Если бы здесь был отец, то он наверняка бы выбрал золотую цветовую гамму. Любил пускать пыль в глаза, создавая вокруг себя иллюзию роскоши. Красный… Мне не нравились столовые приборы. Будто из советской столовой принесли, да и сам цвет не подходил моему настроению. А вот голубой очень даже пришелся по вкусу. Нежный оттенок разбавили белым цветом – двойные салфетки, двойные скатерти, накидки на стульях. Алеше должно понравиться.
– Окна есть, но часть зала скрыта тканями, что натянуты от пола до потолка. Если мы снимем их, то зал станет квадратным, – объяснил мне мужчина, но я не поверила, что это действительно ткань. Даже подошла, чтобы пощупать и проверить.
– Ткань раздвигается в стороны? – подергала я импровизированные стены.
– Да, это вполне можно устроить. Иногда мы используем одну из ниш как место, куда складывают все подарки, принесенные гостями.
Не спорю, это было ужасно нудно. Мне не приносила удовольствие подготовка к свадьбе. Скорее уж, она воспринималась рутиной, работой, но я хотя бы откровенно не зевала и не дремала, откинувшись на спинку диванчика, как это делал Кирилл. В принципе, здесь меня все устраивало, а потому ехать куда-то еще я не собиралась.
Управляющий записывал все мои желания по поводу оформления зала, делал предварительные подсчеты и проявлял инициативу. Уже через час голова моя болела настолько, что хотелось поскорее выбраться на улицу, но у нас оставалось еще одно неоконченное дело: нам нужно было продегустировать меню и выбрать блюда, которые будут подавать гостям.
– Зал рассчитан на четыреста гостей. Мы оставляем все столики? – никак не отставал от меня управляющий.
– Пока не могу сказать точно. Списки гостей мы составим только к сегодняшнему вечеру.
«Наверное», – хотелось добавить мне, но я решила промолчать. В конце концов, я очень надеялась, что Алексей примет в подготовке к свадьбе посильное участие, тогда как его сегодняшним поступком была слегка разочарована. Он ведь просто оставил меня с Кириллом, даже не пытаясь спасти. Я бы так не поступила, пусть бы мне хоть тысячу раз нужно было на работу.
– Отлично. Тогда я жду списки гостей и ваши комментарии по размещению. Так как вы записывались на консультацию еще месяц назад, я сделаю вам приятную скидку в пять процентов, но окончательную сумму смогу озвучить только после всех расчётов. Пойдемте, я провожу вас в ресторан.
Коридоры, закоулки, помещения для персонала. Управляющий, словно Сусанин, вел нас куда-то вперед, но теперь пассивной в нашей тройке игроков была именно я. Еле плелась позади Кирилла, тогда как мужчина, наоборот, казалось, весь светился энтузиазмом. Мне даже Маша из мультика вспомнилась: «Сейчас меня покормят, сейчас я буду кушать!» Это так явно читалось на его лице и… Вызывало неподдельную улыбку.
– Разрешите забрать вашу одежду? – обратилась к нам миловидная женщина в строгом брючном костюме. К ее пиджаку была прикреплена металлическая брошь с названием отеля.
– Ваш столик уже готов, – улыбнулась блондинка, которая появилась прямо перед нами словно чертик из табакерки. В руках она держала две черные папки, в которых я распознала меню.
Если честно, я испытывала двоякие ощущения, следуя за девушкой вместе с Кириллом. То и дело поглядывала на него, тут же опуская веки, едва он замечал мое внимание. Должна была злиться на мужчину, но отчего-то не могла. То ли меня так сильно впечатлил его поступок, то ли это место, которое действительно словно было окутано волшебством, то ли слова управляющего про то, что Кирилл договорился о сегодняшней встрече еще месяц назад. Но он ведь не знал, что мы с Алешей поженимся. Значит, бронировал это место для себя. Для нас.
– Приятной дегустации, – кивнула девушка, оставляя нас одних на импровизированном балкончике.
К нему вели две узкие деревянные лестницы. По одной из них мы и поднялись. Создавалось ощущение, будто мы попали в таверну во времена Тюдоров. Высокие потолки с деревянными балками, узкие длинные деревянные столы без скатертей, запах жаренного на углях мяса. Невероятно атмосферно и уютно.
– Наконец-то! – усмехнулся Кирилл, усаживаясь на кожаный диванчик.
Стол для нас уже действительно накрыли, а точнее, заставили по самое «не могу». Правда, есть здесь все равно было нечего, потому что порции оказались миниатюрными – буквально на один зуб. Форменное издевательство над голодным человеком. Над двумя, если быть честной.
Оглядев стол жадным взглядом, я с недоумением наблюдала за тем, как Кирилл пододвигает к себе все самое вкусное.
– Между прочим, тот, кто не участвует в подготовке к свадьбе, не ест, – нравоучительно заметила я, усаживаясь с другого края дивана.
– Между прочим, у меня в этом непотребстве и театре абсурда самая важная роль. Без моих магазинов эта сделка не состоялась бы. – Даже не взглянул на меня, захватывая все три вида стейков. – И, коль я теряю магазины, можно мне хотя бы поесть?
И столько укора, столько обиды в словах, что я вот взяла и придвинула к себе часть тарелок. И еще часть. И еще из тех, что стояли рядом с Кириллом. И одну тарелку с мясом собиралась у него отобрать, но, ухватившись за черную чугунную подставку, на которой в ворохе зелени и соломке овощей лежал стейк, выронила ее обратно на стол, застонав от боли.
– Ты ненормальная, что ли? Кто хватается за горячую подставку? Она же в печи стояла вместе с мясом, – мигом оказался рядом со мной Кирилл, схватив меня за запястья. Спешно осматривал мои руки. Кожа на пальцах краснела на глазах.
– Я же не знала, что она горячая, – всхлипнула я, а на глаза навернулись слезы.
– Садись, я сейчас, – усадил он меня обратно на диван, а сам спешно направился к лестнице.
Его не было всего несколько минут, в которые я безуспешно дула на обожжённые пальцы. Настолько жалко себя стало, что слезы все катились и катились из глаз, так что к моменту появления Кирилла я почти ничего и не видела за пеленой.
– Давай руки, – присел он рядом, выливая на салфетку водку из бутылки.
Осторожно протирал мои пальцы, пока я смаргивала слезы. Боль постепенно сходила, а в воздухе стоял сильный запах спирта, что буквально щипал нос.
– Вот так. Сейчас будет полегче. Чем раньше спирт попадает на обожжённою кожу, тем меньше будет ожог. Иногда удается избежать его вовсе, – объяснял он мне, словно маленькой.
– Откуда такие познания? – поинтересовалась я, точно помня, что раньше, когда обжигалась, всегда пользовалась специальной пенкой. Но и то ожоги все равно заживали медленно.
– Я всегда любил химию, – улыбнулся Кирилл, продолжая протирать мои пальцы мокрой салфеткой.
– Я не знала, – призналась честно.
Он усмехнулся. Горько.
На секунду мне стало обидно, но уже следующая мысль затолкала эту обиду далеко и надолго. Я ведь действительно не знала. Что вообще я знала о Кирилле? Знала, что он жил один, когда умерла его мать. Знала, что мы ходили в одну школу и когда-то жили в соседних дворах. Знала, что он участвовал в боях без правил и ходил на тренировки в спортивный клуб. Что любил спать, подгребая меня к себе. Что не доучился так же, как и я, но… Это все. Черт, я даже не помнила, сколько кусочков сахара он кладет в чай. И в чай ли?
