Стукнула дверь. И почти сразу же в лицо плеснули холодной водой. Тут хочешь не хочешь, а надо возвращаться, приходить в себя.
Вздрогнуть, застонать, повернуться чуть набок, приоткрыть глаза. Что видим?.. Ноги. В армейских берцах. Ещё одни. И ещё. И сзади, за спиной, кто-то переминается. Сколько же их тут набилось? И куда?..
Оглядеться, насколько это возможно.
Помещение небольшое. Стены… бетонные. Потолок низкий, стоящие почти башками в свод упираются. Сумрачно. Душно. Подвал? Ну или что-то в этом роде. Короче, не отель «Хаятт». Стало быть, не в гости пригласили.
Наклонились. Смотрят внимательно.
Ну, смотрите-смотрите. Шевельнуться. Застонать коротко. Затекло тело, ноет, каждое движение в голове отдаётся. Да и везли его, не исключено, в скрюченном положении. Так что стоны оправданны.
Попробовать потянуться. Руки вытянуть. Оп-па. Наручники.
А ноги? Ноги свободны?.. Дёрнуть. Нет, не идут дальше ноженьки. Похоже, к чему-то пристёгнуты. Скосить глаза. Да, точно, к скобе, вмурованной в стену. Прямо каким-то Средневековьем запахло. Впрочем, оно у них тут и есть. В первую очередь в головах. А цивилизация так, наносное.
Подтянуть ноги. Отпустить. Звякнула провисшая цепь. Ну, прямо зоопарк какой-то, а он зверь в клетке. И посетители есть. Может, они это не всерьёз, а для антуража, чтобы пугануть? Тогда надо показать испуг. Надо играть слабость и страх. Изобразить героя всегда успеется.
Голос из-за спины. Спросили на английском без акцента:
— Эй, вы слышите меня? Переверните его.
В плечи вцепились пальцы. Приподняли, тряхнули, повернули, не особо церемонясь.
Вот так сюрприз! Кто бы мог подумать…
Хотя могли! После разговора Галиба с их Хозяином. Похоже, зачистка окружения продолжается. Дрянь дело! Резиденты иностранных разведок запросто так лицами не торгуют. Либо он уверен в успехе вербовки и тогда понятно. Либо… Нет, не выйти ему из этого подвала.
— Давайте знакомиться. Вы можете звать меня Сэмом.
Ну, Сэм так Сэм. Хотя он такой же Сэм, как Катарина. Но выбирать имена не приходится. Имена выбирает он.
— А как звать вас?
Из-за спины Сэма выступил человек в костюме.
— Как вас зовут? — спросил по-русски. — Не удивляйтесь. Мы знаем, что вы русский. Бывший русский. До принятия вами ислама. Как к вам обращаться?
— Если по должности, то «ваше благородие».
— Не юродствуйте. Ваше имя?
— Семён.
— Хорошо, Семён. Надеюсь, вы понимаете, зачем вы здесь?
— Зачем?
— Господин Сэм хочет задать вам несколько вопросов.
Сэм согласно кивнул.
— От ваших ответов будет зависеть то, как скоро вы покинете это помещение.
Помещение действительно поганое. Окон нет, железная дверь с петлями наружу. Ящик с единственным выходом.
Окружение… Четыре местных абрека в армейской полевой форме. Из оружия — пистолеты в кобурах и что-то ещё топорщится в карманах. У одного на плече автомат. Тяжёлый расклад. А учитывая цепь — безнадёжный.
— Вы готовы отвечать?
— А что, я могу отказаться? Если не готов?
— Не можете, — улыбнулся переводчик. — Нас интересует, кто вы такой и зачем оказались подле Галиба?
Ну, это просто. На это существует целая, вызубренная как «Отче Наш», легенда с протоколами и показаниями свидетелей. Про это можно рассказывать часами, не сбиваясь.
— Родился я в небольшом рабочем посёлке на берегу…
— Не надо про рождение. И про школу. И про всё остальное. Мы в курсе.
Даже так? Поинтересовались, значит. Прокачали через Центр.
— А про что надо?
— Про то, кто вас и с какими целями приставил к Галибу.
— С целями охраны многоуважаемого…
«Тот, что стоит справа, — самый хлипкий. И какой-то заторможенный на вид. Справится с ним будет проще всего…»
— …Галиба, за жизнь которого я отвечаю перед…
Сэм недовольно поморщился.
— Не хотите говорить? — спросил переводчик.
— Я говорю! Я только и делаю, что говорю. Галиб нанял меня для своей охраны и озвучивания его приказов, потому что он поклялся именем Аллаха не открывать рта, пока…
«Второй — крепкий. Взгляд быстрый, цепкий. Этот, похоже, самый опасный. Если начинать, то надо с него…»
— … будет жив последний неверный.
— Мы в курсе.
— Ну вот. Я и говорю… И ещё охраняю. И вообще… Галиб хорошо платит. И я служу…
«Третий и четвёртый… Их быстро не достать. Надо сообразить, хватит ли длины цепи, чтобы до них дотянуться…»
— Хватит играть дурака, — сказал Сэм. По-русски. С акцентом. Но вполне понятно. — Если вы не станете говорить нам, мы будем применять силу.
Быстро он перешёл от слов к делу.
— Ваше решение? Даю одну минуту думать. Через минуту вы будете страдать.
Сказал спокойно, без эмоций. Очень плохо, что без эмоций. Не психует, не злиться — просто работает. Такой — самый опасный. Глазом не моргнув, душу из тела вытянет. Причём не сразу, а по одной жилке.
Пошла секундная стрелка.
— Зачем силу? Я всё объясню. Да скажите же ему, он, наверное, плохо понимает по-русски. Переведите ему, — засуетился, залебезил пленник.
Ну не героя же ему партизана из советского патриотического боевика играть. Оно, конечно, лестно, но героев бьют крепче, чем трусов.
— Ну, скажите же, скажите!
— Он понимает.
Минута прошла. Сэм отступил на шаг и кивнул. Просто кивнул. Значит, всё было оговорено заранее. Два дюжих молодца из местных приблизились, закатали рукава, чтобы форму не забрызгать. Оглянулись на Сэма. Тот стоял безучастно.
— Вы не передумали? — спросил переводчик.
— Конечно, передумал!
— И что?
— Я нанялся к Галибу охранником…
Кивок. Удар!.. Хорошо поставленный, в солнечное сплетение, так что дыхание перехватило. Что дышать стало нечем. И тут же ещё один удар в печень.
— А-а!
Хорошо, что можно орать в голос. Нужно орать. Это по роли. Он же не герой и не надо стискивать зубы и демонстрировать ненависть к палачам. А можно закатить глазки и что есть мочи:
— Ой! Убивают! Совсем убили-и!
Удар! Удар!
Не калечат. Значит, предполагают бить долго и со вкусом. Это очень плохо. Опытные ребята. Своё дело знают. Может, спровоцировать их, пощупать, проверить на психологическую устойчивость? Озвучить выученную на местном диалекте фразочку, обидную для восточного слуха?
