Она провела здесь много лет, сначала играла, потом работала, и всегда любила.
Это ее территория, а не его. Она не позволит украсть у себя все это.
Видимо, он действительно негодяй.
Наконец она подняла глаза на отца.
– Тебе не следовало продавать бизнес. Ни ему, ни кому бы то ни было еще. – Молчание длилось вечность. Его нарушали только крики людей, разгружавших последний груз судоходной компании Седли, прежде чем бизнес перейдет к Бесперчаточникам. – Ты так боялся позволить мне попробовать. Ты был в ужасе, что я могу провалиться и опозорить тебя. И потерял все.
В этот момент Хэтти осознала, что ее отец, всегда бывший, в ее представлении, гигантом, на самом деле маленький слабый человек, седой, с обветренным морщинистым лицом. А еще он трус. Это свое качество он скрывал много лет, но теперь оно стало явным.
Этот человек построил бизнес, который долгие годы кормил его семью и еще сотни других людей, но теперь постарел и устал. Его обошли на повороте. И он вынужден смириться с позорным концом своего дела, поскольку не поверил, что дочь сумеет помочь ему его сохранить.
Или она может еще что-то сделать?
Она окинула долгим взглядом брата, потом отца.
– Ты, может быть, и согласился продать бизнес, но я своего согласия не давала.
В глазах Огги мелькнуло удивление и что-то еще… восхищение?
– Дело сделано, девочка. Выбора не было.
– Выбор есть всегда, – заявила Хэтти. – Всегда можно начать борьбу.
Отец смотрел на нее целую вечность и молчал. Наконец он пробормотал:
– Ни один мужчина никогда не оставался в живых, если шел против Бесперчаточников.
Было время, когда Хэтти вняла бы предостережению, но только не сейчас. Ей нечего терять. Он уже отобрал у нее все.
– Тогда это сделает женщина.
Глава 16
Той ночью Хэтти и Нора ехали в Ковент-Гарден в самом быстром экипаже Норы.
– Мне бы не хотелось сегодня умереть, – проговорила Хэтти, стараясь перекричать громкий стук колес. Она цеплялась за все, за что только могла, чтобы удержаться на сиденье, когда экипаж пролетел мимо Друри-лейн, потом свернул налево, сразу направо и еще раз налево, каким-то чудом вписываясь в повороты. – Нора!
– Никто не собирается умирать, – бодро сообщила Нора, лихо управляя экипажем. – Я каталась на этом красавце по берегу Темзы. Неужели ты думаешь, Ковент-Гарден станет препятствием?
– Я только хочу сказать, что не надо искушать судьбу. – Хэтти ловко поймала шляпу, едва не слетевшую у нее с головы, и указала на извилистую аллею, уходившую в темноту. – Туда.
Не снижая скорости, Нора направила пару серых скакунов на темную, вымощенную булыжниками аллею. Здесь было намного темнее, чем на дороге, по которой они ехали раньше.
– Уверена?
– Да. Вперед и направо.
Дом, который они вскоре увидели перед собой, был освещен ярким фонарем, в свете которого отчетливо виднелась вывеска: «Поющий воробей». Нора придержала лошадей.
– Я и не знала, что ты проводишь в Ковент-Гардене так много времени, что у тебя появился любимый паб.
Хэтти решила не обращать внимания на язвительность подруги.
– Остановись здесь.
– По-моему, у нас нет шансов, – сказала Нора. Она спрыгнула на землю и одернула куртку, прикрывавшую обтянутые бриджами бедра, раньше, чем Хэтти успела что-то сказать. – Думаешь, он здесь?
– Понятия не имею. – Хэтти тоже спрыгнула на землю. Для маскировки она тоже надела брюки. К тому же они давали столь любимую ею свободу движения. – Но начать лучше всего отсюда.
Она не покинет Ковент-Гарден, пока не отыщет его и не предъявит ему свои претензии.
– Как ты думаешь, люди там внутри нас узнают?
– Я бы не узнала. – По правде говоря, посетив это место в прошлый раз, она вообще не смотрела по сторонам. Ее не интересовал никто, кроме мужчины, который ее привел. Она вспомнила, какое острое наслаждение он ей тогда доставил, и ее бросило в жар. Тело напряглось в предвкушении.
Нет. Она пришла сюда не ради удовольствия. Она пришла, чтобы покарать за обман. Чтобы сражаться.
Нора ухмыльнулась.
– Хочется верить, что местные посетители увидят именно то, что мы хотим им показать. Два состоятельных, но не самых богатых джентльмена, желают выпить.
– Мы здесь не для того, чтобы пить, – напомнила Хэтти.
– Да знаю я, знаю. – Нора улыбнулась. – Мы здесь, чтобы найти твоего ублюдка.
– Он не мой, – хмуро заявила Хэтти, – хотя и ублюдок.
В пабе было полно народу – мужчин и женщин. Хэтти сразу заметила нескольких знакомых грузчиков – трое из них были с женами. Они пили и веселились.
Надвинув шляпу на лоб, Хэтти внимательно осмотрела собравшихся. Многие из них сидели лицами к пустой сцене, освещенной двумя большими канделябрами. Уита среди них не оказалось. Но она и представить себе не могла, что его заинтересует зрелище – каким бы оно ни было, – которое явно должно было вот-вот начаться.
Нора обернулась к подруге и мотнула головой, указав подбородком в сторону дальнего угла комнаты.
– Смотри, там, кажется, Сесили Тэлбот.
Хэтти увидела у стойки темноволосую темноглазую женщину, одетую в роскошное платье аметистового цвета с очень низким вырезом. Она уж точно не стремилась остаться незамеченной. Девушка навалилась на стойку и зазывно улыбалась трактирщику – тому самому американцу, который был здесь, когда Уит привел Хэтти. Ей потребовалось некоторое время, чтобы его узнать, поскольку его симпатичное приветливое лицо исказила раздраженная гримаса.
Нора подсела к Сесили, которая немедленно обернулась и уже открыла рот, чтобы огрызнуться, когда узнала Нору.
– Ты только посмотри, – пропела она, – кто пришел. – Ее взгляд скользнул мимо Норы на Хэтти, и глаза моментально округлились. – И ты здесь?
Нора склонилась к ней.
– Мы маскируемся.
– Конечно. – Сесили радостно засмеялась, словно над веселой шуткой. Возможно, для Сесили все было игрой. Она осталась последней незамужней из сестер Тэлбот и, хоть и старая дева, казалась совершенно счастливой. – Вы обе выглядите потрясающе. – Она осмотрела с ног до головы сначала Нору, потом Хэтти. – Особенно ты, Хэтти. Хотя никто в здравом уме не примет тебя за мужчину.
В ее словах была изрядная доля правды. Сегодня перед выходом Хэтти попыталась перебинтовать груди, но в случае с ее грудями это была почти нереальная задача. Она пожала плечами.
– Мне только хочется, чтобы люди меня не замечали. Не обращали на меня внимания.
Сесили поджала губы.
