– Ох. – (Юнис, стоит ли говорить ему, что твои первые роды прошли без осложнений?) (Нет, близняшка. Как мы это докажем? Если вы упомянете меня сейчас, Джейк решит, что у вас бред беременной. Этот спор придется проиграть. Немедленно сдавайтесь, босс. Отступите и попробуйте другой подход.) – Джейкоб, ты прав. Мне прекрасно известны риски; моя первая жена умерла родами. Но если мы уговорим Роберто и Винни отправиться с нами? Недалеко. Примерно на то же расстояние, на каком сейчас этот тримаран? Тогда и больница будет рядом, и Роберто. Врач при отеле, может, и хорош, но я предпочту Роберто. Он знает меня снаружи и изнутри. Как врач; даже не думай отпустить по этому поводу шуточку. Или тебя смущает, что Роберто однажды со мной переспал?
(Эй! Близняшка, это подлый прием!) (Да ладно, Юнис, я просто хочу его запутать.)
Джейк Саломон ухмыльнулся:
– Малышка, тебе меня так просто не смутить. Если хочешь, чтобы Боб принимал ребенка, я его уговорю… если только ты не против, чтобы его жена была рядом.
– Фи! Если вам с Винни хочется освежить кое-какие воспоминания, я награжу вас напутственными поцелуями. Она с радостью утешит тебя, пока я буду не в состоянии.
– И тем самым выдаст тебе карт-бланш. Для женщины не редкость влюбиться во врача, принявшего ее первенца.
– Еще раз фи! Ты прекрасно знаешь, что я давным-давно влюблена в Роберто. Ревнуешь?
– Нет, просто любопытствую. Полагаю, запрет, что ты наложила в день нашей свадьбы, по-прежнему действует? Я тут прикинул и понял, что Боб тоже имел возможность зачать твоего ребенка в день, когда, по твоим словам, это случилось, а также до и после.
– Дорогой, по-твоему, «иметь возможность» достаточно? – (Еще как, близняшка!) Джоан улыбнулась и наморщила носик. – Любимый, я готова признать, что имя Роберто может быть на одной из бумажек в шляпе. Но там может быть и Финчли. Или Хьюберт. Или наш дорогой судья Мак. Вы с Алеком в тот день с головой ушли в дела, а вот Мак закончил работу в положенное время… но допоздна не возвращался домой.
– Это признание?
– Что-то из этого – возможно.
– Любимая, хватит меня подначивать. Существует лишь два типа жен: те, которые обманывают мужей, и те, которые изменяют с любезного согласия мужа. В таком случае…
– А разве не три?
– А? Ты про верных жен? О, конечно. Слышал, что такие встречаются. Но за двадцать лет юридической практики – а большую часть моих дел составляли бракоразводные процессы – мне встретилось лишь несколько таких, да и в них я не уверен. Де-факто верные жены составляют столь малую часть от общего числа, что их можно не учитывать. Люди так устроены, что разумному мужчине надо довольствоваться тем, что ему вовремя подают еду и публично его не позорят. Я к тому, что, если ты хочешь получить мое любезное согласие, не пудри мне мозги сказками про всяких Хьюбертов. В судью Мака я еще могу поверить. Том Финчли тоже мужчина видный и регулярно принимает ванну – пусть и ужасный сквернослов, от чьих измывательств над священным английским языком меня порой берет оторопь. Боб Гарсия – пример хорошего вкуса. Но, дорогая, умоляю, не жди, что я поверю, будто Хьюберт тоже в списке.
(Близняшка, Джейк знает нас как облупленных. Лучше не пытаться заморочить ему голову.) (Милая, слышала когда-нибудь выражение «ложный след»?)
– Хорошо, сэр, вычеркнем Хьюберта. Но все равно остается бесконечное число возможностей. Обещаю, что не стану публично тебя позорить. Но, к вопросу о своевременных приемах пищи, пора мне готовить ужин.
– Может, перекусим мясной нарезкой и разогреем банку супа? Я думал вздремнуть.
– Можно мне с тобой?
– Я сказал «вздремнуть». Поспать. Старому сеньору Джейкобу требуется соблюдать сиесту, а с тобой не получится.
– Слушаюсь, сэр. Можно закончить свою мысль? Мы позаботимся обо всех, кто захочет выйти на пенсию, устроиться в другое место или остаться с Хьюго. Но я надеюсь, что кто-то изъявит желание присоединиться к команде нашего тримарана. Вдруг кому-то знакомо морское дело?
– Финчли даже сидел за морскую контрабанду.
– Я рассчитывала, что все наши телохранители, за исключением Хьюго – и Рокфорда, если он нужен тебе для другой работы, – присоединятся к нам на яхте. Они крепкие, толковые ребята, не слишком обремененные семейными заботами. Фред пару месяцев назад развелся, у Дабровски детей нет, и, думаю, Ольга будет не прочь послужить горничной – то есть стюардессой. Она сама вызвалась прибирать наш номер, хоть это и не входило в ее обязанности. А что касается семейства Финчли… Том будет незаменим на борту. Если не ошибаюсь, он ведь не наркотики возил, а оружие в одну из центральноамериканских стран. Был старшим помощником, если не ошибаюсь. Эстер Финчли прекрасно готовит. С Евой затруднений не будет; она уже умеет читать, писать и считать. Если родители скажут ей о готовящемся плавании, она непременно захочет, чтобы они отправились с нами. Какой ребенок не любит путешествовать? Дорогой, проверь по пути, кто сегодня на посту. Пускай позовут Финчли. Вдруг он разбирается в тримаранах?
– По-моему, он и должен быть на посту. Принести тебе халат?
– Я обгорела? Не чувствую; я пользовалась лосьоном от загара. А! Ты хочешь, чтобы я прикрылась, когда придет котик Том? Дорогой, я ведь каждый день купаюсь вместе с ним и его семьей. И с Фредом, и с Дабровски.
– Милая, мне все равно. Просто казалось, что ты любишь соблюдать приличия.
– Какой в этом смысл, если я плаваю и загораю с этими людьми? И раз уж мы заговорили о приличиях, не ты ли вчера в бассейне шлепал Эстер по попке? Или позавчера?
– Во вторник. И это была не Эстер, а ее дочка Ева. Репетирую роль маньяка-педофила. Пустяки, не ревнуй.
– Любимый, врежь мне как следует, если наступит день, когда я приревную тебя к маленькой девочке. Не отшлепай, а поколоти хорошенько. Но я прекрасно помню, что это была Эстер. Мой галантный, воспитанный Джейкоб ни за что бы не пристал к девочке.
– Нет, но эта девочка постоянно пристает ко мне. Специально!
– Бедняжка Джейк. Даже тринадцатилетние не дают ему прохода. Могу понять; я и сама не даю.
– Вот только эта тринадцатилетняя думает, что ей уже двадцать один. Давай условимся: я постараюсь не высовываться, когда ты наедине с ее отцом, а ты, будь добра, постарайся не оставлять меня наедине с Евой.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. Однако меня огорчает, что ты всерьез считаешь, будто за мной нужно присматривать – или не присматривать, – когда я наедине со слугами. А что насчет Эстер? Мне быть поблизости, когда она рядом с тобой?
– Следи за собой, женщина. Только не перегибай палку. Не хочу, чтобы кто-нибудь стеснялся купаться здесь. Внизу вода такая грязная, что я никому не позволю даже окунаться в нее. Сама знаешь, какая в этом красивейшем море концентрация кишечной палочки. Мы договорились, что слуги могут пользоваться нашим бассейном при условии, что они не будут выходить на пляж. Пожертвовали личным пространством, чтобы никто не подхватил дизентерию и не перезаражал весь отель. Я не жалуюсь – они прекрасные люди. Даже наша не по годам развитая Ева, которая делает все возможное, чтобы меня смутить.
