– Что ж, этот румянец весьма выразителен. Мне очень хочется узнать больше о том, чем он вызван, – тихо сказала Нора. – Но у нас в самом ближайшем будущем появится компания.
Прежде чем Хэтти успела проследить за взглядом Норы, она услышала с причала голос отца:
– Хэтти, девочка!
Она помахала рукой графу, который быстро шел по причалу. Огги шагал рядом с ним. Брат выглядел плохо, хуже, чем когда-либо раньше, – помятый, небритый. Хэтти поняла, что грядут перемены. Сейчас граф устроит сыну нагоняй, потребует, чтобы тот поведал, каким образом сумел ввязаться в криминальную деятельность, да еще и от лица судоходной компании Седли. Отец наверняка потребует его полного сотрудничества с Уитом. Что ж, она была к этому готова. А также была готова к тому, что отец, наконец, объявит о передаче контроля над компанией ей. Хэтти.
– Вот оно, – пробормотала она.
«Важнейшее событие года Хэтти вот-вот начнется».
– Я буду здесь, чтобы поднять тост за твое будущее, когда все кончится, – сказала Нора. – Смелее!
Хэтти сошла на причал и направилась навстречу отцу. Его серебристые волосы блестели на ярком солнце. Она приказала себе сохранять спокойствие, но не преуспела в этом.
Вот оно. Она была готова к переменам.
Но только не к таким же! Она оказалась совершенно не готова к тому, что сказал отец, еще даже не остановившись:
– Заканчивай разгрузку и иди в офис. Я продал бизнес.
Хэтти смотрела прямо на отца, но это не имело никакого значения. Также не имело значения то, что со слухом у нее было все в порядке, и говорил отец на хорошем английском языке.
Она не поняла, что он сказал.
Неправильно расслышала.
Быть может, он все же говорил на другом языке?
Нет, он все же говорил по-английски. Прямо и честно, как всегда, он только что сказал, что продал свой бизнес. Ее бизнес.
– Что? – Хэтти уставилась на Огги, взгляд которого был ясным. Очевидно, брат успел протрезветь после очередной пьянки. – Ты знал?
Огги покачал головой и покосился на отца.
– Но почему?
Граф окинул сына холодным взглядом.
– Потому что, если ты возьмешь его в руки, то погубишь его.
Огги нахмурился. А сердце Хэтти забилось чаще.
– Это неправда.
– Ты бы лучше помолчал. – В голосе графа звенел металл. – Ты никогда не хотел заниматься бизнесом. Тебя никогда не интересовало дело. Тебе нужны только деньги, которые оно дает, и жизнь, которую они обеспечивают. Но дело… Оно тебе не нужно. – Он тряхнул головой. – И я устал ждать, когда ты изменишься. Поэтому я продал бизнес.
– Ты не можешь! – ахнул Огги.
– Очень даже могу. Этой мой бизнес. Я построил его и не хочу видеть, как он рухнет. Он перешел к человеку, в руках которого будет процветать.
Хэтти охватило смятение. Все пошло не по плану.
Она опустила глаза и посмотрела на деревянный настил, на котором стояла. Почувствовала прохладный ветерок с реки. Сколько раз она здесь была? Как часто пряталась в тени стоящих у этого самого причала судов, пока отец работал?
– Папа…
Он прервал ее.
– Нет, Фасолька. – Он стиснула губы. Почему-то упоминание детского прозвища показалось ей обидным. – Ты хорошая девочка, но этот бизнес не может стать твоим.
Отец сказал это, как нечто само собой разумеющееся, и у нее перехватило дыхание. Теперь она была переполнена холодной яростью.
– Почему нет?
– Ты знаешь почему.
– Между прочим, не знаю. – Она вздернула подбородок и взглянула на отца. Он избегал ее прямого взгляда, и это было чрезвычайно неприятно. – Скажи.
Прошла вечность, прежде чем он взглянул ей в глаза.
– Ты сама все знаешь.
– Потому что я женщина?
Он кивнул.
– Никто не воспримет тебя всерьез.
Хэтти вздрогнула. Удар был слишком силен.
– Это неправда.
«Я охотно верю, что ты можешь управлять этим бизнесом лучше, чем любой другой». Эти слова Уит произнес в темноте сада. И он говорил искренне.
Или нет? Быть может, все остальные его слова тоже были ложью?
Все пошло не по плану.
– Что произошло? Где Уит? – Хэтти охватило предчувствие беды. Быть может, с ним что-то случилось?
Не умея читать мысли дочери, граф всплеснул руками.
– Портовые рабочие – мужчины. Горстка покупателей, которых мы обслуживаем, – тоже.
Хэтти охватила злость.
– Горстка? – воскликнула она. – А тебе известно, как много я переписываюсь с нашими покупателями? Как хорошо я знаю всех наших рабочих? Я знаю грузы, суда, таблицу приливов. Я занималась этим бизнесом, когда ты болел, когда он… – Она ткнула пальцем в Огги, но, увидев его испуганные глаза, замолчала, не договорив фразу до конца: «Когда он чуть не погубил его, вступив в сговор с преступниками». – Не важно. Я отлично справляюсь, папа. И я знаю этот бизнес лучше, чем кто-либо другой.
Ветер подхватил ее слова и унес, а вместе с ними и ее будущее. Хэтти ощущала бесконечное разочарование и досаду, а еще – желание доказать свою правоту.
К глазам подступили слезы.
Но нет, она не станет плакать, как женщина. И усилием воли она отогнала слезы. Все же интересно, почему, когда мужчины злятся, они кричат и ругаются, а если злится женщина, слезы льются рекой?
Она сделала глубокий вдох и снова заговорила:
– Этот бизнес – все, что я когда-либо желала.
Граф смотрел на нее с бо́льшим вниманием.
– Фасолька…
– Не называй меня так!
Он сделал паузу, откашлялся и начал объяснять:
– Они знают тебя. Ты им, наверняка, даже нравишься. У тебя быстрые и умные мозги. Но работать с тобой они не станут, поверь. Хэтти, нужен только мужчина, чтобы бизнес шел как по нотам.
Слезы, которые так и не потекли из глаз, теперь стекали в горло, где образовали болезненный комок.
– Дерьмо.
Старый морской капитан, которым еще оставался в глубине души граф, не отреагировал на ругательство.
– Вот если бы у тебя был муж… – сказал он.
Хэтти невесело хохотнула.
– Призрак мужа всегда тревожил тебя, папа. Но тогда ты говорил, что именно из-за перспективы замужества я не могу получить бизнес.
– Твое замужество и сейчас является камнем преткновения. Возможно, если бы ты смогла раньше найти себе мужа – честного человека с головой на плечах… Но ведь этого не произошло.
