Теперь у нее покраснело не только лицо, но и шея. Интересно, как может женщина быть дерзкой, смелой и при этом все время краснеть?
– Думаю… – Она кашлянула. – …Полагаю, я хочу этого.
«Господи, помоги рабу твоему!»
Она могла сказать тысячи самых разных слов – вполне ожидаемых в данной ситуации, – которые оставили бы его совершенно равнодушным. Вместо этого она проявила чертовски неожиданную честность, тронувшую Уита до глубины души.
Надо что-то делать.
Титаническим усилием воли Уит постарался избавиться от желания, пока оно не захватило его целиком. Свою руку, которая уже начала тянуться к ней, он засунул в карман и достал оттуда пакетик с конфетами. Он взял одну и положил в рот, сразу же ощутив вкус меда и лимона.
Все что угодно, только бы отвлечься от ее слов.
Хэтти покосилась на пакетик в его руке.
– Это конфеты?
Уит несколько секунд недоуменно взирал на пакетик, после чего кивнул. Хэтти склонила голову и улыбнулась.
– Вам не следовало доставать их и есть, если не хотите делиться.
Уит скрипнул зубами и протянул ей пакетик.
– Угощайтесь.
– Нет, спасибо.
– Тогда зачем вы просили?
– Я не просила конфету, – усмехнулась она. – Я говорила лишь о том, что вы должны мне ее предложить. Согласитесь, это разные вещи.
Она его безумно раздражала. И восхищала. И еще возбуждала. Но на это у него не было времени.
Уит вернул конфеты в карман, стараясь сосредоточиться на восхитительном вкусе лимона – это было одно из немногих удовольствий, которое он себе позволял, – и не думать о том, что хочется в данный момент ему вовсе не сладкого. И еще не думать о миндале.
Ему необходима информация, которой обладала эта женщина. И больше ничего. Она знала, кто украл его груз, кто стрелял в его людей. И он сделает все возможное, чтобы получить эту информацию.
– Вы не скажете, что я не права? – поинтересовалась Хэтти.
– Не правы в чем?
– Не права в том, что хотела… – Она ненадолго замолчала, и Уит почувствовал себя в холодных объятиях страха. Он откровенно боялся, что она скажет это снова. Он, конечно, умеет себя контролировать, но всему есть предел. – …Хотела разобраться в существе вопроса.
Боже правый. Так еще хуже.
– Я не стану утверждать, что вы не правы.
– Почему?
Уит понятия не имел, почему сказал это. Ему следовало молчать. Он должен был оставить ее в этой комнате, потом отвезти домой, и она, безусловно, выболтала бы ему все, что знает. Она не умеет хранить тайны. Слишком честная натура. Достаточно честная, чтобы создавать проблемы.
Но раз уж начал, надо продолжать.
– Потому что вы должны разобраться в существе всех вопросов, которые вас интересуют. Вы должны познать себя и строить свою жизнь так, чтобы она вам нравилась. – Ее губы приоткрылись, когда Уит сделал несколько шагов вперед, сократив расстояние между ними. За последние несколько минут он, кажется, произнес больше слов, чем за десять лет.
Он остановился рядом. Она видела, что он направляется к ней. Уит медленно поднял руки, давая ей время остановить его. Когда Хэтти этого не сделала, он снял с нее маску и всмотрелся в сверкающие глаза.
– Только вам не следует нанимать Нельсона.
Что он делает?
А есть ли у него выбор?
Хэтти схватила маску и принялась ее нервно теребить.
– Но мне будет трудно найти другого мужчину для выполнения этого… задания. Никто не согласится. Побоится последствий.
– Уверяю вас, все будет в порядке, – сказал Уит, понизив голос.
Хэтти сглотнула.
– Вы намерены найти для меня такого мужчину?
Она нахмурилась, и Уит погладил кончиком пальца складку на ее лбу. Один раз, два, три – в конце концов, ему удалось ее разгладить. Он провел пальцем по высоким скулам, щекам, подбородку, губам. Ее пухлая нижняя губа была такой же мягкой, как ему запомнилось.
– Я намерен стать им.
Глава 5
Направляясь на Шелтон-стрит, чтобы лишиться девственности, Хэтти должна была предположить, что процесс может оказаться приятным.
Только ей это даже в голову не пришло. Она считала, что он будет обыденным, рутинным, как открывание коробки или, скажем, разрывание бумажной упаковки. Для нее он был средством достижения цели.
Но когда к ней прикоснулся этот мужчина – таинственный, неприлично красивый, волнующий и более приятный, чем она была готова признать, Хэтти изменила свое мнение. Она больше ни о чем не могла думать, кроме как о средстве. Очень уж оно оказалось приятным. Когда он заявил, что лично лишит ее девственности, восхитительные ощущения наполнили ее всю целиком.
Но сочетание его тихого шепота и нежных прикосновений оказало на нее слишком сильное влияние. Хэтти подумала, что он может сделать больше, чем она хочет. Он может сжечь ее. И если она ему позволит действовать, испепеление гарантировано. А потом она вообще утратила способность думать.
Ей обещали, что ее встретит в высшей степени компетентный мужчина, который будет ей превосходным помощником. Но этот мужчина с янтарными глазами, которые видят все, взглядом, проникающим в самые потаенные уголки ее естества, и голосом, пробуждающим тайные смутные желания, никак не мог быть просто помощником. Он мог быть только господином – с мужчинами, подобными ему, Хэтти еще не встречалась и даже не знала, что такие существуют.
И он предлагает воплотить в жизнь все ее самые тайные мечты? Да.
Он стоял так близко и казался неправдоподобно большим. По крайней мере, он был достаточно большим, чтобы Хэтти почувствовала себя маленькой. А еще он был неправдоподобно, даже как-то непозволительно красив, и от этого у Хэтти кружилась голова, и ее бросало в жар в прохладной комнате.
И этот мужчина собирался ее поцеловать. Не потому, что она ему за это платила, а потому что таково было его желание.
«Невозможно поверить. Еще никто никогда…»
Его рука скользнула по ее волосам, и мысль додумать не удалось.
– Вы мне… – Молчание. – …Поможете… – Его пальцы напряглись. – …Решить… – Он взял ее в заложницы своим прикосновением и своим молчанием. Проклятье. Он хочет, чтобы она довела до конца мысль… предложение… О чем, черт возьми, она думала? – …Мою проблему?
Уит пробормотал что-то неразборчивое, потом кашлянул и проговорил отчетливее:
– Все, что захотите.
Хэтти закрыла глаза. Как может человек несколькими словами доставлять такое удовольствие? Теперь он, вероятно, ее поцелует. Так всегда это начинается, разве нет? Но он не шевелился. Интересно, почему он не шевелится? Он же должен шевелиться. Или нет?
