– Подожди здесь, – сказал он.
– Разве мы не войдем?
– У меня села батарейка. Увидимся на улице.
Данте спустился по лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки – спуск всегда давался ему легче подъема, – и сменил охранявшую Андреаса Коломбу. В этот самый момент журналист громко пустил ветры.
«Господи, кажется, я расплатился за все свои грехи», – зажав нос, подумал Данте.
Коломба, которую все эти перемещения слегка выбили из колеи, поднялась к Бригитте, и они вместе вошли в квартиру. От двух прибранных, невзрачных, кое-как обставленных комнаток веяло унынием. Затхлое, покрытое толстым слоем пыли жилище явно принадлежало холостяку. Ни одной фотографии в рамке в квартире не оказалось, но и запущенной, как у алкоголиков, она не выглядела. Нигде не стояло ни пустых, ни даже полных бутылок.
– Что теперь? – спросила Бригитта.
– Надень вот это.
Обе надели латексные перчатки и принялись обыскивать дом. Когда надо, Коломба умела работать не менее быстро и грубо, чем ее подчиненные, и через полчаса квартира была перевернута вверх дном. Ничего заслуживающего внимания там не нашлось, пока она не заметила в кухне неплотно прилегающую кафельную плитку, за которой обнаружился пустой тайник. Изнанка плитки была измазана каким-то темным маслом, и Коломба принесла ее Данте.
– Что он делает? – спросила Бригитта, увидев, что тот поднес плитку к носу.
– Нюхает.
Данте поскреб поверхность ногтем:
– Масло.
– Об этом и я догадалась, – сказала Коломба.
– Тефлоновое. Таким смазывают оружие.
– Значит, Хайнихен хранил там пистолет.
– Куда он же делся? – спросил Данте. – Если бы Хайнихен взял оружие с собой в клуб, полиция бы его нашла. А если бы его забрала Гильтине, то она бы им воспользовалась.
– Что же остается?
– Возможных объяснений всего два, – сказал Данте. – Первое – Хайнихен восстал из могилы и пришел сюда за пистолетом. Второе и, думаю, более вероятное заключается в том, что Хайнихен никогда на тот свет не отправлялся.
18
Новый приют они нашли у Бригитты, которая жила в двухкомнатной квартире с кессонным потолком и паркетным полом, обставленной яркой разноцветной мебелью. На одной из стен висел плакат с небоскребом «Утюг», на другой – афиша «Шоу ужасов Рокки Хоррора». В маленькой гостиной стояла такая же маленькая диджейская консоль, подключенная к стереосистеме: Бригитта не только работала за барной стойкой, но и крутила диски, хоть и не в таких модных клубах, как «Автоматик».
Пока Коломба приглядывала за закованным в наручники Андреасом, развалившимся на диване, Данте съездил в «Коллоквиум», чтобы собрать чемоданы и попрощаться с новыми знакомыми. В одиночестве подняться и спуститься по лестнице было особенно сложно, но его подбадривала мысль, что возвращаться туда ему больше не придется. Пока его не было, Коломбе пришлось рассказать Бригитте, что им известно о Гильтине и с какой целью они приехали в Берлин. Кое-что из ее объяснений показалось девушке совершенно неправдоподобным, но стоило ей немного покопаться в Интернете – и некоторые детали, например прошлое Данте, подтвердились.
– Хубер пытался вас убить. По приказу Гильтине, – медленно повторила Бригитта.
– Ага.
– У нас он довольно известный писатель… Боюсь, как бы не влипнуть из-за него в неприятности.
– Я не собираюсь держать его здесь вечно. Когда поймем, что делать с Хайнихеном, я сразу его отпущу.
– Разве ты не служила в полиции? Сама говоришь, он опасен.
– К сожалению, доказательств против него у меня нет. Но, вернувшись в Италию, я сделаю все возможное, чтобы немецкие коллеги с него шкуру спустили. Они точно что-нибудь на него раскопают.
– Не нравится мне мысль, что он будет разгуливать на свободе, – сказала Бригитта.
Знай она, что не меньше получаса Андреас только притворялся, что спит, это понравилось бы ей еще меньше. Журналист уже предвкушал, как отомстит за все свои унижения. Если Данте и Коломба вернутся в Италию, добраться до них будет нелегко, зато эта мелкая шлюшка с розовыми волосами у него как на ладони. Зная, где она живет, он запросто найдет способ ночью пробраться в квартиру. Уж он-то не станет тянуть с визитом.
Данте позвонил в домофон, и Коломба спустилась, чтобы проводить его наверх. Войдя, он тут же выскочил на балкон и выкурил несколько сигарет подряд.
– Значит, теперь она тоже одна из нас? – спросил он Коломбу по-итальянски, имея в виду Бригитту, которая пошла принять душ.
– Нам понадобится человек, который знает страну и при этом не является маньяком-убийцей.
Данте пристально посмотрел на нее:
– А если Гильтине возьмет ее на прицел?
– Откуда ей знать, чем мы занимаемся? Мы ведь поймали ее караульного.
– Неизвестно, есть ли у нее пособники, кроме толстяка.
В этот момент Андреас решил, что пора изобразить пробуждение.
– У меня безумно трещит голова, – заявил он. – И я сейчас так продрищусь, что земля задрожит. – Журналист поднял скованные наручниками запястья. – Вы не устали играть в тюремщиков?
– Нет. Хайнихен еще жив, – сказала Коломба.
– Это еще кто?
Она рассказала ему, что им удалось разузнать.
– Если этот человек – тот, кем мы его считаем, то он только разыграл собственную смерть. Отсюда и странное заключение судмедэкспертов. Труп принадлежал не ему. Сам он просто-напросто смылся.
Андреас задумался.
– Он не смог бы провернуть этот трюк без сообщников в больнице. У меня есть пара друзей, которых можно поспрашивать.
– Слышать ничего не желаю о твоих друзьях.
– Может, ты знаешь кого-то еще с нужными связями? Я тебе сам отвечу: никого ты не знаешь. Ты потеряешь уйму времени, и неизвестно, где окажется Гильтине.
– КоКа, ему нельзя доверять, – вмешался Данте.
– А я и не доверяю. Но насчет времени он прав. Время работает против нас. – Коломба достала из кармана Андреаса его мобильник. – Звони своему другу.
Андреас улыбнулся:
– Ты правда хочешь, чтобы я обсуждал такие вещи по телефону? Ты не так умна, как я думал, ищейка.
– Назначь встречу.
Андреас связался с медбратом, который помог ему вывести Хайнихена из комы, и тот, недолго думая, согласился встретиться.
Коломба взяла ключ от наручников и помахала им перед носом Андреаса:
– Делай, что я тебе говорю, и не пытайся сбежать. Иначе я от тебя живого места не оставлю, понял?
– Я на твоей стороне, – с абсолютно невозмутимым лицом сказал Андреас. Разобраться, что у него на уме, было невозможно, и Коломба не стала тратить время на догадки. Сняв с журналиста наручники, она сунула в карман пистолет. Она не испытывала никакой уверенности в том, что сможет заставить себя его застрелить, но с оружием ей все-таки было спокойней.
