– Я не волнуюсь, – ответила Джоан, – но вот-вот расплачусь от счастья. Ребята… Братья – как мне вас отблагодарить?
– Мак, нам ей сказать? Она не покраснеет? Брат Шмидт, благодарите меня. Брат Мак в благодарностях не нуждается, он просто выполняет свою работу, за которую нехотя платят налогоплательщики. А вот меня можете отблагодарить – я бескорыстный доброволец!
– Я отблагодарю вас обоих, как пожелаете, – ответила Джоан.
– Мак, слышал? Брат Шмидт дала обещание – а обещания, данные братьям, нерушимы. Таков устав. Милая брат Шмидт Джоан Юнис, отойдите и дайте нам увидеть вас целиком. Джейк, а ты вообще уйди, не порти картинку. Сходи за пивом или приляг отдохнуть.
– Не слушайте его, он пьян, – вставил судья.
– Мак тоже. Пригубили немножко за работой. Но я достаточно трезв, чтобы вскочить на управляемую ракету, если потребуется.
– Джейк, – сказал судья, – я разделяю энтузиазм моего друга, но пора прекращать разговор, пока он не превратил все в балаган. Спокойной ночи. Спокойной ночи, Джоан. До связи.
Джоан Юнис выключила видеофон, дождалась, пока экран погаснет, и принялась раздеваться.
– Джоан, прекрати.
Она сняла свой провокационный наряд, скинула сандалии и повернулась к Джейку:
– Джейк, хватит обращаться со мной как с фарфоровой куклой. Я требую, чтобы ко мне относились как к женщине.
Он вздохнул:
– Знаю. Но настроение уже не то.
– Что же… одеваться я не буду. Ты уже нагляделся на это тело, поэтому нас ничего не должно смущать. Я, вообще-то, очень стесняюсь; мне ведь – как женщине – всего несколько недель от роду. Нужно ко всему привыкать, и ты мне поможешь.
– Ну… как хочешь, милая. Сама знаешь, как ты красива. Чем займемся? Почитаем друг другу вслух, пока не приедет машина? Фильм посмотрим?
– Злодей. Настоящий джентльмен мог бы хоть раздеться для приличия. А ты ведешь себя как упрямый баран. За что только я тебя люблю? Наверное, я вынуждена тебя любить потому, что тебя любила… любит Юнис. Джейк, если ты не готов отправиться со мной в постель, то сядь вон в то кресло, а я устроюсь у тебя на коленях. Поболтаем. О Юнис.
Он снова вздохнул:
– Ты меня до инфаркта доведешь. Ладно, садись, но с одним условием.
– Джейк, какие условия? Я в слишком неуравновешенном состоянии, чтобы на них соглашаться.
– Вижу. Но колени-то мои. Хочу – пущу на них, не хочу – не пущу.
– Вернусь, что ли, в суд. Мак и Алек не будут ставить мне условий. Джейк, расслабься, я иду. Вот! Так-то лучше. Обними меня.
– Сначала первое условие. Ты не будешь пытаться изнасиловать меня прямо в этом кресле…
– Если б и захотела, вряд ли бы получилось.
– Джоан, в кресле много чего можно сделать.
– Знаю. Иоганн делал в кресле много чего и даже больше. Но для этого требуется согласие второго человека.
– Мм… верно. Второе условие – как только приедет машина, ты оденешься и мы отправимся домой.
– Раз ты сказал «мы», то я согласна. Я уже начала побаиваться, что ты настолько взбеленился, что решил отправить меня одну. В таком случае я бы приказала Рокфорду и Чарли везти меня прямиком к Алеку и Маку. Такие славные жеребчики, правда, Джейк? Обними меня крепче. Хочешь защитить меня от них – сделай сам знаешь что.
– Гм. Джоан, а ты умеешь хранить секреты?
– Клянусь не рассказывать никому, кроме Юнис.
– А? Ладно, вряд ли ты нарушишь такую клятву. Но если нарушишь, пострадают и Алек, и Мак. Юнис этого не одобрила бы.
– Правда. Джейк, теперь ты до конца жизни сможешь шантажировать меня этой фразой. – (Босс, не волнуйтесь. Стоит только Джейку допустить ошибку, как я подкину вам боеприпасов, чтобы заставить его сменить пластинку.) – Я расскажу только Юнис – и тому белобородому старику, когда увижу его в следующий раз.
– Годится. Так вот в чем шутка. Твои «славные жеребчики» – славные, не спорю, – голубые, как Юлий Цезарь.
– Что? Джейк, не верю!
– Доказательства предъявить не могу, но знаю точно.
– Но… дорогой, я ведь с ними целовалась. Я, может, и не совсем девушка, но не в тех местах, где это важно. Их поцелуи не были притворными. Черт возьми, дорогой, я читала это по Брайлю. Вдобавок они оба женаты.
– Я сказал «как Юлий Цезарь», а не «как губернатор Аркхем».
– А. То есть амбигеи. Все равно с трудом верится. Разве нельзя это понять по тому, как человек целуется?
(Джоан, я заметила – по крайней мере, заподозрила. Но они все равно хороши… и когда-нибудь мы их навестим. Чтобы отблагодарить.) (Юнис, а есть другие способы женщине отблагодарить мужчину?) (Близняшка, других таких убедительных способов нет. Это новость?) (Не новость, милая, но вдруг твое поколение нашло новый, неизвестный мне способ. Видимо, нет. Вы более открыты, но в остальном – такие же.)
– Джоан, ты никак этого не поймешь, если амби хочет от тебя скрыть. Будь он хоть амби, хоть бесповоротно на другой стороне. Вот скажи, в бытность Иоганном у тебя получилось бы безошибочно узнать девственницу?
– Сомневаюсь, что мне встречалась хоть одна. Зато тебе точно встречалась.
– Ты о ком-то, кого ты тоже знаешь.
– Конечно.
– И кто это? Винни? Никогда бы не подумал, хоть она и все время краснеет.
– Не она. Даже если она и девственница, речь не о ней.
(Как вы ловко выкрутились!) (Не мое дело раскрывать секреты Винни. Дорогуша, а Джейк знает о твоем ребенке?) (Нет, и не смейте ему рассказывать!) (И в мыслях не было. Просто уточнение, чтобы не ляпнуть что-нибудь ненароком.)
– Тогда не знаю. Кто это чудо природы?
– Я.
– А… Но… – Джейк Саломон прикусил язык.
– Да, дорогой… Иоганн, разумеется, не был девственником, да и Юнис была замужем, не говоря уже об одном старом кобеле, который ее совратил. – (Это я его совратила.) – Но я, по сути, новый человек и потому девственница. Правда, если бы не этот чертов звонок, я бы уже перестала ею быть. И зачем только Дон Амичи его изобрел?
– Это еще кто? Какой-то русский? Телефон изобрел Александр Грэхем Белл.
– Прости. Устаревшая шутка. Амичи сыграл Белла в кинофильме, когда тебе было… года три-четыре. Он давно уже помер, так что забудь. Мою девственность тоже на время оставим в покое и поговорим о Юнис. – (Моя любимая тема!) – Можно свет притушить? Лампа слепит мне глаза. Постарайся не замерзнуть, пока я бегаю к выключателю и обратно.
– У меня есть дистанционный пульт. Так лучше?
– Гораздо! Хочу, чтобы мне было хорошо тебя видно, но для этого хватит и торшера. Расскажи мне о Юнис. Я хочу не только вести себя как она… но и любовью заниматься так же. Насколько ты сможешь мне рассказать.
