— Что с ним делать, лорд Джерин? — спросил Ноткер.
Лис подождал, пока Мэнор выплачется, и сказал:
— Во-первых, его следует хорошенько напоить.
Он показал крепостному на вход в главную залу замка.
— Ступай туда, Мэнор, и скажи, что я велел дать тебе столько эля, сколько ты сможешь выпить.
Он подтолкнул крепостного в нужном направлении. Тот обреченно зашагал к дверям, словно человек, у которого совсем не осталось воли. Джерин вновь повернулся к Ноткеру.
— Посмотрим, сможет ли он это пережить. Ему нужно прийти в себя. Это будет нелегко. У него останутся шрамы, как если бы он побывал на войне, бедолага.
— Тебе это хорошо известно, — сказал Ноткер.
Лис кивнул. Семьи у него не осталось: отец и брат были убиты, жена сбежала, а сына похитили. Он решительно затолкал эту боль в самый отдаленный уголок своего сознания: он уже давно научился это делать. Насущные заботы требовали от него полной отдачи.
— Трокмуа и чудовища не пытались штурмовать твою крепость? — спросил он Ноткера.
— Нет, господин, — ответил тот. — Я только от этого Мэнора и узнал, что они перешли границу моих владений со стороны земель Капуэла… одному Даяусу известно, почему мы до сих пор их так называем, ведь там уже много лет никто не хозяйничает. И лишь боги ведают, что их сдерживает, ибо и налетчики, и те твари, вероятно, способны передвигаться гораздо быстрее, чем убитый горем крестьянин. Если захотят.
— Вот-вот, — Джерин в растерянности потер подборок.
Ноткер разделял его недоумение.
— Конечно, мне это вроде бы на руку, но ведь когда трокмуа наступают, они действуют так, как мужчина действует с женщиной. То есть хотят проникнуть как можно глубже и как можно быстрей.
— Верно. — Тут Джерин крякнул и неожиданно поднял вверх указательный палец. — Кажется, понял. Адиатанус — хитрый пройдоха и умный, это факт… хотя он и вполовину не настолько умен, как себе мыслит. Он каким-то образом снюхался с этими тварями, но еще не уверен, во что все это выльется. Поэтому и решил попробовать начать с малого, а если все пройдет как по маслу, тогда можно будет, с его точки зрения, нанести удар посильней. Как тебе такая версия?
— Не знаю, не знаю, — произнес Ноткер, потом подумал. — Выглядит вроде вполне разумно.
— В какой-то степени — да, — сказал Лис. — Но не совсем — поэтому-то я и назвал Адиатануса умным лишь наполовину. Поскольку теперь я предупрежден. Он будет собирать войско, приманит еще больше чудовищ, станет готовиться к нападению, так? А знаешь, что я намереваюсь сделать в это время?
— Что же, господин? — спросил Ноткер.
— Опередить его и напасть.
Колесница наехала на кочку. Ноги Джерина сами собой спружинили, и он даже не покачнулся.
— Как мне управлять своими владениями, если все мое время занимает война?
Для Вэна сохранять равновесие казалось таким же естественным делом, как и для Лиса. Он взглянул на него через плечо и сказал:
— Я не знаю ответа на этот вопрос, но вот тебе взамен еще один. Как ты собираешься управлять своими владениями, если трокмуа и чудовища нападут и отнимут их у тебя?
— Тут ты меня подловил, — сказал Джерин. — Если я не смогу их удержать, значит, они не мои. Но если я не могу ими управлять, зачем они вообще мне нужны?
Во время учебы за южным пределом Хай Керс он полюбил жонглировать парадоксами. Вэн осадил его, как всегда, прямо и со скупой беспощадностью.
— Если они останутся у тебя, ты всегда сможешь наладить их управление. Если же ты их лишишься, то лишишься уже навсегда.
— Ты прав, конечно, — признал Джерин, но это не принесло ему удовлетворения.
Бесконечные войны отбрасывают его владения назад к варварству быстрее, чем что-либо другое. Но, как сказал Вэн, если не побеждать в каждой битве за них, все остальное потеряет смысл.
Снова собрав своих вассалов и их людей, он ехал на юго-запад к владениям Адиатануса по той же дороге, что и в тот раз, когда искал сына. Но теперь он не станет останавливаться, чтобы поболтать с начальником приграничной стражи. Он обрушится на Адиатануса и его чудовищных союзников со всей мощью, на которую только способен.
Лысый Ноткер поравнялся с колесницей Джерина. Он указал на дальние очертания замка.
— Вон моя крепость, сбоку от нас. Двигаясь с такой скоростью, мы доберемся до пограничной деревни еще до заката.
— Доберемся, а затем проедем через нее, — сказал Джерин.
Как только солнце миновало свою самую верхнюю точку на небе и пошло вниз, он приказал двум колесницам обогнать головную часть колонны на тысячу шагов. Трокмуа слишком нетерпеливы для мастерского устройства засад. И у него имелись все основания подозревать, что чудовища, которых подманил к себе Адиатанус, разбираются в этих вещах еще меньше.
Порыв ветра с запада принес слабый тошнотворно-сладковатый запах. Раффо отвернулся и сморщил нос.
— Фу-у! Что за вонь?
— Мертвечина, — пояснил Вэн.
Лис кивнул.
— Мы подъезжаем к деревне Мэнора Форели, вернее, к тому, что от нее осталось. Парень не врал, это точно.
Чем ближе они подъезжали, тем нестерпимей смердело вокруг. Джерин закашлялся. Трупный смрад всегда вызывал в нем приступы страха и ярости: слишком много сражений и ужасов приходило на память.
Однако эта разоренная деревушка выглядела еще хуже, чем он ожидал. Он был готов увидеть раздутые трупы, обуглившиеся руины, и он это увидел. Вместе с прорвой загубленной домашней скотины и черной тучей ворон, взмывавших в небо над стайкой лис, ускользающих в лес.
Но он никак не рассчитывал увидеть столько жалких останков, которые, судя по виду, были обглоданы еще до того, как за них принялись падальщики. В животе у него что-то хлюпнуло и зашевелилось. Нет, конечно, он понимал, что чудовища не слишком-то церемонятся со своими жертвами. Разумом понимал. Но видеть это воочию было совсем другим делом.
— Я собирался поймать здесь пару курочек, чтобы отдать должное призракам после заката, а остальное приготовить на ужин, — сказал Вэн. — Но теперь воздержусь. Лишь богам известно, что клевали эти птицы после того, как трокмуа и их милые дружки ушли.
В желудке у Джерина вновь что-то шевельнулось.
— Ты рассуждаешь как настоящий философ, — сказал он.
Людоедства, пусть даже косвенного, следовало избегать. Через какое-то время из кустов высунулась свинья. Никто не пытался ее подстрелить. Она даже с большей вероятностью, чем уцелевшие куры, могла сейчас питаться теми, кто ее растил.
Убедившись, что в деревне не осталось ни одной живой души, Джерин махнул рукой. Колесницы загромыхали дальше в сторону владений Капуэла Летающего Лягушонка. Можно было только гадать, какая их часть уже находится в руках трокмуа и чудовищ. Мало кто обсуждал увиденное в деревне, но теперь у воинов появилась новая, мрачная цель — расквитаться с врагом.
