Она снова открыла на экране сведения о Данте. Его почти детское выражение лица и глаза, казалось видевшие те же ужасы, что пережила она, тревожили Гильтине. Просмотрев несколько видеороликов, на которых он выходил из суда после того, как дал показания о смерти Отца, она поняла, что уже его видела. Дожидаясь, пока очнется привязанный к колонне Муста, на стройке возле нелегального жилища Юссефа, Гильтине видела в окно, как этот мужчина в черном развинченной походкой ведет за собой первый отряд полицейских. Обознаться она не могла, и произошедшее не было случайностью. Полиция приехала так быстро по его вине.
Сначала Рим, потом Берлин: Торре шел вспять по ее следам.
Обычно сдержанность и спокойствие ей не изменяли, но, глядя в карие глаза Данте, она снова ощутила что-то похожее на тревогу. Мертвецы, неизменно идущие за ней по пятам и побуждающие ее довести миссию до конца, карающие визгом и награждающие тишиной, призывали ее торопиться.
Гильтине решила дать Андреасу еще пару часов. Если известий от него не поступит, придется вмешаться лично.
15
Данте и Коломба заткнули Андреасу рот примерно так же, как это сделала бы сама Гильтине: запихнули ему в рот носок Данте и заклеили губы скотчем. Оставив его на двуспальной кровати, они вернулись в кабинет, чтобы обсудить свои планы. В саду, не подозревая о случившемся двумя этажами выше, прибирались после вчерашней вечеринки официанты.
– Что думаешь? Есть в его словах хоть капля правды? – спросила Коломба.
– Без понятия. Он социопат. Такие, как он, лгут с удивительной легкостью и способны даже пройти проверку на детекторе лжи.
– Ты лучше детектора лжи.
– До Гильтине мне далеко. Представь, как она дергала за ниточки недоумков, которые сняли видеоролик, не говоря уже об охраннике «СРТ». И об Андреасе… Она пришла к нему в дом, чтобы от него избавиться, но тут же передумала и переманила его на свою сторону. Гильтине мгновенно поняла, что он способен на убийство и, вероятно, уже убивал.
– Если что-то из его рассказа правда, то покойник родом из России.
– Тебе не кажется, что попахивает холодной войной?
– Те времена давно прошли, к тому же Гильтине тогда была еще ребенком. Мне показался более интересным тот факт, что она больна или ранена. – Ее образ гвоздем застрял в памяти Коломбы. Безобразная мумия. – Как она появляется на улице в таком виде?
Данте закурил очередную сигарету и снова вспомнил аромат апельсинов, исходящий от картонной коробки и перчатки, которые он нашел рядом с трупом Юссефа. Должно быть, так пахли лекарства Гильтине – мазь или антисептик. Узнав происхождение запаха, он бы узнал больше и о ней.
– Ее поступки как-то связаны с болезнью, – сказал он. – Но я пока не понимаю, каким образом.
– Возможно, как и убитому ею мужчине, Гильтине осталось всего несколько месяцев жизни и она хочет отправить своих жертв в ад раньше, чем попадет туда сама.
– Среди погибших в поезде были смертельно больные?
– Нет. Кажется, я читала, что год назад пиарщица перенесла операцию по удалению опухоли груди, но ко времени теракта она поправилась.
– Русских среди них тоже не было. Значит, пока никакой связи. – Вдавив окурок в переполненную пепельницу, Данте закурил новую сигарету. – Андреас прав насчет того, что мы не сможем сдать его полиции? – спросил он, меняя тему.
– Хочешь отправиться в полицию с историей о том, как нас распорядилась убить женщина в резиновой маске?
– Нет, но и отпускать его я тоже не хочу. Значит, остается только убийство и расчленение. Только дождись, пока я выйду, меня пугает вид крови.
– Пусть пока побудет у нас. Я тоже не в восторге от идеи отпустить его на все четыре стороны. Не говоря уже о том, что он может предупредить о наших планах Гильтине.
На столе в кабинете зазвонил телефон, и оба вздрогнули.
– Думаешь, кто-то слышал шум и поднимается к нам, чтобы узнать, в чем дело? – побледнев, спросил Данте.
– Даже не шути так. – Коломба дрожащей рукой подняла трубку, но, к счастью, на другом конце провода зазвучал дружеский голос. Звонила Бригитта.
– Я тебя разбудила? – спросила девушка.
Прежде чем ответить, Коломба дождалась, пока сердце перестанет бешено колотиться во всем теле.
– Н-нет.
– Извини, но у меня закончилась смена, и я хотела поговорить с тобой перед сном.
– Молодец, что позвонила. Ты узнала что-то новое?
– Имя человека, который должен был установить камеры в клубе брата. Его зовут Хайнихен. Друг сказал мне, что он пенсионер и перебивается случайными подработками. И что он, скорее всего, был коллаборационистом.
– Он сотрудничал со Штази? – переспросила Коломба. Пара блуждающих нейронов в ее голове соединилась. – Тогда ему, наверное, уже за шестьдесят.
– Знаешь, я тоже так подумала, – сказала Бригитта. – Может, он и погиб с моим братом? Мой друг сказал, что этот Хайнихен был не похож на пьяницу, но он вполне соответствует моему представлению об отчаявшемся бывшем шпионе.
– У тебя есть его номер?
– Я уже пыталась дозвониться, но никто не берет трубку. Но если ты за мной заедешь, можем прокатиться к его дому и все выяснить.
– Думаю, идея не самая удачная.
– Речь идет о моем брате, и потом, ты не говоришь по-немецки, так ведь?
– Так.
Бригитта сообщила, куда за ней заехать, но перед уходом на Коломбу легла тягостная обязанность отвести Андреаса в туалет. Ей пришлось пристегнуть толстяка к батарее и через приоткрытую дверь наблюдать, как он опорожняет мочевой пузырь. Когда он закончил, она снова вошла в ванную и приставила к его голове пистолет.
– Ты правда способна хладнокровно меня пристрелить? – спросил журналист, со спущенными трусами глядя на нее. Его полускрытый огромным брюхом пенис напоминал розовый стебелек.
– Одевайся и пошевеливайся.
– Если бы на кону не стояла моя жизнь, я бы с радостью поглядел, что ты сделаешь, если я не подчинюсь. – Андреас поднялся и натянул трусы. – Если ты меня освободишь, я смогу вымыть руки.
Коломба отцепила его от батареи, но тут же защелкнула наручники на его запястьях спереди.
– И так справишься.
– А если я закричу?
– Ты давно мог это сделать. Может, ты и прав, что посадить тебя я не могу, но и скандал вряд ли тебе на руку. Ты же звезда, верно?
Андреас уставился ей в глаза, и выдержать его взгляд стоило Коломбе немалых усилий.
– Я молчал не поэтому, а потому, что мы с тобой по одну сторону. Рано или поздно ты поймешь, что я тебе нужен. – Он вымыл руки, попросил попить, и Данте дал ему кружку пива с четырьмя растолченными таблетками триазолама. Такая доза могла завалить даже бегемота.
