5. Мужество.
Этого у него было в избытке. Он оставил позади легкую жизнь, приобрел привычки отшельника и призывал на помощь мужество каждое утро, когда открывал глаза и вспоминал о необходимости прожить еще день.
Время было безжалостным господином. Разве его поездка в Лондон не доказала, с какой скоростью прошли годы и как все изменилось за это время? Амелия уж точно изменилась. Возможно, будет не так сложно отплатить Мэтью добром.
Амелия была прелестна. Нет, это не то слово. Он был поражен и потрясен, когда она вошла в комнату. За эти годы она превратилась в настоящую королеву. Юная плутовка, которая причиняла множество неприятностей брату и его приятелям, выросла и стала неотразимой красавицей.
Что-то необычное шевельнулось в груди, но он отбросил непонятное чувство. Нужно выполнить свои обязательства, чтобы поскорее решить дела и избавиться от этого города. Лондон хранил слишком много воспоминаний и обладал слишком большой властью, и Ланден мог извлечь на свет божий все тайны, которые так старался похоронить навеки.
Ланден встал и вернул сложенную бумагу в карман. Она будет храниться там, как напоминание о том, что следует поторопиться с исполнением желаний Уиттингема.
Потом он подошел к буфету и налил на два пальца бренди, наслаждаясь разгоравшимся внутри огнем.
Подкрепившись, он вынул замшевый мешочек, откуда на его ладонь выскользнули часы брата. Золотая крышка, на которой когда-то красовались выгравированные инициалы Дугласа, потерялась во время несчастного случая, хотя хрусталь, поцарапанный и треснувший, все еще защищал циферблат. Он смотрел на остановившиеся часы, как делал прежде бесчисленное количество раз, и это зрелище ничуть не облегчало его боль. Стрелки показывали время смерти брата. Двадцать минут двенадцатого.
На следующее утро Амелия, как всегда в прекрасном настроении, встретилась с Шарлоттой. Обе направились обычным маршрутом. Амелия позволила подруге болтать, пока они не уселись на любимой скамейке. Оглядевшись, чтобы удостовериться, что компаньонки их не слышат, Амелия схватила Шарлотту за руку и сообщила о последних событиях.
– Скарсдейл? Ничего о нем не знаю, если не считать того, о чем ты сейчас упомянула. Мы были слишком молоды, когда разразился скандал, и конечно, никто меня в подробности не посвящал. Лорд Диринг со мной почти не разговаривает.
Улыбка Шарлотты потухла, и Амелия увидела, как отважно подруга старается не выдать, что несчастна, хотя это с каждым днем становилось все более очевидным.
Амелия продолжала упорствовать, хотя думала совершенно о другом.
– Я заговорила об этом лишь потому, что хотела бы знать, есть ли связь между Скарсдейлом и попытками брата выдать меня замуж.
– Откуда такие мысли? – удивилась Шарлотта, вытряхивая камешек из туфли. – Ты слышала, как брат обсуждал с ним твой брак?
– Нет, но Мэтью не говорит почти ни о чем другом, причем с каждым, кто готов его выслушать. Полагаю, Скарсдейл станет следующей жертвой погони за женихами, – выпалила Амелия с отвращением. – Но неважно. У меня блестящая идея. На следующей неделе я намерена поехать в Лейквью, навестить родителей. Думаю, тебе стоит попросить у лорда Диринга разрешения сопровождать меня. Как было бы прекрасно сбежать из города на несколько дней, и кроме того, мои родители будут счастливы тебя видеть.
Причиной приглашения было тайное желание Амелии на некоторое время увезти подругу. Но при этом она хотела навестить родителей, а те будут рады обществу Шарлотты. И она сможет излечить меланхолию лучшей подруги, не ограничиваясь получасовыми утренними прогулками.
– Сомневаюсь, что он согласится.
Шарлотта, казалось, смутилась, и такие перемены в настроении стали еще одним гвоздем в гроб Диринга.
– Можно хотя бы попытаться. Мы никогда не узнаем, пока не спросим. Неужели лорд Диринг так тебя запугал, что ты не можешь даже просто спросить?
Она не хотела быть резкой, но когда на глазах Шарлотты выступили слезы, пожалела о необдуманных словах:
– Прости, я не хотела расстроить тебя. Я все придумала. Путешествие будет веселым. Вспомни юность, когда ты еще не была замужем! Я скучаю по тому времени, когда мы были вместе.
Лицо Шарлотты смягчилось. Она несмело шмыгнула носом, и слезы исчезли.
– Знаю. Я тоже скучаю по тебе. Все стало так сложно, но я обещаю, что спрошу у лорда Диринга разрешения сопровождать тебя в Лейквью, если ты поговоришь с братом о его намерении выдать тебя замуж. Тебе нужно узнать его планы, чтобы мы понимали, собирается ли он выдать тебя за первого попавшегося холостяка или все же спросит твое мнение. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы ты избежала такого брака, как мой. Договорились?
Задача нелегкая. Но Шарлотта так убедительна!
Дрожь прошла по спине Амелии при мысли о браке с неверно выбранным джентльменом. Беда в том, что замужество неизбежно, хотя бы потому, что она обязана облегчить тревоги отца. Она всегда была хорошей дочерью и очень любила родителей. Но она должна, по крайней мере, понять, много ли от нее зависит в истории с замужеством.
– Договорились.
Они пожали друг другу руки в той же манере, как брат Амелии при заключении сделки. Она сама часто наблюдала подобные сцены.
Дорога домой показалась короче, а будущее – чуть светлее. Амелия поднялась наверх и вошла в кабинет Мэтью, не потрудившись постучать. Но его там не было.
У окна стоял Скарсдейл. Едва заметный ветерок шевелил его волосы цвета полуночи. Широкие плечи были расправлены. Его словно окутывала атмосфера тайны и усталости от этой жизни. Казалось, он обладает столь многими качествами, что они не помещаются внутри и выплескиваются через край и падают на пол, как смертный саван.
Он повернулся, прежде чем она смогла как следует рассмотреть его фигуру… «или хоть немного отдышаться».
– Леди Амелия, – выговорил он глубоким баритоном. Она улыбнулась, хотя у нее свело живот от паники.
– Ваша светлость, вы должны называть меня просто Амелией, как в те времена, когда мы были детьми. Кажется довольно глупым придерживаться формальностей сейчас.
– Согласен, но вам тоже не мешает называть меня по имени. Мы знакомы более десятка лет.
Последовало смущенное молчание, хотя Амелия слышала громоподобный стук собственного сердца, словно игравшего концерт на ребрах. В жизни очень немногое заставляло ее нервничать, но она не знала другого названия для этого ощущения.
– Вашего брата сейчас нет.
Она отметила напряженность его взгляда и выражение угрюмой сосредоточенности на лице, вытеснившей все остальные эмоции. Вчера он казался точно таким же. Неужели выражение его лица никогда не меняется?
Но при ее упоминании о детстве он улыбнулся, хотя ей не могло быть больше шести лет, когда они впервые встретились в Лейквью. По какой-то странной причине она все еще помнила его кривоватую улыбку и ямочку на левой щеке, которая появлялась, когда он дергал ее за косички. Странно, как это единственное воспоминание осталось с ней. Мэтью обожал всякие рискованные проделки и испытания характера. Возможно, это и было причиной того, что она помнила Ландена.
