– Себя я ей уже давно отдал.
Фелисити встала. Дьявол сразу привлек ее к себе, словно хотел защитить от зла, которое пришло за Хэтти.
Глаза братьев встретились.
– Никогда не отпускай ее, – вздохнул Уит.
Через много минут, часов, дней – теперь время отсчитывало только слабое дыхание Хэтти, – ночь уступила место ясному дню, и стало видно, что комната, куда положили Хэтти, очень чистая и даже нарядная. Приходила жена доктора. Она оставляла еду, к которой Уит не притрагивался, и чай для Фелисити и Дьявола.
А Хэтти спала, и ее пальцы в руках Уита оставались безвольными. Но он продолжал говорить с ней, просить вернуться.
Распахнулась дверь и в комнату ворвалась рыдающая Нора. Ник следовала за ней по пятам.
– Хэтти, что с тобой?
Чувство вины, охватившее Уита, было настолько сильным, что он едва не сломался.
– Я отправил ее домой, – заговорил он. – Я хотел, чтобы она была вдали от всего этого.
Нора грустно улыбнулась.
– Хэтти никогда не согласилась бы с этим. Она знает, чего хочет, и делает все возможное, чтобы это получить. Она бросилась в драку, чтобы сражаться рядом с вами, потому что любит вас. – Она погладила Уита по небритой щеке. – Она хочет и любит вас.
«Любит».
Ник повернулась к Дьяволу, чтобы доложить последние новости:
– Эти взрывы устроил ублюдок, работавший на младшего Седли.
– Рассел! – Нора, поморщившись, сплюнула. – Тот еще подонок.
– Мы взяли его, – продолжила доклад Нора. – Он утверждает, что Эван заплатил за один взрыв. Второй был бесплатным.
– Я поговорю с ним, – буркнул Дьявол.
– Я бы хотела остаться с ней, – сказала Нора, когда в комнату вошел врач.
Тот поднял руку Хэтти и проверил пульс.
– Сердце у нее бьется сильно и ровно. – Он повернулся к Уиту. – Она вполне может выжить.
– Слава богу, – сказала Нора, несколько шокированная прямотой доктора.
Уит выругался.
– Если это все, что ты можешь сказать, убирайся отсюда.
Дьявол сделал шаг вперед.
– Зверь, позволь человеку делать свое дело. Ты знаешь, что он лучший в Лондоне. Ты же не хочешь, чтобы она попала в руки портовых костоломов.
Врач усмехнулся.
– Я встречался и не с такими, как ты, Зверь, и, как видишь, выжил. Вот что я могу тебе сказать. У нее нет переломов. Нет кровотечений, да и вообще никаких видимых повреждений, если не считать пары ссадин и синяков. Меня абсолютно ничего не беспокоит, кроме шишки на голове.
Он взял мешочек со льдом с подноса и положил Хэтти под голову.
– Есть два положительных момента: сильный пульс и достаточное количество льда. Клянусь, я сделаю все от меня зависящее, чтобы спасти твою леди.
«Моя леди». Казалось, Уит попробовал это слово на вкус, и оно ему понравилось.
Доктор пошел к двери, но на полпути остановился.
– Да, чуть не забыл. – Он достал из-за пояса штанов нож и протянул Уиту. – Это было у леди, но, по-моему, принадлежит тебе.
Его нож. Потерянный. Он как-то попал к Хэтти. Уит повернулся к брату.
– Это Эван.
Черная бровь брата поползла на лоб. Он покосился на Ник.
– Его нашли?
– Никаких следов. Что это значит?
Уит снова уставился на Хэтти.
– Это значит, что она вступила за нас в бой.
Его воительница.
Его спасительница.
Он прижался губами к ее руке.
– Проснись, любимая, прошу тебя.
– Стоит упомянуть, – вмешался врач, – о следующем любопытном факте. Некоторые верят, что в подобном состоянии пациенты могут слышать. Жена говорила, что ты разговаривал с ней. Предлагаю тебе продолжить.
Уиту следовало бы смутиться. Ему еще не приходилось обнажать свою душу на публике. Но он был готов раздеться донага и прогуляться по трущобам, если бы это помогло Хэтти прийти в себя.
И он снова заговорил:
– Я должен был сказать тебе, как ты красива. Я должен был твердить это постоянно, чтобы ты забыла о том времени, когда не верила в это.
Нора и Фелисити всхлипывали за его спиной, а Хэтти не открывала глаз.
После лести он решил попробовать подкуп:
– Я нашел продавца французских бобов на рынке. Теперь у него постоянный заказ на свежие бобы для тебя. Тебе надо только сказать, что тебя прислал Зверь.
– Это не заказ, брат, а нагнетание паники, – заметил Дьявол, стоявший у стены. – Хэтти, ты должна очнуться хотя бы для того, чтобы не позволить Зверю запугивать всех подряд продавцов на рынке ради тебя. – Он сделал паузу. – Кроме того, мне очень хочется получше узнать женщину, которая вынудила моего брата гоняться за продавцами французских бобов.
Уит потряс головой, но никак не прокомментировал слова брата. Он был готов принять все, что поможет Хэтти очнуться.
– Я попрошу нашего кондитера сделать тебе сколько угодно малиновых леденцов. Можно и других, каких захочешь. Клубничных или яблочных. Я не знаю, какие фрукты ты любишь больше всего. – Он обернулся к Норе. – Какие фрукты она любит?
Нора шмыгнула носом.
– Не скажу. – Она повысила голос, обращаясь к Хэтти: – Прошу тебя, очнись и сама все скажи ему, Хэтти.
Уит кивнул. Правильно. Это он и хотел услышать. Он хотел знать о ней все, но сведения должны поступать из первых уст. Он снова уставился на недвижимую Хэтти. Похоже, его слова не возымели эффекта. Пока не возымели.
– Дьявол! – воскликнул он.
– Что?
– На Беркли-сквер есть пустой дом. Рядом с домом Уорников. Купи его. И пусть в купчей будет ее имя.
Брат кивнул.
– Считай, что все сделано.
Уит убрал волосы с лица Хэтти, наслаждаясь мягкостью ее кожи.
– Видишь, любимая, мы покупаем тебе дом. Ты должна очнуться, чтобы жить в нем. И я бы очень хотел жить в нем вместе с тобой. Год Хэтти продолжается.
Она шевельнулась.
Это было почти незаметное движение. Просто чуть-чуть дрогнули веки. Его никто не заметил, кроме Уита, который не сводил с нее глаз. Он вскочил и наклонился над кроватью.
– Хэтти? – Он схватил ее руку и сжал ее, стараясь не давить слишком сильно. – Хэтти, прошу тебя, любимая.
Ее веки снова дрогнули.
– Вот так, очень хорошо, любовь моя.
Все собравшиеся в комнате подошли ближе. А Уит продолжал говорить:
– Ты должна открыть глаза, Хэтти. У тебя удивительные глаза. Я говорил тебе это? Я никогда не видел таких потрясающе красивых выразительных глаз. Знаешь, сказав, что любишь меня, ты, можно считать, поставила меня на колени. Разве ты не хочешь сделать это снова? Открой глаза, любимая. Открой глаза, чтобы я мог тебе сказать, как сильно тебя люблю.
