Не понимала, кому он больше мстит, себе или мне за упорство, но сдерживать сил больше не было. Отодвинув полоску ткани, он прижался спиной к стене и, слегка присев, вошел в меня, не давая вырваться, уйти, повернуться. Тело пронзила дрожь. Жар растекся по лону, вынуждая плоть пульсировать, гореть от каждого его рывка, от каждого его движения.
Так остро ощущала его член. Головка проникала все глубже и глубже, заставляя испытывать наслаждение на грани боли. Он наказывал. Нет, не хотел причинить вреда, но не сдерживал себя, просто позабыв о том, что в этой игре есть тормоза.
Я хотела этого. Еще раз ощутить, почувствовать, вспомнить. Так хорошо наверняка не будет ни с кем другим, потому что для меня Кирилл был особенным. Той самой первой любовью, что не забывается никогда. Той самой первой любовью, когда чувства ярче, ощущения острее, а целый мир катится в бездну, пока вы есть друг у друга.
Пока душа играет свою личную симфонию любви.
Он понимал, что я все равно уйду. Понимал и не желал отпускать, а потому наш последний прощальный секс казался мне бесконечным. Я снова и снова погружалась в теплые волны, что обжигали или приносили холод ненависти. Наверное, мы действительно ненавидели друг друга – так остервенело целовались, забывая о том, что легким нужен воздух. Ледяная вода в джакузи не остужала пыл. И простыни не остужали, хоть контраст и был ощутим. Игра без начала и конца, где мы оба понимаем, что пора ставить точку, а каждый из нас все частит и частит запятыми.
Еще один поцелуй, еще одно объятие, еще полчаса – даю себе слово и тут же нарушаю, потому что время идет непростительно быстро. Оно смеется надо мной, над нами, насмехается, понятливо улыбаясь, и словно в странном мареве несет по новым волнам, открывая то, что до сих пор было неизведанно.
Мы изучали друг друга заново. Жадно, дико, необузданно. Желания казались потребностями, и отказаться от них было слишком сложно, слишком жестоко. Слишком жестоко лишать себя сладкого, когда в холодильнике лежит неприкаянный торт.
Я все равно ушла. Прошло больше выданных Кириллу суток. Ночь давно заняло небо, когда я поцеловала его спящего на прощанье и выскользнула из номера, облачившись в халат. Мне было горько, больно, страшно, но я все равно ушла, понимая, что делаю величайшую ошибку в своей жизни. Я просто должна была ее сделать, чтобы осознать, чего действительно хочу.
Милый и услужливый управляющий любезно вызвал для меня такси и безвозмездно пожертвовал свое пальто, в котором я буквально утонула.
– Это самое малое, что я могу для вас сделать, – улыбнулся мужчина, помогая мне сесть в автомобиль.
Правда, в особняк Александра Владимировича я так и не вернулась. Приехала в тот самый дом, на который не могла даже смотреть. Здесь еще остались мои вещи, а потому, сходив в ванную, я спокойно оделась и собрала чемодан, чтобы вызвать такси до аэропорта. Рейс через три часа – я просто не имела времени на то, чтобы замыкаться в себе и думать.
Да и не думала вовсе. Просто сбегала как можно дальше отсюда, желая доказать самой себе, что хоть чего-то стою. Да только вместо точки я все равно поставила троеточие, отправив Кириллу сообщение перед тем, как выкинуть телефон.
Глупо, конечно, но я никогда не умела прощаться. Я никогда не умела уходить красиво.
Эпилог
Две недели спустя
Мне нравилось в Венеции. Италия была первой страной в моем длинном списке, но именно в Венеции я пробыла уже две недели, и уезжать отсюда мне не хотелось совсем. Город был насквозь пронизан романтикой. Я рисовала каждый день, выбирая для своих посиделок все новые и новые кафе и рестораны. Рисовала парочки, что приехали сюда на медовый месяц. Рисовала жителей этого города, что отличались добротой и каким-то особым оптимизмом. Рисовала мосты, которых здесь насчитывалось более четырех сотен.
Мне нравилось в Венеции. Впервые прокатившись на гондоле, я просто не хотела из нее вылезать. Молодой гондольер развлекал меня красивыми песнями, управляя этим транспортом при помощи всего одного весла. Здесь царила какая-то своя особая эмоциональная атмосфера – чарующая, удивительная, завораживающая, в которой действительно хотелось жить и творить. И я творила, частенько забывая о том, что время не стоит на месте. Частенько забывая о том, что нужно спать и есть.
Только в Венеции я обрела тот самый покой, которого мне так сильно не хватало. Тишина, крики чаек, шуршание волн, бой колоколов и мелодичное пение, что разносилось по всему городу. Обязательный утренний кофе в кафе «Флориан», походы по музеям до самого обеда и карандашные рисунки до поздней ночи, но сегодня я изменила свое расписание, чтобы наконец отправиться в Верону.
Специально приехала ранним утром, взяв билет на самый первый поезд до Вероны. Не хотела толпиться среди туристов, потому что для меня история «Ромео и Джульетты» была чем-то волшебным, а значит, и путешествие по их дорогам должно являться неким таинством.
Мне понравился старинный дворец, что когда-то служил Ромео домом. Здание казалось внушительным, массивным, но осмотреть его, к сожалению, можно было только с внешней стороны. Крепость принадлежала частному лицу, в отличие от дома Джульетты, где уже давно сделали музей. Туда-то я и направилась, собираясь прикоснуться к любви, которая закончилась трагедией.
Это действительно было волшебно. Осмотрев бронзовую статую Джульетты, я воровато огляделась и лишь слегка дотронулась пальцами до ее руки. Говорят, такое прикосновение приносит удачу в любви. А чем черт не шутит? Вдруг и мне повезет?
– «Я первая клялась и сожалею, что дело в прошлом, а не впереди,» – смотрела я на балкон, на котором целовались Ромео и Джульетта, вспоминая строчки из прочитанной пьесы.
– «Ты б эту клятву взять назад хотела?» – раздался голос за моей спиной.
Я вздрогнула, едва чужие руки легли мне на талию, скользнули змеями, обнимая, крепко прижимая спиной к чужой груди. Сердце забилось испуганной птицей, но я нашла в себе силы ответить:
– «Да, для того, чтоб дать ее опять».
Кирилл сам развернул меня к себе, но не отступил, не выпустил из своих объятий. Смотрел мне в глаза, слегка отстранившись. Ждал, пока я задам самый главный вопрос.
– Ты ведь меня отпустил? – не стала я его разочаровывать.
– Отпустил, – мягко улыбнулся он одним уголком губ. – Но не обещал, что не поеду за тобой.
– Прошло две недели, – пыталась я сохранить спокойное выражение лица. – Ты припозднился, не находишь?
– Только потому, что кое-кто подкинул мне новых проблем. И да, найти тебя в Венеции тоже было делом нелегким. А уж до Вероны как я добирался…
– Но ты нашел.
– А не должен был? Я ведь сказал тебе, что ты моя. Вся, целиком и полностью. Ты мой маленький глупенький рыжий лисенок, – крепче обнял он меня, а я прижалась щекой к его груди, жадно вдыхая горький аромат, по которому успела соскучиться.
