Со спутников вычислили местоположение ракетных и артиллерийских батарей, складов, штабов и мест дислокации «добровольцев».
Карты запестрели значками. Дело оставалось за малым — за приказом.
Запросили Президента.
— О’кей! — сказал Президент. — Надерите им задницу.
Ну, может, как-то иначе сказал, но, возможно, именно так, потому что тоже смотрел голливудские боевики.
Флотам выдали целеуказания. С четырех фрегатов ВМФ были выпущены крылатые ракеты по заранее распределённым целям.
Ракеты, совершив короткий полет, накрыли штабы и базы «синих», превращая сотни живых людей в груз «двести».
— Не круто забираешь?
— По обстановке…
«Игроки» перекурили и снова склонились над картой боевых действий.
— Идём дальше?
— Идём… Теперь уже поздно останавливаться.
С кораблей новоиспечённого правительственного флота доложили о произведённом противником залпе. Из передовых частей сообщили о понесённых потерях в живой силе и технике. И они были немаленькими.
Далее можно было утереться. И тихо, с извинениями, уйти. Или пойти на обострение, чтобы упредить. Единственно, что нельзя было делать — это ждать. Потому что — дождёшься! Войска уже втянулись в бои «по самое не могу» и нужно было додавливать, нужно было побеждать, потому что победителей не судят. Но для этого необходимо было нейтрализовать флот.
Командиру эскадры передали приказ Верховного.
— Пушной зверёк! — отреагировал контр-адмирал, прикидывая соотношение сил и вооружение.
— Кому? Им?
— Нам! Жареного краба твоей мамочке в …! Передать на корабли — боевая тревога! Только чтобы тихо! Не на учениях, огородный хрен вам всем в разные места с проворотом!
— Боевая тревога! Местную сволочь — на мостик!
Из кубриков подняли, доставили в рубки, припечатали рожами к иллюминаторам местных «капитанов» и «адмиралов», которые до того только верблюдов пасли. Массовку из «моряков» заперли в кают-компаниях, чтобы под ногами не болтались.
— Занять места согласно боевому расписанию!
Забегали матросики, запрыгали по трапам, пробираясь к орудиям.
— Машина?.. Средний ход!
Корабли выбрали якоря, сошли с места, набирая ход. Но никуда не исчезли, а, совершив манёвр, развернулись, выстраиваясь в боевом порядке.
На кораблях противника завыли, заголосили сирены тревог, заметались экипажи. Поздно…
— Товсь!.. Мамочка моя родная… Залп!
Не по уставу, потому что не учения, а война.
Разом, креня борта, бахнули орудия, взлетели и рухнули противокорабельные ракеты, поскакали мячиками по воде торпеды, застучали по надстройкам, сшибая антенны и прожектора, крупнокалиберные пулемёты…
Взрывы… Дым… Пламя… Падающие, прыгающие в воду фигуры в оранжевых спасжилетах. Содом и Гоморра!
Откуда-то с Родины, за сотни километров, прилетели, упали крылатые ракеты. Откуда — чёрт знает, но попали, нашли цели. Помогли…
— Готовность… Залп!.. Залп!..
Били по подраненным, уже чадящим кораблям. На добивание!
— Ну, всё. Теперь хана… Машине полный …! Валим отсюда, пока нам не наваляли! Шевелись, ветошь мазутная!
Разворот на скорости, рискуя черпануть бортом. Тоже не по уставу.
Ходу!.. Да куда там… Очухавшиеся, пришедшие в себя экипажи уцелевших «коробок» разбежались по боевым постам, ловя в прицелы удирающие корабли.
А там, на дне морском, тишина и покой. Только еле слышное буханье доносится сверху.
Командир на центральном посту. Слушает. Хотя и так всё понятно. Ясно, что дело — труба. Потянул к себе микрофон. Тихо, спокойно, без крика, потому что в подводных лодках не шумят, приказал:
— Слушать в отсеках! Всем! Боевая тревога! Торпедная атака! Боевая, мужики! Всем занять места согласно боевому расписанию! Приготовиться к борьбе за живучесть…
И все всё поняли. И шустро разбежались, встали согласно расписанию…
— Первый, второй, третий… торпедные аппараты… … товсь!
Тишина. Пауза. Напряженные, обреченные лица… Там, наверху, стихло. Но акустикам слышно, как работают, молотят воду винты.
— Пеленг. Поправка. Первый… Второй… Пли!..
Пошли торпеды, прорезая толщу морской воды. Нащупали цели. Разошлись.
Секунда…
Вторая…
Третья…
Взрыв!..
Ещё один!
Не учебные взрывы — боевые, раздирающие корпуса чужих кораблей, разрывающие тела матросов и офицеров…
Ещё!
Ещё!..
— Уходим…
Но не ушли, потому что с чужой субмарины, в борт, пришла торпеда, развалившая корпус надвое. И всех, кто был только что жив и на что-то надеялся, смело волной, разбило о переборки, разорвало осколками железа.
Всё — амба! Подводная лодка погибла. Подводная лодка выполнила поставленную боевую задачу!
А на поверхности противокорабельные ракеты, догоняя наши корабли, разносили их в хлам, пробивая палубы и взрываясь внутри, в трюмах. Только несколько эсминцев смогли уйти, помятые и разбитые.
И один эсминец, тот что не успел отойти далеко, развернувшись, пошёл на таран, врубившись в большой противолодочный корабль, уже будучи расстрелянным и почти потопленным, но ещё сохранившим инерцию движения. И смертельно раненый каптри, оставшийся на мостике, без конца передавал в машинное: «Полный ход! Самый полный!» и так и вошёл в чужой борт, не отпустив руля.
Эскадра погибла…
Но и противник понёс серьёзные потери — было потоплено несколько боевых единиц, среди которых оказался авианосец, получивший в борт три торпеды. Он ушёл на дно вместе со всей палубной авиацией и практически всем экипажем.
— Что дальше?
— Поднимай летунов!
— Уже!..
С ближнего аэродрома, коротко взлетев, поднялась первая эскадрилья.
— Курс… Сближение… Вижу цель! Прошу разрешить…
Из-под крыльев, вспыхнув короткими факелами, сошли ракеты класса «земля — воздух». Осадив к самой земле, следуя за неровностями рельефа, ракеты вышли к целям, проскочили над морем, ударили в уцелевшие корабли чужих флотов.
— Цель поражена!.. Возвращаюсь на базу.
Разворот, подлёт, посадка…
— Вторая эскадрилья…
Но второй эскадрилье повезло меньше. На экранах радаров вспыхнули точки чужих перехватчиков, которых уже не сдерживали границы. Штурмовики успели долететь и отбомбиться, но тут на них упали сверху истребители. Уже не вероятного, а реального противника.
