– Потому что я в ней не нуждалась.
Спинелли разочарованно поморщилась:
– Вы знаете, откуда человек, которого вы убили, достал свое ружье?
Резкая перемена темы застала Коломбу врасплох.
– Нет.
– Около полугода назад посетитель этого центра убил жену. Он признался и после ускоренного разбирательства был осужден за предумышленное убийство. Ружье принадлежало ему. Оно зарегистрировано на его имя.
Коломба вздрогнула:
– Это я его арестовала. Но я не знала…
– Вы проводили обыск в квартире, где было совершено убийство? – перебила ее магистрат.
– Да. Оружия там не было, иначе я бы его конфисковала.
– Все это время ружье было спрятано в тайнике мечети. Вы отдавали распоряжение его разыскать?
Коломба порылась в памяти. Приказывала ли она найти ружье? Этот человек задушил свою жену. Неужели ей не пришло в голову проверить, владеет ли он оружием?
– Я не помню. Нужно свериться с отчетом.
– Прошло всего шесть месяцев.
– Я же сказала, не помню! – Коломба повысила голос и попыталась взять себя в руки. – Я тогда только вернулась на службу, мне было… – Она запнулась.
– Тяжело?
Коломба вонзила ногти в ладони: не хватало только поругаться с магистратом.
– Я должна была заново освоиться.
– Но вы, возможно, совершили ошибку. Именно потому, что должны были заново освоиться.
– Не исключено, – сказала Коломба. – Это была бы не первая и не последняя моя ошибка. Но сегодня я не ошибалась.
Окинув ее долгим взглядом, Спинелли надела на ручку колпачок.
– Увидимся завтра в прокуратуре. Я распоряжусь распечатать ваши показания, чтобы вы их подписали.
– Когда я смогу вернуться к работе?
– Боюсь, не раньше, чем закончится расследование. Используйте это время, чтобы поразмыслить над тем, что в полиции есть должности, которые не требуют применения насилия.
Коломба почувствовала, что у нее горят щеки.
– Хотите перевести меня в архив?
Улыбка Спинелли не предвещала ничего хорошего.
– Я прошу вас только подумать над этим, по крайней мере до тех пор, пока судья предварительного слушания не огласит вердикт. – Магистрат встала и протянула ей руку. – Отдохните.
«Иди на хрен», – подумала Коломба и молча обменялась с ней рукопожатием. Прежде чем уходить, она подождала, пока магистрат и прочие шишки покинут здание, но в ту же минуту в центр вошел начальник полиции, за которым, как цыплята за курицей, следовала группа арабов в штатском. Они направились к лестнице, ведущей в мечеть, и заинтригованная Коломба пошла за ними. С порога спортзала она увидела, как начальник полиции объясняет арабам, как происходила перестрелка. Его голос эхом отскакивал от бетонных стен. Гости кивали, не произнося ни слова.
Коломба развернулась, чтобы уйти, и столкнулась лицом к лицу с сослуживцем в синей боевой униформе. Этот атлетически сложенный мужчина лет сорока запросто прошел бы кастинг для рекламы бритвы.
– Простите, – сказала она и попыталась его обойти.
– Как ты? – спросил мужчина.
Только услышав его голос, Коломба поняла, что перед ней тот самый симпатяга-оперативник, но уже без маски и снаряжения. Она остановилась.
– Я тебя не узнала, – сказала она.
– Поэтому мы и носим балаклавы. Но я сейчас не при исполнении. Ну или почти. Кстати, – он протянул ей руку, – комиссар Лео Бонаккорсо. Твое имя мне, конечно, известно… Коломба, да?
– Точно. Они и тебя допросили?
– Да, я только что пообщался с одним из помощников Спинелли.
– Ты сказал, что я облажалась?
– Нет. Я сказал, что ты заметила то, что должны были заметить мы. – Лео покачал головой. – Ума не приложу, как это случилось. А ведь мы находили мафиози, которые скрывались в самых невероятных местах.
Коломба пожала плечами:
– От мафиози знаешь, чего ждать. У нас же совсем другой случай.
«А ведь схрон уже существовал, когда я приходила сюда в прошлый раз. Еще одна ошибка, в которой меня обвинят».
Она показала на гражданских:
– А это кто такие?
– Делегаты из нескольких умеренных мечетей в провинции, – ответил Лео.
– Операция «Прозрачность»…
– Тебе это даже на руку. Так они поймут, что у тебя не было выбора…
Коломба опустила голову. Наступила неловкая тишина.
– Ты собиралась поговорить с криминалистами? – нарушил молчание Лео.
– Я уже с ними говорила. Я только хотела… понять, что происходит. – Она попыталась улыбнуться. – Мне пора.
– Оставишь мне визитку? Я бы хотел позвонить тебе, узнать, как дела.
– Я оставила визитки дома. Прости, но мне правда надо…
Лео, кивнув, отступил в сторону, и Коломбе удалось ускользнуть, не попавшись на глаза Сантини, который мрачно мерил шагами помещение. Только на улице она вспомнила, что на служебной машине укатили три амиго. Просить кого-то из патрульных подвезти ее до дому было бы неуместно, и она пошла в направлении главной улицы, стараясь держаться подальше от журналистов и демонстрантов. Уже стемнело, и она не слишком походила на собственные фотографии, которые крутили в выпусках новостей. И все-таки осторожность никогда не помешает. По пути Коломба позвонила в «Снэпчат» Данте.
– Просвети меня, – сказала она.
– О’кей… Мы разминулись с пареньком буквально на несколько минут. По словам соседей, он припарковал свой мопед час назад, но в квартиру так и не поднялся. Должно быть, понял, что мы у него. И прежде чем ты снова начнешь отчитывать меня за взлом, хочу напомнить, что нам было некогда сидеть в засаде.
– Знаю. Есть идеи, куда он пошел?
– Поищем дома у его друга.
– Какого друга?
– Приятеля, который подогнал ему какую-то загадочную халтуру. На мой взгляд, эта халтура связана с поездом.
У Коломбы подкосились ноги.
– Ты уверен?
– В данный момент я уверен только в одном: если Альберти сейчас же не научится водить, меня вывернет наизнанку.
– Без меня ничего не предпринимайте, – сухо сказала Коломба. – И дай мне знать, где встретимся.
– Я пришлю тебе «снэп».
Пока три амиго осаждали его вопросами и возражениями, Данте написал у себя на ладони адрес, сфотографировал и отправил Коломбе. Он не знал, прослушиваются ли их разговоры, но, учитывая, сколько раз он уже нарушил закон, не стоило пренебрегать мерами предосторожности.
