Особое внимание Гильтине уделяла трем жертвам, уже готовым заглотить наживку. С ними она, вместо того чтобы отправить пару личных сообщений и перейти к следующему пользователю, переписывалась по нескольку минут. Первой жертвой был пятидесятилетний девственник в поисках понимающей женщины, которая направила бы его и научила любовной науке. Второй – тридцатилетний игрок в онлайн-покер, проигравший собственный дом. Третьей – проститутка, которая никак не могла бросить поколачивающего ее парня. Гильтине могла уладить все их беды, однако ее дар они получат в надлежащий момент, когда смогут ей пригодиться. И если тем временем эти трое решат свои проблемы самостоятельно, их место займут другие. Ее обширные рыболовные угодья включали в себя каждую страну и каждый город, где был доступ в Интернет.
Гильтине оставалась онлайн до рассвета. В зависимости от часового пояса она желала доброго дня и доброй ночи, предлагала консультации и минеты, отправляла собеседникам фотографии живого котика и мертвого старика. Наконец она потянулась, и бинты с треском отклеились от сиденья, оставив на стуле липкие пятна. Она закрыла все диалоги, кроме одного – с жертвой, которая болталась на крючке уже не один день и мечтала угодить женщине, казавшейся идеальным воплощением эротических фантазий. Гильтине отправила ей пространное, тщательно продуманное сообщение и приложила к нему коротенький, снятый на мобильник видеоролик с настоящим изнасилованием. Она знала, что ее жертва оценит его по достоинству.
Скоро настанет момент привести ее в действие. Затем она открыла один из своих чемоданов и сняла второе дно. Пришло время расширить свой арсенал.
5
На следующее утро Коломба села в видавший виды «фиат-пунто» и отправилась в отель «Имперо», чтобы захватить Данте. Номер она открыла магнитным ключом, который он дал ей больше года назад. К ее удивлению, с ее прошлого визита там ничего не изменилось. Аромат кофе; заклеенный скотчем датчик дыма; десяток брикетов из спрессованных опилок, которые старательные горничные выложили ровной стопкой перед камином; бумаги, книги, компьютеры и планшеты, занимающие каждый свободный сантиметр, включая ковры; широкие белоснежные диваны и панорамные окна без штор, выходящие на пасмурный Рим.
Напротив входа находилась спальня Данте с черной лакированной мебелью и огромной круглой кроватью, а справа от гостиной – дверь, ведущая в не столь просторную, но уютную гостевую, где так часто спала Коломба.
Вдоль одной из стен высился неизменный ряд ящиков и коробок – так называемых «капсул времени», которые Данте копил, прежде чем перевезти в битком набитый арендованный бокс на складе. В коробках хранились пережитки тех лет, когда Данте был отрезан от мира стенами силосной башни, – в том числе записи низкопробных телепередач, которые он бережно изучал в надежде уловить дух утраченного времени. Заглянув в одну из открытых коробок, Коломба обнаружила уродливый ремень с гигантской позолоченной пряжкой, украшенной монограммой «EL».
– А ремень-то этот что здесь делает? – спросила она.
– Это бесценный винтаж, который мне удалось добыть с большим трудом! – прокричал Данте из ванной в своей комнате, где вытирался после бритья. Его щетина росла такой редкой и светлой, что ему достаточно было бриться всего пару раз в неделю. – Ремень «F302 Cult» от «Эль Карро». Мечта всех маменькиных сынков восьмидесятых.
– Они их пронумеровали?
– Шутишь? – Данте предстал перед ней в обернутом вокруг талии полотенце. – Это важнейшая реликвия прежней, куда более беззаботной эпохи. Он чрезвычайно популярен у коллекционеров.
Коломба окинула его критическим взглядом.
– Какого хрена ты такой худой? Почему бы тебе не сходить к диетологу и не набрать пару килограммов?
– Обычно они либо пытаются заставить меня поедать животных, либо приходят в ужас от количества принимаемых мной лекарств. – Данте открыл пузырек и проглотил пару таблеток. – А вот эти мне прописали.
– В клинике?
– Ага.
– И каково там было?
Он пожал плечами:
– Приятного мало. Никогда не сходился с людьми, которые воображают, будто знают о моем мозге больше меня самого.
– Думаю, они тоже были не в восторге. Ты кошмарный пациент.
– Знаю, но в конце концов мы пришли к компромиссу. Они выдали мне психотропные средства, которые не превращали меня в овощ…
– А ты перестал думать о своем мнимом брате.
Данте покачал головой, обдав стену брызгами с мокрых волос:
– Компромисс состоит в том, чтобы я думал о нем меньше и не позволял брату стать своей навязчивой идеей. Я действительно слегка перегибал палку, хотя довольно плохо помню, чем занимался перед тем, как попал в клинику.
– Может, тебе необходимо более радикальное лечение?
– Я не отметаю эту возможность. – Данте не терпелось сменить тему. Он скользнул за барную стойку. – Но ты еще не видела мое новое приобретение. Им я особенно горжусь.
Коломба перегнулась за стойку: рядом с эспрессо-машиной, которой не дозволялось пользоваться никому, кроме Данте, прямо из столешницы выходил стальной кран. Возле него находилась жидкокристаллическая панель с датчиками давления и температуры.
– Что это?
– «TopBrewer». – Данте нажал на сенсорный дисплей, и где-то под стойкой затарахтела кофемолка. – Обыкновенные кофемашины просто прогоняют кипящую воду через фильтр. А в этой есть вакуумная камера для всасывания. – Из крана полилась тонкая струйка. Когда чашка наполнилась светлым кофе, Данте подтолкнул ее к Коломбе. – Попробуй.
Она сделала осторожный глоток. Данте пронизывал ее тревожным взглядом.
– Похоже на кофе из гейзерной кофеварки, но не такой густой, – сказала она.
– К твоему сведению, это «Индонезия Сулавеси Тарко Тораджа»! – с притворным возмущением сказал Данте. – Нотки лимона и ванили, древесное послевкусие…
– Ясно. Несравненная амброзия из твоей машины за миллион долларов. Может, если добавить капельку молока…
– Через мой труп. – Данте сварил себе кофе и уселся на один из диванов. Коломба устроилась напротив него. Она подумала, что нечего удивляться, что Данте сидит без гроша, если он транжирит такие деньжищи на свои капризы. – С чего начнем? – спросил он. – Хоть тебя и отстранили, но ты все-таки из полиции.
– С «СРТ», – сказала Коломба. – Если Гильтине существует…
– Может, обойдешься без своего вечного предисловия? Никто тебя не слышит.
– О’кей. У Гильтине должны были быть веские причины, чтобы выбрать именно это место. Иначе Муста мог взорвать себя в сотне других, куда более доступных мест и нанести больший ущерб.
– А что гласит дебильная официальная версия?
– Что Муста познакомился с владельцем, когда работал грузчиком, и ненавидел его за еврейское происхождение.
