказались не немецкие машины на аэродромах, а атаковавшие их советские самолеты. К чести Худякова надо отметить, что он не только полностью взял на себя вину за неудачу операции, но и воздал должное противнику. Кстати, поражение, понесенное его армией 23 февраля 1943 года, не помешало Сергею Александровичу получить орден Суворова 1-й степени «за умелое руководство операциями в зимнюю кампанию 1942–1943 годов». Хотя тогдашнее наступление Западного фронта на Ржевско-Вяземский плацдарм не принесло успеха: советские ударные группировки были разбиты, а потом немцы без потерь отвели свои войска на заранее подготовленный в тылу оборонительный рубеж.
В период Курской битвы Худяков, будучи начальником Главного штаба ВВС, координировал действия авиации Воронежского и Степного фронтов. В этом сражении потери советских ВВС значительно превысили потери люфтваффе. Для всей Курской дуги их соотношение составило 4,7:1. Правда, командование советских ВВС резко завысило безвозвратные потери противника, оценив их в 3700 машин. В действительности за июль — август 1943 года общие безвозвратные потери люфтваффе, по данным Германского военного архива во Фрайбурге, составили 3213 самолетов, из них на Восточном фронте — только 1030. На южном фасе дуги, где находился Худяков, положение было относительно более благоприятно для советской авиации, чем на северном. Достаточно сказать, что в Орловской наступательной операции, продолжавшейся 38 дней, ВВС Центрального, Западного и Брянского фронтов безвозвратно потеряли около 2000 самолетов, а в Белгородско-Харьковской наступательной операции, правда, продолжавшейся только 21 день, ВВС Степного и Воронежского фронтов недосчитались более 300 боевых машин. Здесь, конечно, могло сыграть свою роль и то обстоятельство, что в группе армий «Центр», оборонявшейся у Орла, силами люфтваффе командовал такой талантливый военачальник, как генерал фон Грайм. Недаром он стал последним немецким генералом, которого Гитлер в пылающем Берлине, обстреливаемом советской артиллерией, произвел в фельдмаршалы.
В октябре 43-го Сергей Александрович стал генерал-полковником. А в ноябре 1943 года, после успешного форсирования Днепра и взятия Киева войсками тех фронтов, авиацией которых продолжал руководить Худяков, главком ВВС Новиков представил его к званию маршала авиации. Это представление стоит процитировать полностью. В нем отражен боевой путь Сергея Александровича в Великой Отечественной войне: «Тов. Худяков на должность начальника штаба ВВС Красной Армии был назначен первый раз в 1942 году и вторично в 1943. До этого более года был командующим ВВС Западного фронта. Имеет большой опыт по использованию авиации. За умелое руководство боевыми операциями в зимнюю кампанию 1942—43 годов на Западном фронте награжден орденом Суворова 1-й степени. В летний период 1943 года координировал действия авиации Воронежского и Степного фронтов на Белгородском и в дальнейшем — на Харьковском и Киевском направлениях. С возложенными на него обязанностями справляется хорошо. Грамотный, культурный генерал. Помимо того что хорошо знает авиацию, тов. Худяков имеет хорошую общевойсковую подготовку, что дает ему возможность наиболее полно увязывать взаимодействия (так в документе. — Б. С.) авиации с наземными войсками на поле боя.
Хорошо знает штабную работу, так как он до войны служил в штабе ВВС округа и около года в период Отечественной войны работал начальником штаба ВВС фронта. Энергичный и с чувством ответственности выполняет порученное дело. Инициативен. Болеет за рост и развитие ВВС и в связи с этим поставил ряд вопросов, улучшающих боевую выучку и боевую готовность авиационных частей. Иногда недостаточно прям и несколько поспешен в выводах о людях. Как начальник штаба среди подчиненных авторитетом пользуется. К себе и к подчиненным требователен. Несмотря на то что тов. Худяков не летчик, имеет сильное стремление освоить летное дело, в этом имеет успехи. Самостоятельно летает на У-2, Як-6, Ли-2. Тов. Худяков умеет отстаивать свое мнение. Трудолюбив и усидчив.
Вывод: Должности начальника штаба и заместителя командующего ВВС Красной Армии вполне соответствует. По своим знаниям и накопленному за время Отечественной войны опыту заслуживает присвоения звания «маршала авиации».
Это представление было удовлетворено 19 августа 1944 года, когда вышел указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Сергею Александровичу Худякову маршальского звания.
Обрати внимание, читатель, за что Худякову предт лагалось присвоить маршальское звание: за знания и накопленный в войну опыт. Словно не разрабатывал Сергей Александрович никаких воздушных операций, не одерживал побед в сражениях. Или действительно Худяков занимался больше вопросами тылового обеспечения и снабжения авиации? И вновь таинственнобюрократическая формула: «поставил ряд вопросов, улучшающих боевую выучку и боевую готовность авиационных частей». Что сие значит? И знал ли сам Новиков, что именно он сам имел в виду? Вообще, пока что биография Худякова-Ханферянца выстраивается из одних штампов. И в документах, и в мемуарах дело не идет дальше самых общих фраз, за которыми очень трудно увидеть живого человека.
Вот слухи о Худякове куда колоритнее. Например, петербургский исследователь В. В. Мариничев приводит в своей статье рассказ о том, как во время Ялтинской конференции глав союзных держав в феврале 45-го «генерал Худяков (тогда уже — маршал и один из военных экспертов советской делегации. — Б. С.) все мрачно удивлялся — почему Сталин из всех военных чинов с ним одним поздоровался и долго тряс руку, неизвестно за что благодаря? Так и не разгадал, а после победы был безжалостно расстрелян — заподозрил шутник-Верховный, что собирается коварный генерал улететь в Америку, дошло до него, что Худяков летает на американской «Эрокобре» и изучает английский язык».
То, что Сталин взял Худякова с собой в Ялту, означало высокую степень доверия со стороны вождя к маршалу. Двумя другими экспертами были, кстати сказать, нарком Военно-Морского Флота адмирал флота Н.Г. Кузнецов и заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии генерал армии А.И. Антонов (через несколько дней после окончания конференции он сменил А.М. Василевского на посту начальника Генштаба). А вот вызвал Сергей Александрович какое-то недовольство или подозрение со стороны Верховного уже в Ялте или что-то роковое для него произошло позднее, мы сегодня не знаем. Однако вряд ли Худяков действительно осваивал «Эрокобру». Как мы помним хотя бы из текста представления к маршальскому званию, он умел летать только на учебно-тренировочных самолетах. А американский истребитель «Эрокобра» освоить было еще сложнее, чем советские истребители, на которых Сергей Александрович так и не научился уверенно летать. В легенде же, будто погубило маршала стремление выучить английский язык, быть может, отразился тот факт, что после ареста Худякова обвинили в сотрудничестве с британской разведкой.
