– Это вы ответили на мой звонок.
– Да. Я отвечаю за безопасность. Мои соболезнования по поводу вашей матери. Я долго с ней работал.
– Спасибо, – чуть растерянно ответил Франческо. Стоящий перед ним человек был частью жизни его матери, а он еще несколько дней назад даже не догадывался о его существовании.
Не дожидаясь приглашения, Россари уселся на узкий диван.
– Я пришел, чтобы проинструктировать вас перед встречей с основателем.
– Проинструктировать?
– Я объясню вам, как себя вести. – Россари казался одновременно расслабленным и бдительным. Его находившийся в постоянном движении взгляд остановился на глазах Франческо. – Встреча состоится после ужина в кабинете, закрытом для приглашенных, которые не входят в совет директоров. Вас обыщут, и вы оставите телефоны и другую имеющуюся у вас аппаратуру моим сотрудникам.
– Хорошо.
– Не пытайтесь приблизиться к основателю, пожать ему руку или тем или иным образом вступить с ним в физический контакт. Это положит конец и встрече, и вашему сотрудничеству с организацией.
Франческо подергал заусенец на большом пальце.
– Похоже, наша встреча – больше чем просто формальность. Это что-то вроде экзамена, верно?
– Воспринимайте ее как собеседование. Если позволите дать вам совет, отвечайте на все заданные вам вопросы максимально искренне.
– А если решение… основателя будет негативным? – спросил Франческо, для которого билет несколько потускнел.
– Мы попросим вас не разглашать информацию о встрече и обо всем, что касается организации.
– Об этом можете не волноваться.
– Мы не волнуемся, – произнес Россари тоном, от которого у Франческо скрутило живот. – Вашим присутствием здесь вы обязаны уважению и доверию, которые основатель питал в отношении вашей матери. В обычных обстоятельствах вашу кандидатуру даже не приняли бы к рассмотрению. Помните об этом.
– Да, конечно… Но я потерял мать прежде, чем она успела мне все толком объяснить. Я только читал документы, которые она мне оставила. У меня тысяча вопросов!
Россари, начавший было подниматься, снова опустился на диван.
– Основатель сообщит вам все, что вам нужно знать.
– Ладно. Я просто не хочу показаться дураком. Если вы можете хоть немного рассказать о том, как работает организация, я… мне будет спокойнее. Но может быть, отель не самое подходящее место, – нервно добавил Франческо. – Безопасность и все такое.
– Мы, разумеется, проверили номер на прослушку еще до вашего приезда, – сказал Россари, словно изумляясь, что это не пришло в голову его собеседнику. – Передайте мне ваш мобильник, пожалуйста.
Франческо протянул ему телефон, и Россари закрыл его в холодильнике мини-бара.
– А меня вы не обыщете? – спросил Франческо.
– На вас нет «жучков», – сказал Россари. – И вас, и ваш багаж обыскали во время поездки на катере.
Франческо ощутил смутное раздражение. Одно дело – проверка безопасности, но обыскивать человека без его ведома!.. Они нарушили его права!
– А может, я установил «жучок» после того, как сошел с катера? – вызывающе спросил он.
Россари впервые улыбнулся:
– Уверен, вы этого не сделали.
– Почему?
– Потому что у вас кишка тонка, хоть вы и достаточно умны, чтобы до такого додуматься, – сказал Россари тоном сантехника, вынужденного объяснять, почему засорилась водосточная труба.
Франческо захотелось ответить ему в тон, но он предусмотрительно воздержался.
– Вы можете мне помочь или нет?
Россари кивнул.
– Мы немного выходим за пределы моей компетенции, но… Что вы знаете о неврологии?
8
Коломба проснулась в автомобиле, припаркованном на стоянке в граничащем с Италией швейцарском городке Кьяссо. Все тело онемело, но усталость как будто немного отступила, и, взглянув на часы, она поняла почему. Был уже полдень – она просила Данте разбудить ее через тридцать минут, а проспала целых два часа. Сам он со скрещенными ногами сидел на усыпанном окурками асфальте, с головой погрузившись в планшет.
Подняв скрипнувшую на пневматических поршнях дверцу, Коломба вышла из машины, чтобы размять ноги. Данте, подключивший свой айпад к беспроводной сети парковки, продолжал читать, словно не замечая ее появления.
– Эй! – крикнула она. – Не хочешь кофе? Или в туалет сходить?
Он, не отрывая глаз от экрана, указал на здание за своей спиной:
– Туалеты там. А кофе я сам тебе сварю.
– Я бы предпочла остановиться в местечке поприличнее.
– Там чисто. Пять звезд на «TripAdvisor».
Коломба слишком спешила, чтобы спорить. Когда она вернулась, Данте уже запустил электрическую кофеварку. Судя по ее ворчанию, кофе закипал.
– Я сварил тебе эспрессо из обычной арабики, чтобы ты не ныла, – рассеянно сказал Данте. Он положил планшет на сиденье, но взгляд его блуждал где-то очень далеко. – Потом, если хочешь, двинемся дальше. Но я бы предпочел еще немного подождать. Мне нехорошо.
Казалось, Данте чувствовал себя хуже, чем когда им пришлось раскладывать по коттеджу трупы.
– Что случилось?
– Сначала кофе, о’кей? – У него подрагивал голос.
Они опустошили свои чашки, но, прежде чем заговорить, Данте выкурил еще пару сигарет.
– Знаешь, почему Павлову не дали второго Нобеля? – наконец спросил он.
Коломба ждала чего угодно, но не этого.
– Ты из-за Павлова так распсиховался?
– Да, – сухо ответил он. – Знаешь или нет?
– Да я вообще не помнила, что он нобелевский лауреат. Знаю только, что он с собаками возился.
– Да, с собаками… – все больше раздражаясь, сказал Данте. – Иван Петрович Павлов. А что ты знаешь об экспериментах на собаках?
– Если не угомонишься, я тебя поколочу. Мы не в школе.
– Знаешь ты что-то или нет?
Коломба постаралась сохранять спокойствие.
– Ладно. Павлов звонил в колокольчик, когда кормил собак. Выяснив, что через какое-то время при звуке звонка у собак начинает увеличиваться слюноотделение, даже если они не получают еду, он сформулировал теорию условных рефлексов. Я молодец, профессор? Заслужила пятерку?
– Знаешь, а ведь меня в вечерней школе тоже этому учили, – горько сказал Данте. – Я представлял себе, как песики весело скачут перед пустыми мисками. Только на самом деле они не скакали.
– Почему?
– Потому что для измерения количества выделяемой слюны Павлов хирургически выводил протоки собачьих слюнных желез наружу, чтобы слюна падала в мерную пробирку. Делая надрезы… – он дотронулся до щеки, – вот здесь. Павлов был ярым поборником вивисекции.
