7. «Пищаль вестовая испорчена подле запалу роздута мерою трех аршин с вершком московского литья, приметы на той пищали вылита имя Богдан, а иных признаки и подписки нет и сколько весу того не ведомо, весить нечим, к ней шестьсот ядер весом по четыре гривенки ядро»
[336].
8. «Пищаль медная, Кашпир, мерою 3 аршин с вершком, весом 24 пуда»
[337].
9. «Пищаль «длина 3 аршина пол 2 вершки, весом 30 пуд 20 фунтов, на ней подписано рускими литерами «Кашпир»
[338].
Как видим, все «середние» полуторные пищали имели калибр 4 фунта, вес в 24–30 пудов и длину ствола в 3 аршина и 1–2 вершка.
Об особенностях первых больших полуторных пищалей известно с середины XVI в., хотя они впервые упоминаются в 1530 г. В псковской описи 1699 г. упоминается: «пищаль полуторная медная немецкая, мерою 4 аршин без полувершка, на ней вылита подпись немецкая лил Ягуп Фалвенсел, лита в 1653-м году, на ней вылит орел двоеглавой, да у казны, и на средине, и у дула обручи гладкие»
[339]. В 1700 г. это орудие вместе с другими было отправлено под Нарву, где и было захвачено шведами. Я. Телотт зарисовал данную пищаль. Изучение рисунка позволяет заключить, что псковский переписчик описи ошибся с датой и именем мастера: пищаль на самом деле отлита в 1553 г. (а не в 1653) мастером Якобом фан Вайлерштаттом, а не Ягупом Фалвенселом. Кроме этого, существуют еще три рисунка полуторных пищалей немецкого мастера с датами «1553» и автографом «Jacob van Weilerstatt».
С 1560-х гг. полуторные пищали стал отливать на Пушечном дворе нарвский (?) мастер Богдан, а затем – и Каспар Ганусов. Таким образом, установлен факт производства полуторных пищалей немецкими мастерами как минимум с 1553 г.
Как справедливо отметил А.Н. Кирпичников, «защитником типового литья выступало государство, которое быстро оценило его преимущество»
[340]. Выводы историка об организации производства единообразной артиллерии могут быть существенно дополнены новыми обнаруженными данными описей второй половины XVII в. Для этой цели я отобрал из описей упоминания о «полуторных пищалях» второй половины XVI в. с длиной ствола в 4 аршина (ок. 15 пядей). Анализу подверглись «Опись Смоленску приему пушкарского головы Прохора Шубина» 1671 г., «Роспись, сколко в Соловецком монастыре по башням и по городовой стене, пушек медных и железных, болших и затинных», фрагменты «Описи московских орудий» 1695 г. (в копиях академика И.Х. Гамеля начала XIX в.) и «Сметная книга Пскова» 1696 г. Документы сопоставлялись между собой, извлеченные из них данные были систематизированы, в результате получены сведения о годах выпуска, калибрах, массах и размерах орудий, характерных признаках и т. д. Полученные результаты сведены в таблицу
[341].
Таблица 3.
Полуторные пищали 1553–1569 гг.
В таблице, к сожалению, не отражены данные об отливке орудий в 1570-1580-е гг., хотя в разрядах есть указания на их производство в это время, например: «государь царь и великий князь… в прибавку велел во Влех привестъ пищаль полуторную новово литья (выделено мной. – А.Л.)»
[342].
Приведенная таблица показывает, что опыт отливки однотипных орудий передавался от учителя к ученику. Сравнив между собой по документам все характеристики полуторных орудий, можно убедиться, что на Пушечном дворе 6-фунтовые пищали были сделаны по одному образцу. Тем самым подтверждается мнение А.Н. Кирпичникова о том, что 6-фунтовые орудия XVI и XVII вв. «почти одинаковы, причем экземпляры XVI в. почти не отличаются от образцов XVII в.»
[343].
Необходимо учесть также, что в XVI–XVII вв. эталоны определения калибров – кружала – были далеки от совершенства, кроме того, в некоторых случаях во время отливки сердечники одних и тех же образцов могли несущественно отличаться друг от друга на 0,5–1 см по диаметру, вследствие чего и калибр орудий мог отличаться от эталона («шестифунтового образца») на 1 фунт
[344]. Таким образом, в силу ряда причин, «эталонные» калибр (6 фунтов) и длина (15 пядей) полуторных пищалей в некоторых образцах не всегда соблюдались.
На основании вышеизложенного можно сделать вывод о том, что в 1560-х гг. XVI в. была заложена основа для однотипного производства «полуторных» шестифунтовых пищалей. Надо сказать, что перед нами один из первых примеров рационального использования серийного производства артиллерии.
В середине XVI в., вместе с «вольконейками», «семипядными» и «девятипядными» орудиями, «полуторные пищали» составляли основу «лехкой» артиллерии. Они применялись для отражения набегов на «татарском рубеже», для защиты городских стен, а также в тех походах под крепости неприятеля, где участвовала пехота.
Единичные описания «нестандартных» орудий, отлитых на Пушечном дворе, иногда встречаются в документах. Так, например, в Верхососенске в 1676/77 г. упоминается «пищаль мерою в длину полу-третья аршина з двема вершки (0,57 м. – А.Л.) весу в ней восмь пуд 20 гривенок, на ней вылито имя Богдан, к ней сто ядер свинцовых весом по гривенке без четверти ядро»
[345]. Эта небольшая пищаль калибром в ¾ гривенки (свинцовое ядро!) была сделана, как следует из описания, мастером Богданом.
