– Значит, покупаем?
– Да, наверное. Эта мысль пришла мне в голову на свадьбе, когда я думала о покупке фермы.
– Девка, ты должна была думать обо мне!
– Я думала. Но после перерождения я способна думать сразу о нескольких вещах. Наверное, благодаря улучшившемуся кровообращению. – (То есть благодаря мне, босс.) (Да, милая. Это одно и то же.) – Наш банкетный зал, превращенный в часовню, куда больше походил на церковь, чем на место для еды. Поэтому вот моя мысль: подарим дом Малышу. Создадим попечительский фонд его церкви, в состав которого, если захотят, могут войти Алек и Мак. Определим фонду пожизненное содержание, а Хьюго, как пастору, хорошую зарплату. Это осуществимо?
– Без проблем, Юнис. Если тебе так хочется избавиться от дома…
– Хочется. Но только с твоего согласия.
– Дорогая, это твой дом. Я давно понял, что владеть недвижимостью в мегаполисе – не удовольствие, а сплошная головная боль. Если тебе понадобится пристанище, можем оставить мой домик в «Тихой гавани». Там никаких сквоттеров. Твой план требует корректировки, но Малыш может получить особняк. Попрошу Алека этим заняться. Думаешь, Малыш справится? Сквоттеров и вандалов его присутствие может не остановить.
– Выслушай вторую часть моего плана. Она касается остальных наших слуг. Предложим каждому, чей стаж больше двадцати лет или близко к тому, выйти на пенсию с сохранением полного жалованья. Охранников и подсобных рабочих попросим остаться и работать в фонде за ту же ставку. Ты прав, неграмотный хозяин может не справиться; если ему не помогать, от церкви останется лишь одно название. Преподобный Хьюго – лучший телохранитель, но он дитя Божье и ничего не смыслит в управлении. Ему понадобится практичный домоправитель – вроде Каннингема или О’Нила. Или Ментона. Пускай Алек подумает. Джейк, я хочу передать Малышу полностью обеспеченное предприятие, чтобы ему не отвлекаться от проповедей, молитв и спасения душ. Думаю, ты понимаешь почему.
(Я точно понимаю. Однако, босс, любой из четверки мог убить того грабителя.) (Любимая, остальных троих мы уже отблагодарили и продолжим благодарить. Отец Хьюго – другое дело.)
– Юнис, ты правда веришь, что Хьюго может спасать души?
– Понятия не имею. Джейкоб, я не знаю, кто на самом деле управляет этим миром. Даже если деятельность Хьюго значит не больше наших медитаций, она все равно полезна. Наш мир испорчен. Во времена, когда по улицам разъезжали «Форды-Т», Соединенные Штаты были прекрасны и полны надежд. А сегодня молодежи лучше всего сидеть дома, не высовываться и распевать «ом мани падме хум». В нынешнем мире они и не умеют ничего лучше; это куда полезнее, чем подсесть на наркотики. Когда медитация и бессмысленные молитвы – лучшее из доступных занятий, Хьюго может принести много пользы в том же самом смысле. Даже если его вера ложна на все сто процентов. Но вряд ли отец Хьюго ошибается больше самых ученых богословов. Может, он и ближе к истине. Джейкоб, я уверена, никому не известно, кто на самом деле управляет миром.
– Милая, я просто полюбопытствовал. У беременных бывают странные фантазии.
– Дорогой, я ведь беременна не в голове, а в животе. В голове по-прежнему старый Иоганн. Охраняет меня.
(Вы так думаете? Босс, если бы я за вами не следила, вы бы сейчас бредили фантазиями, как кошка, которая собирается родить в мусорном ведре! Не забывайте, я уже через это прошла.) (Помню, потому и не боюсь. Иначе мне было бы страшно до потери пульса.) (Босс, мы созданы, чтобы рожать детей. Это не страшнее, чем зуб вылечить.)
– Джейк, я рассказывала о своей политической карьере?
– Юнис, для меня это новость. Не могу такого даже вообразить.
– Вообрази Иоганна, а не Юнис. Сорок лет назад меня убедили, что заняться политикой – мой «долг». Теперь-то я понимаю, что партия хотела одного: чтобы я оплатил избирательную кампанию в округе, где она все равно бы проиграла. Но это стало для меня уроком. Я понял, что бизнесменам не место в политике, тем более в правительстве. Я проиграл с таким треском, что больше никогда не порывался «спасать мир». Кто-нибудь, может, и знает, как сберечь эту насквозь прогнившую планету, но уж точно не я. Теперь я наверняка знаю, что не знаю, как это сделать. Не самое полезное знание, но хоть какое-то. Джейк, пока Иоганн руководил «Смит энтерпрайзес», он знал, что делать с компанией. Сейчас я знаю, что делать с шестью десятками человек у меня на службе, знаю, как обеспечить их будущее – по крайней мере, финансово. Но один человек не в состоянии решить проблемы семи миллиардов. Тебе не дадут. Если попытаешься, рехнешься от сознания собственного бессилия. И для трехсот миллионов много не сделаешь, если главная беда в том, что их триста миллионов. Я не вижу пути, кроме принудительной стерилизации, а это лекарство хуже самой болезни. Введение лицензий ничего не решило.
Джейк покачал головой:
– И не решит. Юнис, лицензии – чепуха. В этом законе больше лазеек, чем в Налоговом кодексе. Принудительные меры неизбежно ведут к политическому кризису. Нет уж, пускай лучше приходят Четыре всадника. Добровольная контрацепция привела лишь к увеличению доли паразитов в сравнении с теми, кто готов работать, а население все равно растет. Введи мы такую же строгую выбраковку, как в Китае, этого могло бы не случиться. Но мы ее не ввели. Может, оно и к лучшему.
– Выходит, решения нет?
– Есть. Я о нем уже говорил. Четыре всадника. Они не дремлют. И тогда… – Он указал на Луну. – Юнис, я подозреваю, что трагедия человечества разыгрывалась бессчетное число раз. Возможно, любая разумная раса должна достичь точки невозврата, чтобы вырваться со своей планеты к звездам. Возможно, всегда – или почти всегда – это фотофиниш, когда результат неизвестен до последнего. Так и с нами. Быть может, требуются бесчисленные войны и немыслимое перенаселение, чтобы вывести технологии на уровень, позволяющий освоить космос. Не исключено, что во Вселенной космические полеты – стандартные родовые схватки расы, которая иначе погибла бы. Проверка. Одни расы проходят ее, другие – нет.
Джоан вздрогнула:
– Страшно.
– Да. Не стоило обсуждать это с женщиной в «деликатном положении», как выражались раньше. Извини, милая.
– Такая мысль страшна в любое время, Джейк. В моем положении нет ничего деликатного; со мной происходит то, для чего я создана. Я сотворяю ребенка. Прекрасное ощущение; я им наслаждаюсь.
– Вижу, и от этого счастлив. Позволь лишь один совет. Роди, прежде чем продавать дом и перебираться на яхту.
– Почему? У меня нет токсикоза и морской болезни тоже наверняка не будет.
– Потому что ты в деликатном положении, как бы хорошо ты себя ни чувствовала. Дома с тобой все будет в порядке; рядом Боб и Винни. Здесь ты тоже в безопасности – при отеле работает прекрасный врач, я проверял, да и до ближайшей больницы рукой подать. Но в море? Что, если у тебя начнутся преждевременные роды? На седьмом месяце? Мы потерям и ребенка, и, возможно, тебя. Нет, Юнис, я такого не допущу.
