– Ничего, – ответил он. – Сотрудники чисты. А Коэн более чем чист. У него ДСИ. Дали четыре года назад, и он все еще действителен.
– Что такое ДСИ? – спросил Данте, вернувшийся за стойку, чтобы смешать себе «Московский мул»
[22]. Все еще злясь из-за оплаченного счета, гостям он выпить не предложил.
– Доступ к секретной информации, господин Торре, – пояснил Альберти. – Это означает, что Коэн был допущен к работе с конфиденциальными сведениями.
– Например, такой доступ нужен, чтобы заниматься строительством казарм, – сказал Гварнери.
– У «СРТ» не было контрактов с военными, – заметил Данте. – Это я проверил чуть ли не в первую очередь.
– Еще ДСИ необходимо получить, чтобы работать над проектами гражданской инфраструктуры, если они считаются объектами стратегического значения. В связи с новыми мерами по борьбе с терроризмом список таких объектов расширился.
– Это я тоже проверил. Ничего, – отозвался Данте.
– ДСИ получают также подрядчики и поставщики, – продолжал Гварнери. – Он нужен партнерам компанией, которые работают над объектами стратегического значения.
Данте схватил первый попавшийся ноутбук и поспешно открыл выложенный на сайте «СРТ» список клиентов.
– Ты сказал, четыре года назад? – спросил он.
– Да, господин Торре, – сказал Альберти.
– Хорошо иметь конкретные временные рамки… Так. Четыре года назад «СРТ» начала поставлять запчасти компании «Брем/Корр», – сказал Данте через пару минут. – Угадайте, чьим поставщиком, в свою очередь, является «Брем/Корр»? – Он оглядел присутствующих; никто не отвечал. – Государственных железных дорог Италии.
– Что они поставляли? – спросила Коломба.
– Вот эту штуковину. – Данте развернул к ним экран. На нем была фотография какой-то U-образной трубки, под изображением которой приводилась техническая спецификация. – Надо будет проверить, для чего она используется.
– Не нужно. Я знаю, что это такое, – сказала Коломба, и у нее сжались легкие. Эту штуку она уже видела на экране во время многолюдного совещания на вокзале Термини. – Это часть вентиляционной системы поезда. К ней и был подключен баллон с цианидом.
7
Взбудораженные сделанным открытием, Гварнери и Альберти говорили наперебой.
– Значит, они хотели точно знать, куда подсоединить баллон? – спросил Гварнери. – Но вы хоть представляете, скольких трудов это потребовало? Найти человека, который передаст тебе техчертежи поезда, ликвидировать его после теракта… Не проще было положить баллон под сиденье?
– Его бы кто-нибудь заметил, – сказал Альберти. – Например, уборщики. Они не хотели рисковать.
– Не слишком ли вы возбудились из-за куска трубы? – спросил Эспозито.
– То есть… по-твоему, это не важно? – удивился Гварнери.
Эспозито молча пожал плечами. С тех пор как они заговорили о «СРТ», он становился все более хмурым и несговорчивым, и от Данте это не укрылось. Он уже собирался задать Эспозито прямой вопрос, но Коломба отрицательно покачала головой: она лучше его умела управляться со своими подчиненными.
– Хорошо, парни, – сказала она, вставая. – Уже поздно. Сэндвичи и пиво кончились, и пора идти баиньки. Еще раз спасибо, что заглянули поболтать.
Она проводила троицу до двери.
– Когда вы собираетесь сообщить целевой группе о том, что мы выяснили? – с порога спросил Альберти.
– Мы ничего не выяснили, Альберти. Мы только выдвигаем спорные гипотезы. Ясно?
– Ясно, госпожа Каселли.
– Хоть у кого-то осталась крупица здравого смысла, – проворчал Эспозито.
Коломба преградила ему выход.
– Не задержишься на секундочку? – спросила она.
– Я приехал на машине Альберти… – удивленно сказал он.
– Я оплачу вам такси. На меня как раз свалились несметные богатства, – вмешался Данте. – Также могу предложить вам кое-что покрепче пива.
Эспозито вздохнул.
– Завтра увидимся, – сказал он дожидавшимся в коридоре товарищам и закрыл дверь. – Что я сделал?
– Сначала коктейль. Любите коктейли на основе водки? – спросил Данте.
– А что еще есть?
– Водка.
– О’кей.
– Давай-ка садись, – сказала Коломба.
Эспозито вернулся на диван, где к нему вскоре присоединился Данте с двумя «Московскими мулами» в гигантских коктейльных бокалах – один коктейль он смешал для себя. Коломба достала из мини-бара колу-зеро в надежде, что газировка поможет ей переварить промышленное количество проглоченных сэндвичей.
– А это что за штуки? – спросил Эспозито, показывая на зеленые кружочки в бокале. – Цукини, что ли?
– Огурец. Вот увидите, это вкусно, – сказал Данте, садясь напротив него. – Все, что вы скажете, останется между нами. Мы ведь на одной стороне, правда?
– Я и вы? Вряд ли.
– Эспозито, я не могу заставить тебя говорить, если ты сам не хочешь, – сказала Коломба. – Но когда мы обсуждали крота в «СРТ», ты явно занервничал, и, учитывая, что я там чуть не погибла, я бы хотела знать почему.
– А хотите, я попытаюсь угадать? – добавил Данте. – Как правило, если человек часто прикасается к губам или лицу, у него есть тайна, которую он боится выдать, или, наоборот, хочет ею поделиться, но считает, что делать этого не следует. Вы прикасались к лицу чаще, чем обычно.
Эспозито переводил глаза с него на нее и обратно.
– А ведь вы отличная пара. Со всем уважением, госпожа Каселли. – Он отпил из бокала. – Эта дрянь не так плоха, как я думал… – Он снова отхлебнул коктейль и решился: – Ладно. Я знал Уолтера Камприани – охранника, которому этот подонок перерезал глотку.
– Он служил в полиции? – спросил Данте.
– Да. Много лет назад мы оба начинали в патруле. Работа ему нравилась, и за пятнадцать лет он ни разу не попытался перевестись в другой отдел. Не то что нынешние пингвины, которые после месяца на улицах мечтают попасть в мобильное подразделение.
– Почему он уволился? – спросила Коломба, стараясь не вспоминать, как нашла Камприани лежащим в луже крови.
– Его вытурили. Якобы он получал на лапу от барыг и предупреждал их об облавах. Причем имел дело с большими шишками, а не с уличными толкачами. Начальство решило разобраться с ним по-тихому и не отдавать под суд.
– Так брал он взятки или нет? – спросил Данте.
– Я лично такого никогда не видел.
– Ну, тогда… – с сарказмом протянул Данте.
